Лето в этом году выдалось засушливое, дождей не было уже месяц. Зеленая трава пожухла, и ее давно покосили на сено. Некогда синее небо выцвело, став пыльно-серым. И ни одного облачка который день. Только палящие лучи и жара – в тени градусов сорок. А на солнце и того больше. Зато пшеницы уродилось на удивление много.

Разделенные лесопосадками квадраты полей уходили за горизонт, словно золотое море. Скоро начнется страда. Комбайны будут гудеть и днем и ночью, пока весь урожай не будет собран. Тогда и дождик можно позвать. А до тех пор никак. Иначе колхоз останется без денег.

Вероника – Никулечка, как иногда ласково называла ее бабушка, – легко крутила педали велосипеда, крепко держась за руль и ловко объезжая ухабы на разбитой грузовиками проселочной дороге. Скрипело несмазанное колесо, а разболтавшееся крыло гремело, стоило налететь на камень или кочку.

Навстречу с ревом, поднимая тучи пыли, несся грузовик. Ника свернула на обочину, остановилась и приставила руку к глазам, чтобы рассмотреть водителя.

– Привет, дядя Витя! – закричала она и помахала мужчине.

Машина резко затормозила, и из кабины выглянул дядька в кепке и в клетчатой рубашке с закатанными до локтя рукавами. На его обветренном загорелом лице появилась широкая улыбка.

– Привет, Никуська. Опять в район?

– Ага. – Ника улыбнулась. – А вы оттуда?

– Точно. – Мужчина утер рукавом пыль с потного лица. – Что вчера не сказала? Я бы тебя свозил туда и обратно, а так по самой жаре пилить придется.

– Ничего, я привычная.

– Тогда бывай. – Водитель махнул рукой и надавил на газ. – Передавай привет бабе Наде.

– Обязательно передам. – Она еще раз улыбнулась и помахала на прощанье отъезжающему грузовику.

Выждав, пока осядет пыль, Ника выкатила велосипед на дорогу, ловко оттолкнулась от земли и поехала дальше.

Чтобы не ощущать жары, шепнула слово. Воздух вокруг стал заметно прохладнее. Простенькое погодное заклинание, правда, обновлять его надо снова и снова. Зато колдун из соседней деревни не узнает, что она опять балуется с силой, и не устроит бабушке разнос за то, что та не может держать в узде молоденькую ведьму.

– Выдаст нас всех твоя Ника. Житья от военных потом не будет. Прознают о нашей силе, почитай, конец свободе, – возмущался дед Иван, когда Ника на спор с соседскими мальчишками наловила на реке больше всех рыбы. Пацанам было невдомек, что караси и красноперки, зачарованные колдовством, сами набрасывались на крючок, отсюда и невиданный улов. А вот колдун почувствовал. Ох и досталось им с бабушкой тогда!

Надежда Васильевна выслушала, пообещала принять меры. Даже хворостину выломала, а когда закрыла за дедом калитку и вернулась в дом, вместо обещанной порки посадила Нику за книжки.

Да не за простые школьные, а за тайные, колдовские, передаваемые из поколения в поколение – ведь в их роду постоянно рождались ведьмаки и ведьмы. А поломанную веточку воткнула в палисадник и велела девочке прорастить ее. Следующей весной на веточке распустились пышные цветы сирени. Нике тогда было восемь. С тех пор Иван Кондратьевич ни разу не поймал ее на нарушении негласных правил, принятых среди тех, кто наделен силой. Колдун, конечно, подозревал, что его дурачат, но признавал, что бабушка хорошо обучила молодую ведьму.

В район Ника приехала в двенадцать часов. Приковала велосипед к тоненькой березке и проскочила на почту впереди женщины, которая хотела было закрыть контору на перерыв.

– Я быстро. Мне только узнать, нет ли писем, – извинилась Ника, устремляясь к заветному окошку.

– Девушка, мы уже закрыты! – возмутилась женщина. Но сильно шуметь не стала. Заперла дверь, чтобы больше никто не прорвался, и пошла в подсобку. Ника видела, как она ставит чайник и разворачивает принесенные из дома пирожки.

На почте было прохладно, сумрачно и тихо. Пахло газетами, нагретым сургучом и мылом, которым торговали здесь с недавних пор.

– Здравствуйте, тетя Варя. – Девушка повисла на стойке, глядя щенячьими глазами на почтальоншу.

– Ника, опять ты в самый перерыв приехала.

– Я ненарочно, – к умоляющему взгляду добавилась виноватая улыбка. Конечно, она сделала это нарочно, чтобы лишний час не болтаться без толку в районе.

Бабушка просила ее поработать с деревьями, в последнее время сад одолела тля. И зря терять время ей вовсе не хотелось. – Для меня почта есть?

– Нет. – Женщина виновато развела руками. – Почему Надежда Васильевна не напишет заявление о доставке почты на дом? Зачем ездить сюда за столько километров?

– Для тренировки, – соврала Ника не моргнув глазом. – Хочу поступать в физкультурный вуз.

– Ты же на одни пятерки училась, – удивилась Варвара Никитична. – Могла выбрать профессию получше. Вон у нас в колхозе скольких специалистов не хватает.

– Тетя Варя, – рассмеялась Ника, – какой из меня специалист? Бабушка говорит, несерьезная я, а прыти много. Да и на бюджетное отделение в физкультурный обязательно поступлю. Там на три свободных места один поступающий. А для учебы в другом вузе знаете сколько деньжищ надо? Во сколько!

И она развела руки в стороны, изображая огромную охапку денег. Тетка покивала, соглашаясь, что не каждому сейчас по карману учиться в университетах. Ника поддакнула, какая, мол, жизнь тяжелая, и, распрощавшись, вышла на улицу.

Итак, почты нет. Сама девушка давно привыкла, что от мамы с папой письма не приходят месяцами. Родители у нее геологи. Ищут новые месторождения нефти и прочих ископаемых. А вот бабушка опять расстроится.

Порывшись в карманах шорт, нашла пятнадцать рублей мелочью и решила купить баранок к чаю, но потом вспомнила, что бабушка обещала испечь пирожки, и, так и не придумав, на что потратить эти невеликие деньги, поехала домой.

Опять замелькали поля и лесопосадки. Все так же гремело крыло. Пару раз ее обгоняли грузовики, обдавая дорожной пылью. Вскоре заблестела извилистая речка, и Ника, не задумываясь, свернула к воде умыться и отдохнуть. Она всегда здесь останавливалась. Место тихое. От дороги далеко. Если вздумает искупнуться, никто не увидит – высокий пригорок скрывает этот участок реки от чужих глаз.

Спрыгнув с велосипеда, Ника повела его по траве, держа за руль. Не сразу заметила следы шин, а когда увидела два черных джипа, остановившихся у самой воды, тихонько уложила своего железного коня в высокую траву и шмыгнула в кусты, пока ее не заметила компания молодых людей.

Расположившись на берегу с водкой и закусками, пятеро парней и две девушки выпивали и громко смеялись над откровенно пошлыми анекдотами. Купались, жарили шашлыки и опять подсаживались к импровизированному столу, чтобы выпить. Один из парней, с виду самый накачанный из всех, притянул хихикающую девушку к себе и полез целоваться.

Понятно. Городские решили отдохнуть. Попятившись, Ника уткнулась пяткой в руль, чуть не задев звонок. Возблагодарив богов-покровителей, что по дурости себя не выдала, осторожно подняла велосипед с земли и уже собралась тихонько вернуться на дорогу, как услышала испуганный вскрик девушки:

– Витя, не надо!

– Да ладно тебе. Неужели не знала, зачем мы сюда едем? – Судя по голосу, говоривший был совершенно пьян. Испуганно вскрикнула другая девчонка. Парни загоготали. – Ребята, держите мою цыпу. А Ленку заприте в джипе. Сначала натешимся с одной, потом за другую примемся. Я же говорил, будет клево.

– Нет! Не надо, прошу вас. – До девушки дошло, что сейчас произойдет, и она начала реветь. – Витя! Не надо! Я не хочу!

Вторая завизжала, когда двое парней подхватили ее под руки и поволокли к машине. Оставшиеся трое смахнули с покрывала стаканы и одноразовые тарелки и, повалив девушку на землю, стали срывать с нее купальник.

Нике стало дурно. О таких зверствах она знала только из новостей. Знала и то, что парни на крутых машинах останутся безнаказанными. Девчонки из страха перед их богатыми родителями не посмеют заявить в полицию.