И меч пронзил его сердце. Горгулья мгновенно обратилось в камень, испустив отчаянный крик.

Агата в ужасе развернулась.

Тедрос перепрыгнул через огненную стену и приземлился на рогатый череп горгульи, Эксаклибур в руке.

— Стой! — выкрикнула она...

Но принц смотрел на охваченную огнем память своего отца.

— Отвратительное злое чудовище! — задыхаясь прошипел он...

— Нет!

Тедрос опустил меч на шею горгульи и отсек ей голову.

— Он был мальчиком! Маленьким мальчиком! — прокричала Агата. — Он был Хорошим!

Тедрос ударил её по лицу.

— Теперь я знаю, что ты — ведьма.

Она врезала ему в глаз. Но прежде чем она успела нанести следующий удар в зверинец ворвались феи, волки и учителя обеих школ, как раз вовремя, чтобы увидеть, как горящая крыша рушится, отбрасывая врагов в разные стороны.

Глава 9

Представление стопроцентного таланта

Софи была уверена, что это Беатрикс устроила пожар, чтобы привлечь внимание Тедроса. Без сомнений, он спас бы её из башни, охваченной огнем, поцеловал бы её, пока Добро бы продолжало полыхать, и они бы назначили дату свадьбы. Софи придерживалась этой теории, потому что сама собиралась притворить её в жизнь во время обеда. Но вместо этого, занятия были отменены и на следующий день, оставив её коротать время в одной комнате с тремя убийцами.

Она уставилась на железную тарелку на своей кровати, в которой булькала вязкая каша со свиным копытом. После трех дней настоящего выживания здесь, Софи считала, что съест все, что угодно, каким бы ни был отвратительным школьный обед, но этот был хуже отвратительного. Это была деревенская еда. Она вышвырнула свою тарелку в окно.

— Не знаете, где здесь можно найти огурцы? — спросила Софи, поворачиваясь.

Эстер с того конца комнаты хмуро спросила: — Гусыня. Как у тебя это получилось?

— В последний раз повторяю, Эстер, не знаю, — сказала Софи, в животе урчало. — Она обещала помочь мне сменить школу, но обманула. Может она слегка спятила, после того, как снесла столько яиц. Ты случайно не знаешь, в ближайшем саду есть люцерна или ростки пшеницы или...

— Ты разговаривала с ней? — выпалила Эстер, со свиной ногой во рту.

— Ну, не то что бы, — сказала Софи, чувствуя, что её начинает подташнивать. — Но я слышала её мысли. В отличие от вас, принцессы могут разговаривать с животными.

— Не слышать их мысли, — резонно возразила Дот, прихлебывая кашу, приправленную чем-то по виду напоминающим шоколад. — Для этого, твоя душа должна быть чистой на все сто процентов.

— Вот! Доказательство, что на на сто процентов Добро, — сказала Софи с облегчением.

— Или стопроцентное Зло, — возразила Эстер. — Зависит от того, кому и во что верить, тебе или стимфам, школьной форме, Гусыне или той чудовищной волне.

Софи вытаращилась на неё и разразилась сдавленным смехом.

— Стопроцентное Зло? Я? Это нелепо! Это безумие! Это...

— Круто, — задумчиво произнесла Анадиль. — Даже у Эстер пощадили крысу, а то и двух.

— И вот все мы считали тебя неумехой, — ухмылялась Эстер Софи. — А ты всего лишь — змея в овечей шкуре.

Софи попыталась перестать смеяться, но не могла.

— Готова поклясться, что у неё есть Особый дар, который перекроет наши, — сказала Дот, пережевывая нечто, напоминающее крошечные шоколадные ножки.

— Не понимаю, — хихикнула Софи. — Откуда берется весь этот шоколад.

— Что это? — прошипела Анадиль. — Какой у тебя талант? Ночное зрение? Невидимость? Телепатия? Ядовитые клыки?

— А мне плевать, что это, — огрызнулась Эстер. — Она не сможет меня переплюнуть. Даже, если она и есть чистое зло.

Софи смеялась так сильно, что уже начала всхлипывать.

— Слушай сюда, — вскипела Эстер, её рука сжалась в кулак вокруг тарелки. — Это моя школа!

— Нужна мне твоя вшивая школа! — выкрикнула Софи.

— Я — Староста класса! — взревела Эстер.

— Не сомневаюсь!

— И никакой Чтец не встанет у меня на пути!

— А все злодеи такие забавные?!

Эстер издала безумный клич и запустила в Софи тарелкой, которая успела нырнуть вниз как вовремя, чтобы увидеть, как импровизированный томагавк врезался в плакат «Разыскивается» на стене и отсек Робину голову. Софи перестала смеяться. Она выглянула из-за обгоревшей кровати, и посмотрела на Эстер, силуэт которой, чернел напротив двери, будто сама Смерть. И на долю секунды Софи подумалось, что её татуировки пришли в движение.

— Берегись, ведьма, — выплюнула Эстер, и со всей силы хлопнула дверью.

Софи опустила взгляд на свои дрожащие руки.

— И тут мы думали, что она облажается! — прозвучал монотонный голос Дот у неё за спиной.

Агата знала, что быть беде, если она позволит волку забрать её.

После пожара, Агата была заперта у себя в комнате на два дня. Ей позволялось только пользоваться туалетом, да кормили сырыми овощами и сливовыми соками, которые доставляли хмурые феи. В конце концов, на третий день, после обеда, за ней пришел белый волк. Вцепившись когтями в подпаленный розовый рукав, он потащил её мимо лестничной комнаты с фресками, мимо враждебно настроенных Счастливцев и учителей, которые старались не встречаться с ней взглядами.

Агата боролась с подступившими слезами. Она уже получила два неуда. А за организацию панического бегства животных и устроенного пожара в школе, Агата заработала уже и третий. Все, что ей нужно было сделать, это притвориться Хорошей на несколько дней, но даже с этим она не могла справиться. Как тогда вообще ей продержаться здесь? Красота. Чистота. Добродетель. Если это относилось к Добру, тогда она была на сто процентов Злом. Теперь она понесет наказание. Агата достаточно знала о сказочных наказаниях — расчленение, вспарывание брюха, кипячение в дегте, сдирание кожи живьем — чтобы понять, что её конец будет наполнен кровью и болью.

Волк протащил её через Башню Милосердия, мимо очкастого дятла, который прибивал новый список с оценками к дверям Придворной комнаты.

— Мы идем к Школьному директору? — отрывисто произнесла Агата.

Волк фыркнул. Он потащил ее к комнате в конце коридора и постучал один раз.

— Входи, — раздался тихий голос изнутри.

Агата заглянула в волчьи глаза:

— Я не хочу умирать.

Впервые его насмешки стали чуть мягче.

— Я тоже не хотел.

Он открыл дверь и втолкнул её внутрь.

Видимо, пожар наконец-то удалось взять под контроль, потому что занятия начались уже на третий день после обеда и Софи очутилась в сыром, заплесневелом помещении на занятии «Особые таланты». Но у неё в животе так сильно урчало от голода, что она едва могла сосредоточиться. Эстер бросала на Софи убийственные взгляды, а Дот шепталась с другой Несчастливицей о их стопроцентной Злой соседке по двухъярусной койке. Все пошло не так. Она начинала неделю, стараясь показать, что рождена принцессой. А теперь все уверены, что она Капитан у Зла.

«Особые таланты» преподавала профессор Шеба Шикс, полная женщина с фурункулуми на обеих черных как смоль щеках.

— У каждого злодея имеется талант! — пророкотала она густым певучим голосом, прохаживаясь по классу в красном вельветом платье с пышным бюстом и заостренными плечами. — Но мы должны превратить ваш кустарник в дерево!

После дня испытаний, каждый Несчастливец стремился продемонстрировать в наивыгоднейшем свете свой талант классу. Чем мощнее талант, тем выше оценка. Но первые пять детей вообще ничего не продемонстрировали, даже Векс ныл, что не знает какой у него талант.