- Я и не давал, - его губы дрогнули в полуулыбке, обнажая белые зубы и пару чуть выступающих клыков. – Тебе не победить меня на арене. Никогда.

В его словах было столько холодной уверенности, что невольно пришло осознание того, что мужчина не запугивал и приукрашивал. Просто констатировал факт. Злость стала потихоньку отступать, и вновь накатил страх. Ей не выбраться? Он вправду так силен?

- Тогда зачем ты отправил меня сюда? - тихо спросила она, не столько интересуясь ответом, сколько стараясь выиграть время, чтобы собраться с мыслями и душевными силами.

- Чтобы ты привыкла к моему миру, - его голос снова лился рекой, завораживая, окутывая словно кокон. – С-с-смирилас-с-сь, что надежды нет. Привыкла, ко мне.

- Я не хочу к тебе привыкать… Я выиграю турнир…

У Олив в глазах заблестели слезы. Сейчас, она впервые поняла, что не выиграет. Никогда и ни за что. Он сильнее… Как с нм бороться, если Олив даже высвободится из его хватки не может?!

- Я могу дос-с-ставить тебе удвольс-с-ствие, - его раздвоенный язык слизывал бегущие по щекам слезы. – Но могу и с-с-сделать больно…

Он снова впился ей в шею тем самым, поцелуем, который будто выжигал её изнутри болью. Только в этот раз она была сильнее, острее… Глаза Олив расширились от ужаса, а губы открылись в немом крике. Боль оглушила её, и заботливо окунула в темноту.

Но надолго в этот раз девушка там не осталась. Она снова открыла глаза как по щелчку.

И два черных озера тьмы, пристально глядящие на неё.

- Тьма моя с-с-союзница, девушка, - тихо сказал он. – Не пытайс-с-ся ис-с-скать там с-с-спас-с-сенье.

Он впился в её губы властным требовательным поцелуем. И хоть это был первый в жизни Олив поцелуй, девушка поняла – мужчина не уговаривает, а просто берет своё. Сопротивляться просто бессмысленно, но она попыталась вырваться. В ответ поцелуй лишь стал крепче. Ему нравилось, что жертва сопротивляется. Слезы, полные бессильной злобы и отчаянья текли по щекам Олив. Наконец, ему, наверное, надоело, потому, что слегка прокусив её нижнюю губу клыком, он прекратил это издевательство.

- С-с-сладкая, с-с-сладкая девочка, - он прошелся мелкими поцелуями от шеи до ключицы. – Моя девочка. Я подожду. Я умею ждать.

- Чего подождешь?! – в отчаянье истерично воскликнула Оливия.

- Подожду, пока ты перес-с-станеш-ш-шь боятс-с-ся.

Злость снова волной накатила на Олив. Наглый, самодовольный, самоуверенный… Да она костьми ляжет, но поломает его планы!

- Раз ты такой крутой, заставь меня! Внуши, что я тебя хочу! Зачем ждать?!

Девушка просто выплескивала гнев. Уже выпалив, глубоко пожалела о сказанном. Неважно, какие у него причины. Даже если это простой охотничий азарт. Пока она в своем уме и при доброй памяти есть шанс на спасение. Не стоит подавать ему подобные идеи.

Но ответ её просто ошарашил:

- Я пробовал ещ-щ-щё на турнире, - тихое шипение вырвалось у него из груди. – На тебя не дейс-с-ствует.

- Что-о-о?

Она была до такой степени изумлена, что больше ничего не сказала. Так значит, ему пришлось расставить ловушку, действовать хитростью, потому, что грубая сила не подействовала?

- Это из-за твоего мира, - понял её невольное восклицание по-своему хозяин турнира. – Он вне миров арены. У меня нет влас-с-сти над его жителями.

Олив опустила голову. Ей было невыносимо стыдно. Она могла уличить его во лжи и не попасть в такую ситуацию. Просто нужно было думать головой, а не доверять своим чувствам. Адам, Винсент, мисс Пенн… Если они больше не встретятся, то только по её вине.

- Отпусти меня, - пустым голосом велела Олив, и хозяин турнира кажется, даже удивился, но не подчинился. Пришлось объяснить. – Пусти мне больно. Твои когти расцарапали мне кожу до крови, и ты наставил синяков.

Его хватка ослабла. Увидев багровеющие синяки и кровь, мужчина наклонился и лизнул места, где только что были его руки. Олив не препятствовала. Её совершенно не удивило, что она почувствовала такое же тепло, что и тогда, на турнире, также как и то, что синяки и ранки от когтей пропали.

Закончив, мужчина отошел. Следующий вопрос Олив застал его врасплох:

- Как тебя зовут?

- Что? – он заинтересованно склонил голову на бок.

- Хозяин турнира – это титул. Имя у тебя есть?

Несколько мгновений он молчал, размышляя над тем, как изменилось поведение девушки. Но все же ответил:

- Лансер.

Олив сломалась. Его слова расставили все точки над «и», соединив все кусочки пазла воедино. Он загнал её в умело расставленную ловушку. Нет! Она позволила себя загнать. Глупая, глупая Олив Пентергриф!

- Вот что Лансер! – она подняла на него полный решимости взгляд. – У меня есть год. Ты сам мне его по глупости дал. Даю слово – по истечении этого срока я не стану твоей наложницей.

Его губы расплылись в широкой улыбке.

- У меня есть год, так что не смей меня трогать, пока он не истечет!

Лансер, хозяин турнира, склонился в насмешливом поклоне и растворился в воздухе.

Олив села на ковер и прикрыла глаза, осмысливая произошедшее. Силой его не одолеть, это точно. Значит, придется использовать хитрость. Чтобы воспользоваться хитростью, нужно больше информации. Значит нужно учиться.

Что-то всплывет, обязательно. Ей должно повезти! У неё просто нет выбора…

Глава 10. Луговой дом.

Игра в Луговом доме была назначена на вечер этого же дня. Олив жестко пресекла все возражения принцессы, сказав, что если не сегодня, то следующая игра будет только через месяц. Столько прятаться в отеле нельзя – найдут. Поэтому придется стиснуть зубы и идти. Сборы к игре были … тяжелыми и долгими. Как, оказалось – договориться с Ванессой очень трудно. Она спорила обо всем – и платье слишком откровенное, и декольте слишком глубокое, и макияж вульгарный. И как не старалась – забрать рабиосу у принцессы-бунтарки не вышло. Поэтому к вечеру она стала ещё более нервной, и к тому же начался тик левого глаза. Со стороны казалось – симпатичная девушка подмигивает. На деле… Наемница уже засомневалась, стоит ли её с собой брать. Но пришлось. Принцесса закатила истерику. Она не может больше сидеть взаперти, и просто не доверяет наемнице, а вдруг та плетет за её спиной интригу, или позарилась на выкуп обещанный отцом… Так, что нравится или нет – пришлось взять венценосную красавицу с собой.

 Олив корила себя за эту слабость всю дорогу. Ванесса оказалась жуткой ханжой. Она высмеивала наряды «…простолюдинов, вышедшие из моды много сезонов назад», и громко осуждала стоящих вдоль дороги падших женщин. То, что в декольтированном, ярко красном платье, она выглядит как одна из них, только классом выше, принцессу не останавливало.

И только когда крытый экипаж, нанятый возле отеля, привез их к Луговому дому, Ванесса угомонилась. На нервную разговорчивость юной красавицы сильно повлиял конечный пункт назначения. Высокое двухэтажное здание, видавшее свои лучшие времена не меньше столетия назад, выглядело пусть и ухоженным, но очень ветхим.

- Что это за сарай? – капризно воскликнула Ванесса.

- Луговой дом, - улыбнулась Олив.

- Шутишь? – презрительно фыркнула девушка.

- И в мыслях не было, - покачала головой наемница, очарованно улыбаясь.

 Чуть покосившееся здание, у которого обсыпавшаяся кое-где штукатурка была неумело и не аккуратно замазана каким-то строительным раствором, краска от времени пересохла и потрескалась местами и вовсе обсыпалась, будто обнажая деревянные стены, стояло особняком от основных зданий на улице. Неудивительно, что капризная принцесса, выросшая в роскоши и достатке, смотрела на этот дом, как на сарай. Но для всех уголовников города, да и для большинства жителей это место было сродни ожившей легенде. У Олив, которая и по сегодня не упускала возможности погулять по городу, впитать его дух, почувствовать себя частью чего-то большого и величественного, Луговой дом был лучшим из увиденного. Она видела не «сарай», как Ванесса. Олив видела величественного и прекрасного исполина, в каждой трещине, в каждой отвалившейся дощечке частичку истории. Прежде чем идти внутрь, она подошла к зданию и любовно погладила его.