— Рабочие здесь забыли, когда были. А мне на работу утром.

Леха все-таки не был на все четыре стороны свободным. С одной стороны подпирала строительная фирма.

— Черт с ней, с работой, блин горелый!

Маргарита стала какой-то совсем беззаботной. Звезды что ли дурно влияли? Дескать, все это мелочи перед вечностью.

Вглядываясь в темноту у стен, Леха нагнулся… Голова, потяжелевшая от дум о женитьбе, перевесила ту часть, откуда ноги растут, Леха по бабьи вскрикнул «ой!» и полетел…

В полете увидел лестницу.

Ларчик с пропажей просто открывался: крыша была с выступом, и край лестницы упирался в стену под ним. Наши влюбленные, разогретые винными и эротическими градусами, торопясь в места без свидетелей, не обратили внимание на особенность расположения лестницы.

Она стояла на прежнем месте, тогда как Леха летел. Но, как уже говорилось, в отличие от булгаковской Маргариты, не был чудодейственно смазан, летел кирпичом. Ожидая костоломный удар, обречено подумал: «Отженился!»

Вышло мягче, поторопился Леха ставить крест на семейном будущем. Плюхнулся не на голую крышу первого этажа, а на тюки со стекловатой.

Но не успел обрадоваться продолжению жизни, как покрылся страшно чесучей трухой. Кожу по всей протяженности охватил нестерпимый зуд.

— Во! — услышал сверху, — еще один спутник!

«Ну, дребездень! — подумал Леха. — Тут насмерть убьешься, а такая жена, блин горелый, и не заметит кончины!»

Спрыгнул со стекловаты и, чухаясь с головы до ног, заторопился подальше от женитьбы… Пока автобусы еще ходили.

Куда ни плюнь — противоположности ведут борьбу за единство. Плюс с минусом не усидят на своих местах. Так и тянет разномастные полюса схлестнуться. И не чайку попить, а чтобы пыль до потолка. Каждый норовит единство своим знаком покрыть.

Отец Елены Владимировны дома все, что касалось забить, отпилить, покрасить, побелить, играючи делал. Щи, борщи и брюки пошить — тоже с большим удовольствием. И за праздничным столом не скучал — гитарой и песнями развлекал народ…

Отец Антона Александровича ничего тяжелее ложки по дому не поднимал. Жена в медовый месяц нацепила на ненаглядного табличку «НЕ КАНТОВАТЬ», и он, руководствуясь строгим запретом, с радостью уселся в кресло. Проблемы гвоздей или чего другого по хозяйству решались энергичной мамой Антона Александровича. Папа знать не знал и ведать не хотел, что откуда берется.

С таким-то тяжелым прошлым Елена Владимировна и Антон Александрович потянулись к семейному единству. С квартирой, дитем и котом Барсиком.

Яблоко от яблони под елку не упадет. У Антона Александровича душа и руки к домашнему труду категорически не лежали. Елена Владимировна решительно была настроена привить их к молотку и другим инструментам.

Днем и ночью вела прививочную кампанию. Про ночь говорить не будем — не знаем, что и как применялось в спальне для приживления черенков трудолюбия, хотя можно догадаться о коварной тактике интимных методов женского единоборства. Дневным оружием были крики, швыряние чашек на поражение и даже рукопашные схватки.

Барсик — скотина благодарная — держал сторону Елены Владимировны. Хозяйка кормила, гладила, вычесывала излишки шерсти.

Хозяин не чесал, не кормил и обижал хозяйку. За что его любить?

Кот драл когтями любимое кресло Антона Александровича, вытаскивал из его туфель стельки. Конечно, получал за это. Был случай, Антон Александрович так заорал, сунув ногу в жидко загаженный котом туфель, что у Барсика лапы отнялись.

Барсик зализал раны и перешел на партизанские методы войны. Как только в квартире появлялся Антон Александрович, он исчезал. Где ухитрялся спрятаться в двухкомнатной квартире — по сей день остается загадкой. Однако все попытки разъяренного Антона Александровича найти «гнусную тварь» ни разу не увенчались плачевными для Барсика последствиями. Он растворялся бесследно, успевая до этого напакостить хозяину в душу и другие места.

Елена Владимировна, что неудивительно с ее воспитанием, любила эстетику. Однажды купила зеркало для прихожей. В ажурной металлической раме.

— Повесь, — попросила мужа.

— Сейчас все брошу! — последовал ответ.

После чего началась борьба противоположностей за зеркальное единство.

Объект раздора стоял посреди прихожей, бесстрастно отражая противников. Рядом в боевой готовности лежали молоток, пробойник, шурупы…

Время от времени Елена Владимировна включала «оральник».

— Я замужем или так себе? — гвоздила супруга. — А ты, значит, для сигаретной вони в доме?! Попробовала бы я не приготовить обед!

— Как ты достала с этим зеркалом! — в гневе мог схватить молоток Антон Александрович и запустить его в яблоко раздора.

Будь Барсик барсом, он давно бы загрыз хозяина. А так приходилось наносить ответные удары исподтишка. Например, ароматически пометить подушку Антона Александровича. Тот, в предвкушении постельного блаженства, когда, наконец-то, можно растянуться во всю длину и послать дневной суматохе воздушный поцелуй, нырял под одеяло и тут же пробкой вылетал обратно.

— Задушу! — метался из угла в угол, оскорбленный вонючим действием. — Своими руками!

Он переворачивал вверх дном квартиру в поисках кота-пакостника, дабы садистки насладиться его кончиной. Но Барсик ухитрялся бесследно исчезать в 53 метрах общей площади… Были у него партизанские захоронки…

Что касается разбитого зеркала — на его месте вскоре появлялось точно такое же. Борьба за единство не прекращалась.

Стоит сказать, имелся у Антона Александровича дружок Валера Постников, который часто повторял в мужской компании:

— Мужики, не занимайтесь галиматьей с перевоспитанием жен! Горбатого только ломом по чердаку исправишь! Столько баб вокруг, а у вас, что ни семья — педагогическая поэма. Вцепитесь в одну юбку, как в соломинку, и ноете: когда из нее человека сделаю? Да идет она и пляшет, если ни ума, ни фантазии. Че ее перекраивать? Выбирай другую и наслаждайся жизнью.

«Логика есть, — делал анализ теории Антон Александрович. — Не все ведь вяжутся: „Прибей! Отпили!“ А с другой стороны — Валера сам четырех жен сменил. Может, лучше зеркало повесить?..»

Елена Владимировна тоже размышляла по данному поводу. Как-то посмотрела передачу «В мире животных», после нее запала в душу статистика из жизни братьев наших зверских. Оказывается, стоит некоторым водоплавающим создать идеальные условия в водоеме, как сплошняком начинают рождаться мужские особи. В комфорте, что ни приплод — одни самцы. Картина имеет обратную математику, когда водоем напрягают экологией и бескормицей. Чем хуже, тем больше поголовье пополняется за счет юных самок. В критические периоды наблюдается взрыв рождаемости будущих мам, тогда как самцов: раз-два и обчелся.

«Наша страна, — думала Елена Владимировна, — водоемчик отнюдь не благоприятный! Того и гляди последние мужики вымрут».

Размышлять-то она размышляла, но зеркало по-прежнему стояло в коридоре.

— Давай повешу! — вызвалась однажды подруга. — Два года об него запинаюсь. У меня перфоратор есть.

— Я и сама могу. Только никуда не денется — повесит. Правда, Барсик?

При упоминании хозяина Барсик бежал прятаться.

И все же настал победный час, Антон Александрович взял в руки пробойник и молоток.

Елена Владимировна с секундомером в руке радовалась, глядя на трудовой процесс. Пятнадцать минут ушло на отверстие, еще пять — забить пробку и вкрутить шуруп.

— Хорошо, когда мастер в доме! — полюбовался на себя в зеркало по окончанию работы Антон Александрович.

Впервые за последние годы в присутствии хозяина высунул из укрытия нос Барсик.

За ужином счастливая Елена Владимировна выставила чекушечку «мастеру». И когда он расслабился от принятого на грудь, ласково пропела:

— Антоша, я купила зеркало для ванной, повесь, а…

— Не сейчас ведь? — сказал Антон Александрович. — Как-нибудь на досуге…