Дуйсберг был обрадован, когда означенные руководители согласились обсудить предложение на закрытой встрече в «Kaiserhof Hotel» в феврале 1904 года, ожидая что план получит поддержку. Однако его поддержали только Франц Оппенгейм и Генрих Бранк, а Густав фон Брюнинг наотрез отказался от какого-либо дальнейшего рассмотрения вариантов союза. Ответ на несговорчивость Брюнинга Дуйсберг нашел в свежей утренней газете, рассказывающей о уже сформировавшемся союзе между Hoechst и Leopold Cassella and Company. Союз не имел юридического оформления, но при этом фирмы договорились о консультировании друг друга в сфере бизнеса на всех уровнях. Они назвали свою ассоциацию InteressenGemeinschaft der Deutschen Teerfarbenindustrie, или «Сообщество интересов производства красителей Германии», при котором директора предприятий, формально оставаясь независимыми, не принимали каких-либо решений без предварительного согласования друг с другом. В скором времени еще две фирмы – Kalle and Company и Griesheim Elektron – планировали присоединиться к этому союзу. Все-таки в ноябре 1904 году Bayer, BASF и Agfa основали Dreibund, или «Тройственный союз», представлявший собой ассоциацию независимых компаний, связанных сотрудничеством по многим аспектам бизнеса [5]. Целью сообщества было исключение взаимной конкуренции по производству красителей – основного источника доходов химических концернов [14].

В 1900 году глава BASF Генрих Бранк выдвинул идею, что в связи с распространением химического аналога все индийские производители индиго должны переквалифицироваться на производство еды, однако английским производителям не очень нравилось когда их вытесняют с рынка. В 1907 году министр труда Великобритании Ллойд Джордж выступил с требованием ограничить патентное право и обязать связанные с новыми патентами производства открывать свое технологическое содержание для работников предприятий. Если же технология незапатентована на территории Англии, то и лицензия на производство аннулировалась [5]. Это представляло серьезную опасность для бизнеса Bayer, к началу Первой мировой державшего 8000 патентов на краски, лекарства и химикаты, включая первый патент на синтетический каучук [15]. Насколько немецкий научный потенциал превосходил английский можно судить по тому, что в 1900 году на шести крупнейших немецких химических предприятиях насчитывалось более 650 квалифицированных химиков и инженеров, а во всей английской промышленности по переработке каменноугольной смолы работало не более 30–40 химиков [12].

Корни будущей «ужасной катастрофы», как и идеологии национал-социализма необходимо также искать в идеях наставника принца Вальдемара Прусского, автора «Всеобщей истории военного искусства в рамках политической истории» немецкого профессора Г. Дельбрюка (1848–1929), основа меморандума которого звучала так: «Надо создать большую срединно-европейскую экономическую общность, которая должна утвердить место Германии в экономической борьбе за выживание и оградить нас от сплоченных и мощных в экономическом отношении империй: Великобритании с колониями, США и России, Японии с Китаем… Россия станет не опасной, когда ее западные рынки и народы будут у нее изъяты».

Помимо «западных рынков» имелись планы в отношении Польши, Кавказа, Финляндии и Прибалтики в целом. Генерал Пауль Рорбах в работах «Немецкая идея в мире» и «Война и германская политика» утверждал: «Русское колоссальное государство со 170 млн. населения должно вообще подвергнуться разделу в интересах европейской безопасности». К отторжению от России Рорбах намечал три региона, во-первых, «междуевропу», в которую входят Финляндия, Прибалтика, Польша и Белоруссия, во-вторых, Северный Кавказ, в третьих Украину, относительно которой генерал особо подчеркивал: «Устранение русской угрозы, если время будет этому способствовать, последует только путем отделения Украинской России от Московской России; или эта угроза вообще не будет устранена». «Срединная Европа» как геополитическая концепция окончательно оформилась в трудах географа Й. Парча и основателя журнала «Помощь» Ф. Наумана. По аналогии со Священной Римской империей Науман отводит Германии господствующие позиции в центральноевропейском сообществе: «Срединная Европа будет иметь германское ядро, будет добровольно использовать немецкий язык, который знают во всем мире и который уже является языком межнационального общения в Центральной Европе».

Далее в умах немецких теоретиков аппетиты «Срединной Европы» двинулись за ее границы, стремясь соединиться с «германской Центральной Африкой», включающей часть британской Африки, а также колонии французов, бельгийцев, португальцев. Должно было увеличиться колониальное влияние в Китае и Южной Америке. В сентябре 1914 года рейхсканцлер Бетман-Гольвег провозгласил одной из целей начавшейся войны для Германии «по возможности оттеснить Россию от германской границы и подорвать ее господство над нерусскими вассальными народами» [16] [17] [18] [19]. На совещании в Кройцнахе 9 августа 1914 г. германская официальная позиция в отношении России базировалась на идее отрыва от России Украины, Ливонии, Эстляндии и Финляндии. Генеральный штаб желал использовать сепаратистское движение на Украине, чтобы «спокойно и дружески повернуть ее к нам» [20].

Единственное расхождение во взглядах на построение Срединной Европы было в подходах: если Крупп и Тиссен в августе 1914 года приняли программу аннексии северной Франции, всей Бельгии, Польши, Украины, Литвы, Курляндии, Лифляндии, Эстляндии и Финляндии путем прямого захвата, то банковские круги склонялись к прямой аннексии лишь на Востоке, а на Западе стремились к созданию Европейского Экономического Союза как основы мирового господства под германским руководством, для чего представитель их либерального крыла Вальтер Ратенау предложил создать таможенный союз европейских государств [21]. 1 ноября 1914 г. в газете «Социал-демократ» в духе времени из Швейцарии высказался В. И. Ленин: «Ближайшим политическим лозунгом с.-д. Европы должно быть образование республиканских Соединенных Штатов Европы».

Таким образом, все планы были разработаны задолго до покушения Гаврилы Принципа на эрцгерцога Австро-Венгрии Франца Фердинанда, да и событие такого рода не могло повлечь за собой столь трагических последствий, как не повлекло убийство президента Франции Мари Франсуа Сади Карно в 1894 г., короля Италии Умберто в 1900 г., сербского короля Александра с женой в 1903 г., короля Португалии Карлоса и президента Мексики Мадеро в 1908 г. Просто к 1914 году в немецком Генштабе стали опасаться усиления российской армии и ее транспортно-мобилизационной системы, тянуть дальше было нельзя.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.