Фаррелл открыл глаза внутри спасательного корабля, рядом лежал космонавт по имени Джерри Тречи, погибший от чрезмерного теплового облучения…

Фаррелл в самом деле открыл глаза и обнаружил, что потеет.

На шестой день Фаррелл катился под действием притяжения Солнца, используя луч торможения для управления и контроля скорости. Он пересек орбиту Венеры в плоскости эклиптики с инстинктивным облегчением космонавта, которому посчастливилось оказаться за миллионы километров от этой планеты, видимой как светлый полумесяц, яркость которого уступала лишь сиянию солнца.

Что же такое Венера? – задавал он себе вопрос. Было за рассказами о ней одно лишь суеверие? Населена ли она, в чем уверены многие люди и большинство космонавтов? Если да, то любая разумная форма жизни может существовать на ней только в домах или пещерах глубоко под землей; либо она должна была возникнуть на бедных кислородом равнинах, где бушуют углекислотные ветры, скорость которых достигает пятисот километров в час, а температура поверхности планеты нагрета до сотни градусов.

Возможно все пропавшие на ней люди и корабли просто попали в аварию. Однако до сих пор ходят разговоры об организации седьмой экспедиции.

Взрыв его собственного корабля оставил без ответа многие вопросы.

Но сейчас Фаррелла заботило только Солнце.

Он целиком сосредоточился на том, что давал носовой сканер. Несмотря на установку диафрагмы в положение почти полного отсутствия входного отверстия, раскаленный до бела диск Солнца занимал все поле зрения и все мысли Фаррелла. Самый верхний слой наружного покрытия корпуса уже испарился, температура второго приближалась к 600 С.

Судя по навигационному счислению, местоположение цели его путешествия должно находиться где-то здесь. Сам Фаррелл мало что мог предпринять. Его сканеры должны уловить любое присутствие металла, поэтому пялить все время глаза на экран было не только бесполезно, но еще и утомительно.

Понимая, что приближаются решающие минуты, он снова лег в койку компенсации перегрузок и попытался расслабиться.

Через несколько минут его напугал резкий звонок аварийной сигнализации. Он бегом бросился к пульту и сел в кресло.

Сканеры информировали о наличии космического объекта или объектов в восьми километрах по левому борту. Фаррелл мысленно принес извинения Джевирсу за сомнение в возможности направления силового луча с такой точностью. Прицел, находившийся на расстоянии более сорока миллионов километров от цели, доставил к ней его корабль с отклонением всего на восемь километров. С подобной точностью измерений даже для научных целей ему вряд ли приходилось встречаться.

Он проверил скорость и отрегулировал импульсы торможения двигателя таким образом, чтобы компенсировать солнечное притяжение. Теперь он был на одной орбите с обнаруженным объектом.

Фаррелл взглянул на показания датчиков наружной обшивки и с тревогой обнаружил, что за последние несколько минут корабль потерял еще шесть слоев. Уже грелся седьмой и даже за то время, пока он следил за диском температура поднялась настолько, что начал коробиться и этот слой. Надо соображать быстро. При такой интенсивности, а Джевирс предупреждал, что они будут испаряться тем быстрее, чем меньше их останется, в его распоряжении минут десять. Нельзя терять ни секунды времени.

Он отключил принимающие луч экраны и переключил двигатель на питание от аккумуляторов, затем оставил зону лазерного луча и направился навстречу видимому на экране сканера объекту.

Он беспокойно вглядывался в визуальный экран, зная, что если хочет остаться жив, должен заметить и опознать вражеский корабль прежде, чем заметят его. Когда обнажится, наконец, его зеркально блестящий корпус, а он все еще не засечет противника, то у него не останется никаких преимуществ.

Внезапно испарился очередной слой и их осталось пять.

Он взглянул на термометр и к своему удивлению обнаружил, что внутри кабины больше 45 С. Холодильная установка работала на полную мощность и все же стрелка прибора безжалостно ползла вверх.

Его цель материализовалась, наконец, на визуальном экране и Фаррелл впился в него глазами.

Разрешающая способность прибора была недостаточной, чтобы отдельно рассмотреть каждый объект; было лишь видно, что это масса висевших близко друг к другу старинных ядерных спутников. Фаррелл видел их на экране, как туманность черных крапинок и штрихов.

Но над ним и немного позади облака спутников пристроился на орбите космический корабль, который Фаррелл искал.

Он пристально вглядывался в очертания корабля.

Какая страна Земли могла построить его? Фаррелл прежде не видел ничего подобного. Он имел форму двух белых цилиндров, пересекавшихся под прямым углом. Корабль медленно вращался, но не вокруг оси одного из цилиндрических корпусов, а в своей плоскости подобно спицам колеса, напоминая космическую станцию без периферийного кругового корпуса.

Фаррелл не отрывал взгляд от корабля, чувствуя охватывавший его ужас. Мог ли он быть построен на Земле? Если да, то где? Он определенно никогда прежде не видел ничего подобного.

Тем временем датчик состояния наружного покрытия обнулился и в то же мгновение космический корабль на экране перестал вращаться.

Фаррелл бросил взгляд на прибор – испарился последний слой наружной обшивки. Теперь корпус его корабля сиял отраженным светом так же ярко, как солнце. Видимо и наблюдателю на борту второго корабля он показался маленьким солнцем.

Но этот корабль перестал вращаться.

Фаррелл знал, что его заметили. Это и было причиной прекращения вращения.

Его крохотный «Беззаконный» медленно приближался к странному кораблю.

Перед самым носом «Беззаконного» возникла вспышка света, изображение на экране окуталось дымкой и маленький космический корабль сотрясла взрывная волна. Свет в корабле погас, затем вспыхнул снова. Фаррелл выругался.

Он ухватился за рычаги управления и изменил направление. Сразу же прогремел взрыв примерно в том месте, где он был бы, не успей сделать маневр. Он видел крестообразный космический корабль немного позади и выше облака ядерных бомб прямо перед собой, тот шел прямо на него. Его маневры были внезапными и быстрыми, они не задерживали его приближение.

– Ладно же, кровожадные ублюдки, – выругался себе под нос Фаррелл, – вы получите то, чего хотите.

Он выровнял корабль строго по линии только вперед. Большой корабль занимал весь его экран. Он надавил ножную педаль боевого залпа и почувствовал удар адреналиновой реакции, отозвавшийся во всем теле, как только отдача торпедного залпа прокатилась по кораблю.

Он снова сделал быстрый маневр, как только пошли торпеды, затем еще один, и еще. Взрывы покрывали все пространство вокруг его корабля, пугая Фаррелла точностью. Один расцвел всего в трех десятках метров от корпуса, но его эффект оказался слабым. Тот первый, подумал Фаррелл, был действительно близким. В космосе нет ничего, что могло бы передавать ударную волну.

Он следил за противником на экране, считая секунды. Еще один взрыв возник прямо по курсу и слегка поцарапал корпус, но повреждение было незначительным.

В следующее мгновение вражеский корабль взорвался; самонаводящиеся торпеды нашли цель.

Фаррелл смотрел, как зачарованный. Первая вспышка пламени возникла почти в центральной точке пересечения двух корпусов. Секундой позже раскаленное до бела пламя вырвалось наружу в нескольких местах. Корабль сложился вдвое, затем одна половина отвалилась. Второй взрыв разнес ее на куски. Обломки, вертясь, отдалялись от искореженного космического корабля. То, что от него осталось, напоминало Фарреллу перегруженную металлоломом тачку, которая раскачивается и теряет на ходу груз.

Он бросил взгляд на термометр. Температура в кабине приближалась к 57 С, а у него тряслись руки. По лицу бежал пот, губы пересохли.

Прошло пять суток и Фаррелл остановил космический корабль «Беззаконный» у причальной мачты лучесилового спутника № 18. В его трюме было что-то около ста пятидесяти или двухсот ядерных устройств, во всяком случае больше не вместилось. Остальные продолжали поредевшей кучей кружить по околосолнечной орбите. Работа по сбору и укладке бомб в трюм оказалась по-настоящему трудной и крайне утомительной.