– Нет, друг, лбом расшибешься, но она с тобой даже не заговорит никогда. – Сказал Герхард, друг Вернера.
– Да что ты понимаешь во всем этом. Подойду и спрошу что-нибудь, она и заговорит.
– Струхнешь, старик.
– Нет, не струхну.
– Тогда возьми на себя ответственность мужчины и подойди к ней прямо сейчас. Пересиль свой страх. В данный момент у тебя есть отличная возможность заявить о себе.
– Ты с ума сошел, она же с подругами, а подходить к девушке при ее подругах, это все равно, что прилюдно снять штаны в палате лордов.
– Да, от правды не уйдешь. – Качая головой и улыбаясь, подытожил Герхард.
– В другой раз, когда буду с ней наедине.
– Ха, все там будем…
– Да пошел ты.
Пока Вернер колебался, к девушкам, а именно к Агнет подбежал Хайнц, статный красавец со старших курсов. Он совсем легко обнял ее и что-то спросил, парадно улыбаясь. Веселый и задорный смех компании продолжался с минуту, после чего подруги Агнет ушли в одну сторону, а Хайнц и воображаемая пассия Вернера направились в другую, к выходу. Сам Хайнц взял у Агнет сумку и пытался ее приобнять.
– Вернер? – произнес Герхард, не сводя глаз с удалявшейся пары.
– Что?
– Помнишь, я говорил, что у тебя есть замечательная возможность?
– Не начинай, пока я не разозлился.
– Как скажешь… но все равно забудь про то, что я тебе говорил.
– Я не понимаю, что есть в нем, чего нет во мне.
– Она всего лишь пошла с ним, может они брат и сестра.
– Герхард, ты прекрасно знаешь, что это не так.
– А что, ей нужно было пригрозить ему обходить ее за километр? Может, они просто друзья.
– Но она ушла с ним, понимаешь? Вряд ли она пошла бы со мной так, да еще позволив обнять себя.
– Они знакомы, Верн, а про тебя она знать не знает. Познакомься с ней, и увидишь, что она тоже начнет с тобой здороваться при встрече, а при удобных случаях общаться.
– Ты прав, я должен попробовать с ней заговорить.
– И не думай о Хайнце. Он не должен быть для тебя преградой.
Но Вернер не мог не думать о главном противнике в его любви. Хайнц был знаменитостью университета. Его имя было самым громким из всех в этом месте. Самый мужественный, самый храбрый, бесстрашный мужчина – так думали практически все. Он был родом из уважаемой семьи. Высокий блондин, с красивыми и выразительными глазами зеленого цвета, с развитой мускулатурой, так как занимался спортом, он всегда носил красивые, модные рубашки с короткими рукавами. Аккуратно выбритый и каждый день одетый как с иголочки, Хайнц всегда умел привлечь к себе внимание и быть душой компании. Особенным вниманием он пользовался у девушек. Хайнц был знаменит и привлекателен не своим умом, талантами и интеллектом, а тем, что мог в любой момент сорвать лекцию, посмеяться над преподавателем, пошуметь и был отъявленным хулиганом. Вернер всегда хотел походить на него, старался перенимать с него привычки, жесты, но все это превращалось в слабо подготовленную пантомиму, чем на поведение мужчины. Хайнц часто здоровался с незнакомыми студентами, но Вернера он всегда обходил стороной, совершенно не замечая. Любовные похождения были не единственными заслугами Хайнца. Помимо всего он был главным спортсменом в университете и представлял его во всех возможных соревнованиях, в которых чаще приносил команде победу, чем поражение. Прирожденный лидер, он всегда мог сплотить вокруг себя сильную команду в любой ситуации.
Восемнадцать лет жизни Вернера пронеслись в одном потоке запутанных чувств. В них было все: безответная любовь, унижения, страсть, приобретения и разочарования. Но сам Вернер в будущем скажет, что его жизнь началась зимой 1916 года, когда вся Германия замерла в ожидании новостей из Вердена.
* * *
Вся эта история, полная драматических событий и серьезных решений началась в феврале 1916 года.
Очередное зимнее утро застало Вернера в хорошем настроении. Он с трудом проснулся и первое, что он увидел за окном, был снег, в изобилии падающий с неба. Утренний оттенок багрового заката дополнял прекрасную картину. Красота природы вызвала у Вернера широкую улыбку и он вдруг почувствовал себя бодрым. Недосыпание куда-то испарилось вместе с хворью, которую он ощущал последние дни. Радуясь встретившему его утру, он и не знал, что произойдет в сегодняшний день. Он вышел из своей комнаты и направился в кухню. Квартира пребывала в тишине и покое, а это означало, что дома кроме него никого нету. Родители ушли еще рано утром. Это утро было началом очередного учебного дня, и Вернер на скорую руку позавтракал ломтем ржаного хлеба с кусочком колбасы. По-быстрому собравшись, он надел зимнее пальто, которое они с матерью купили когда-то на распродаже в Лейпциге и стремглав выбежал на улицу.
Тихими и заснеженными улицами Йены Вернер шел в сторону университета, разметая ногами лежавший снег. Погода в этот день действительно была прекрасной. Несмотря на минусовую температуру, солнце светило ярко и немного согревало. Люди наводнили проспекты и бульвары, спеша по своим делам. Витрины магазинов встречали прохожих пестрой рекламой. На улице, возле перекрестка стоял мальчик лет двенадцати. Он видимо только что подошел сюда и начал вытаскивать из пузатой сумки кипу газет. Спустя минуту мальчишка превратился в человека-рекламу. Он продел себе через шею картон так, что оказался между двумя ломтиками этого картона. Спереди и сзади все было исписано последними новостями, в большинстве своем о войне, чуть меньше о промышленности и экономике. Но главная новость на сегодня ожидала горожан спустя секунду. Мальчишка поднял газету вверх и громко закричал: «Немецкая армия разгромила Францию под Верденом». Вдруг к нему подошел один покупатель, потом второй, потом мальчонку окружила оживленная группа людей, желавших узнать последние новости с фронта. Вокруг мальчика начался целый ажиотаж. Не замечая друг друга, люди тянулись руками, зажав монетку и стремились вырвать газету быстрее остальных.
Вернер же прошел мимо этой газетной лихорадки и не придал никакого значения услышанной сенсации. Ему были чужды реалии войны, ее психологическая сторона, ломающая личности даже самых сильных людей. Он понять и не имел, что происходило под Верденом, а тем более кто куда наступал. Его не волновало, что события, разворачивавшиеся вокруг него, являлись началом новой эры человечества.
Начавшаяся первая мировая война встретила радужные выкрики во всех уголках Европы. Молодежь в патриотическом порыве устремилась в армию, в желании стать свидетелями новой эпохи, доселе не виданной человеком – эпохи промышленности и тотальной военной модернизации. Каждый хотел стать частью этого нового мира, внести свой вклад в его создание. Никто и не подозревал, чем обернется приключенческое видение войны. Когда отгремели сражения во Фландрии, они унесли жизни десятков тысяч тех, кто еще недавно видел в войне легкую прогулку. Война протянула свои костяные руки до Африки, где смерть пахла так же омерзительно, как в Европе. По прошествии двух лет с начала войны, на улицах всех городов Европы уже нет того возбуждения, что царило ранее. Короткая и победоносная война превратилась в жестокую окопную бойню, изуверство и мерзость которой не могли описать даже те, кто возвращался домой. Вернер впервые увидел последствия войны, когда по городу разнесся слух, что прибывший поезд выгрузил в Йене две сотни раненных. Наблюдать за выгрузкой прибегали многие. Это был самый настоящий цирк уродов. Оторванные ноги, изувеченные лица и вырванные осколками куски плоти были далеко не самым страшным, что могли наблюдать зеваки. Контузия, когда человека сотрясал тремор, пугала намного сильнее. От одного вида контуженного кровь стыла в жилах.
Последних раненых привезли из Вердена, где творился сущий ад. Из газет можно было узнать только основную информацию, наполненную политическим пафосом и обещаниями от кайзера. По городу ползли различные слухи – то об успехах, то о полной победе, но они развенчивались, если в эти дискуссии вступали солдаты в увольнительных. Из разговоров с ними население узнавало подробности «Верденской мясорубки», когда немецкая армия с трудом захватила один из укрепленных фортов. В газетах много писалось о неприступном форте Дюомон, о его поверженных защитниках и героических сынах кайзера, выполнивших свой долг во имя великой победы. Но пресса умолчала о цене, которую заплатили солдаты обеих сторон, сражаясь за форт. От солдат в городах узнавали, что победа не так уж близка, как о ней величают газеты и правительство, и прислушиваться к пропаганде следует очень осторожно.
