Бланшар К.

Цель жизни – это помогать другим.

Блок А.

Тот, кто поймет, что смысл человеческой жизни заключается в беспокойстве и тревоге, уже перестанет быть обывателем.

Только полет и порыв… иначе… гибель…

Боуви К.

После Бога мы в первую очередь в долгу перед женщиной: сперва она дарует нам жизнь, а потом придает этой жизни смысл.

Брэдбери Р.

Каждый должен что-то оставить после себя: сына, книгу или картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведенную из кирпича стену, или сшитую тобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобой дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив…

Булгаков С.

Человек не принимает пассивно этот мир, а старается понять его, удивляется ему, и это удивление, которое греки справедливо считали первым началом философии, рано или поздно становится вопросом. Человек хочет проникнуть за пределы ему непосредственно данного, приподнять «кору естества»; с первобытным удивлением он повторяет слышащиеся у него в груди вопросы, вопросы о смысле всего существующего, о смысле его собственной жизни, жизни всего мира, или мирового процесса, жизни его братьев, или человечества. Непосредственно он знает лишь одно, что он есть факт внешнего мира, такой же факт, как это дерево, этот камень, это насекомое. Но он не мирится с этой голой фактичностью своего существования, а хочет видеть в нем смысл, идею, цель. В этом первоначальном удивлении содержатся уже все мировые вопросы, и разгадку этой предвечно заданной нашему уму загадки пытаются дать всевозможные философские и религиозные учения, какие только являлись у человечества.

Бунин И.

Так что жизнь есть, несомненно, любовь, доброта, и уменьшение любви, доброты есть всегда уменьшение жизни, есть уже смерть.

Бэкон Ф.

Богатство не может быть достойной целью человеческого существования.

Если мы пожелаем однажды достичь великих целей, тотчас же не только все добродетели, но и боги придут нам на помощь.

Валери П.

Цель жизни состоит вот в чем: все отпущенное нам время и все силы надо употребить на то, чтобы сотворить или отыскать нечто такое, что сделало бы совершенно ненужным, немыслимым и нелепым всякую попытку начать жизнь заново.

о. Варсонофий Оптинский

Цель, и единственная цель, нашей жизни заключается в том, чтобы искоренить страсти и заменить их противоположными добродетелями.

Вертело П.

Цель человеческой жизни – это не поиски счастья.

да Винчи Л.

В природе все мудро продумано и устроено, всяк должен заниматься своим делом, и в этой мудрости – высшая справедливость жизни.

Витгенштейн Л.

Смысл мира должен лежать вне его. В мире всё есть, как оно есть, и всё происходит так, как оно происходит. В нём нет никакой ценности.

Вольтер

…Человек родится, чтобы жить в судорогах беспокойства и летаргии скуки.

Мы ничего о самих себе не знаем, что такое движение, что такое жизнь, чувство и мысль.

Человек должен мечтать, чтобы видеть смысл жизни.

Вяземский П.

Я не умел постигнуть жизни смысла.

Гарсия Д.

Смысл жизни – сама Жизнь…

Смысл индивидуальной жизни – все мощнее представлять (определять и обнимать) Мир, все больше понимать и уметь все сильнее влиять на характер общей жизни, все объемнее сознавать и оценивать свое бытие-в-мире, свое Существование – и никакой «конечной цели» не усматривать и не искать, и никакого мировоззренческого пессимизма не допускать.

Жить, в забвении себя как уникального производителя, оценщика и носителя Жизни, жить без внимания к некоторому Общему Делу и без почтения к общечеловеческой интуиции о Всевышнем – не достойно человеческого образа жизни: это признак нашей незрелости, недостаточной человечности. Ведь человеками не рождаются. Человечность – особый способ и уровень жизни некоторых существ в среде человечества, есть особое достижение земных гоминидов, предполагающее у них особые способности и требующее большого труда.

Гегель Г.

Мы ставим себе в жизни цели. При этом мы размышляем о том, какими средствами мы можем их достичь. Цель есть здесь всеобщее, руководящее, и мы обладаем средствами и орудиями, деятельность которых мы определяем соответственно этим целям.

Гейнцельман А.

Будьте бедным и оставайтесь таким, между тем как вокруг вас другие богатеют с помощью обмана и вероломства; оставайтесь без должности и без власти, пока другие, посредством происков, будут достигать высокого положения; переносите горечь неосуществленных надежд, между тем как другие, посредством лести, будут наслаждаться осуществлением своих; умейте обходиться без милостивого пожатия руки, ради которого другие ползают и раболепствуют. Будьте слугою добродетели и постарайтесь подыскать себе друга и насущный хлеб, и, если вам удастся, не запятнав своей чести, поседеть, трудясь над своим делом, воздайте хвалу Господу и умрите.

Герцен А.

Человек должен из себя развить, в себе найти, понять то, что составляет его назначение, его цель…

Если прогресс – цель, то для кого мы работаем? Кто этот Молох, который, по мере приближения к нему тружеников, вместо наградных пятится и в утешение изнуренным и обреченным на гибель толпам… только и умеет ответить горькой насмешкой, что после их смерти все будет прекрасно на земле. Неужели и вы обрекаете современных людей на жалкую участь кариатид, поддерживающих террасу, на которой когда-нибудь другие будут танцевать… или на то, чтоб быть несчастными работниками, которые по колено в грязи тащат барку с таинственным руном со смиреной надписью «прогресс в будущем» на флаге. Утомленные падают на дороге, другие со свежими силами принимаются за веревки, а дороги… остается столько же, как при начале, потому что прогресс бесконечен. Это одно должно было насторожить людей; цель бесконечно далекая – не цель, а, если хотите, уловка; цель должна быть ближе, по крайней мере, заработанная плата или наслаждение в труде.

Зачем все живет?… Прежде все искали отгадки в облаках или в глубине, подымались или спускались, однако не нашли ничего, оттого что главное, существенное все тут, на поверхности. Жизнь не достигает цели, а осуществляет все возможное, продолжает все осуществленное; она всегда готова шагнуть дальше затем, чтобы полнее жить, еще больше жить, если можно; другой цели нет. Мы часто за цель принимаем последовательные фазы одного и того же развития, к которому мы приучились; мы думаем, что цель ребенка – совершеннолетие, потому что он делается совершеннолетним; а цель ребенка – скорее играть, наслаждаться, быть ребенком. Если смотреть на предел, то цель всего живого – смерть.

Человек живет не для свершения судеб, не для воплощения идеи, не для прогресса, а единственно потому, что родился и родился… для настоящего, что вовсе не мешает ему ни получать наследство от прошедшего, ни оставлять кое-что по завещанию. Все великое значение наше, при нашей ничтожности, при едва уловимом мелькании личной жизни, в том-то и состоит, что, пока мы живы, пока не развязался на стихии завязанный нами узел, мы все-таки сами, а не куклы, назначенные выстрадать прогресс или воплотить какую-то бездомную идею. Гордиться должны мы тем, что мы не нитки и не иголки в руках фатума, шьющего пеструю ткань истории.