- Карету мне, карету, - негромко пробормотала нянечка.

- Что вы сказали? - переспросила я.

- Монолог Чацкого. ‘Горе от ума’. Ты разве этого в школе не проходила?

- Проходила. Мимо. Это, кажется, Грибоедов?

- Он самый. Надо же, кажется ей. А я, между прочим, преподавала литературу. Только детей становилось с каждым годом всё меньше, и наконец, нашу школу закрыли. А в моём возрасте другую работу найти почти невозможно. Повезло, что устроилась домработницей к Мэрскому. Другим и этого не удалось.

Я заметила, с какой горечью она всё это говорит. Похоже, бывшая учительница ненавидит и презирает Мэрского. Наверно, считает, что он виноват в её бедах. Может, она и права, кто же ещё виноват, если не политики и чиновники? Раз так, вполне могла отомстить своему шефу через Каретникова. В моём списке подозреваемых нянечка переместилась на пару позиций вверх.

Колян прибыл через двенадцать с половиной минут.

- В пробку попал, - стал оправдываться он. - Никогда тут пробок не бывало, и вот именно сейчас - на тебе, авария! Пришлось добираться в объезд, через дворы.

Мы с ним уже спустились в подземный гараж, а он всё продолжал описывать, как героически прорывался сквозь неожиданно возникавшие на его пути препятствия. Как по мне, двух-трёхминутное опоздание не стоило таких длинных объяснений. Но как только мы сели в машину, он сразу же свой рассказ прервал и поинтересовался:

- Куда вас везти, Елена Михайловна?

Мне не помешало бы заехать домой. Хотя бы для того, чтобы зарядить батарею телефона. Но очень не хотелось видеть маму именно сейчас. Она, после того, как проведёт ночь с мужчиной, выглядит такой довольной, что я не могу на неё смотреть.

- Едем к Карине, - решительно распорядилась я.

За всё время, что я с ней знакома, она ни разу не выглядела довольной. Наверно, её личная жизнь такая же, как моя. То есть, совсем никакая. Значит, она именно тот человек, с которым мне будет приятно поговорить.

***

У меня были и другие причины для разговора с Кариной. Она была единственной, кто знал или мог знать о шантаже, и в то же время имела ничем не ограниченный доступ к тайнику в кабинете Мэрского. К тому же, она наверняка была знакома с Каретниковым. Тот часто бывал у Мэрского, а постоянные посетители всегда стараются подружиться с секретаршей.

На самом деле я не думала, что Карина имеет к этому делу хоть какое-то отношение. Если бы она помогала Каретникову, то знала бы о происходящем слишком много. Ведь если сообщник проболтается, на нары отправится не Мэрский, а сам Каретников, причём на долгий срок. Он это превосходно понимает, и от сообщника непременно избавится. Поговаривали, что в девяностые многие его конкуренты гибли в автокатастрофах или от неведомых болезней, так что опыт у него, несомненно, имелся.

В живых он бы оставил или того, кому безоговорочно доверял, или человека, которого нельзя просто так убить. Безоговорочное доверие в моём представлении с образом Каретникова никак не увязывалось, а теми, кого, возможно, убивать нельзя, были Мэрский, губернатор и Мелентий. Наверно, в этот список можно добавить ещё Коляна. Он когда-то входил в эту банду, а такие, если верить телесериалам, для своих неприкосновенны. Так или нет, судить не берусь, но Карина в этот список точно не попадает. Кстати, зачем гадать насчёт Коляна, если вот он, рядом со мной, и его можно спросить?

- Скажите мне, Колян, такую вещь, - прервала я какую-то его очередную нудную историю. - Если Каретникову понадобится вас убить, он сможет это сделать?

- Сможет ли Карета убить? Да запросто. Ему человека прихлопнуть легче, чем вам комара. Но это вы и сами знаете, Елена Михайловна. Это все знают. Так что вы, наверно, интересуетесь, сойдёт ли это ему с рук. Тут так просто не ответить. С прокурорскими и мусорами он на раз договорится, они у него прикормлены. А вот с людьми может по-всякому для него обернуться.

- С людьми? А полицейские и прокуроры - не люди? - удивилась я.

- Люди - это, в смысле, воровской мир. Смотрящий будет разбираться, а как же? Если решит, что замочил он меня по понятиям, то ничего ему за это не будет, а если по беспределу - могут и грохнуть Карету. Вот только понимаете, Елена Михайловна, противно мне о своей смерти говорить. Так, глядишь, и в самом деле безносую накличем. Вы - ведьма, вам такие разговоры привычны, а меня аж холодом до самых костей пробирает. Может, что-нибудь другое обсудим? Вы не против?

Я не отказалась перейти к другой теме, которая меня тоже интересовала.

- Колян, а вы не знаете, где сейчас Мэрский?

- Где шеф сейчас - откуда же мне знать? А утром я его отвёз к прокурорским. Они обычно в такую рань не вызывают, а тут на тебе! Хотя у них подследственный необычный, наверно, поэтому. Ну, само собой, и Мелентий с ним поехал. Он же адвокатский, как же без него? Пьяный он был вдребезги. Представляете, в квартире шефа два бокала на пол швырнул, и ржёт. Говорит, на счастье, типа. Шеф его чуть не убил за это. Я его остановил, говорю, нельзя, он вам ещё пригодится. А шеф сказал, что я иногда слишком добрый, а некоторые зажились на этом свете, и им пора помочь найти путь на тот. Представляете, Елена Михайловна, шеф бесится, а Мелентий в угол отошёл и там, как бы это культурно сказать, в общем, лужу делает. А нянечка шефа уже тут, со шваброй, и так на Мелентия смотрит, что даже мне страшно стало, а я не их пугливых.

- Няня со шваброй - как смерть с косой, - ляпнула я для поддержки разговора.

- Во! Точно! Я так красиво сказать не умею, а оно всё так и было. В общем, Мелентий немного побуянил, но мы с шефом его в гараж доставили. Там этот пьяница попытался сесть за руль, мне его пришлось оттуда вытаскивать. Ну, прямо как дитё малое. И это адвокат, а не кто-нибудь там.

- И сколько от него, пьяного, будет толку в прокуратуре? - расстроилась я.

- Шеф точно так же сказал. И мы поехали в одно место, где подают особый кофе. Мелентий три чашечки выпил, и почти нормальный стал. А оттуда я их уже в прокуратуру отвёз. Уже за вами ехал, а тут и старушка мне звонит, которая у шефа в служанках.

- Что было дальше, я знаю.

- Ну, да, я уже рассказывал. Не бойтесь, повторяться не буду. Да и некогда, потому как мы уже приехали.

Действительно, Колян притормозил у входа в мэрию. Я поднялась на второй этаж и вошла в приёмную Мэрского. Карина сидела на своём месте, уткнув взгляд в экран компьютера, и моего появления не заметила. Можно было бы подумать, что она увлечена работой и потому не видит ничего вокруг, но компьютер был выключен.

- Карина! - позвала я. - Карина, очнитесь!

Она нехотя повернулась в мою сторону. Меня поразили её красные глаза и опухший нос. Потоки туши с ресниц тёмными линиями расчертили лицо. Женщина недавно плакала, причём много, и расстроена была до такой степени, что ей стала безразлична собственная внешность. С другой стороны, мог оказаться правым и Мелентий, тогда всё это - театр.

- Здравствуй, Лена. Видишь, я совсем расклеилась. Есть хорошие новости?

Хороших новостей у меня не было. Я молча покачала головой, и Карина вновь уставилась в тёмный экран монитора.

- Карина, соберитесь пожалуйста. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

- Все думают, что Мэра подставила я. Нет, открыто не говорят, но я же вижу. Наверно, и ты решила, что это я. Зачем же ещё ты могла сюда придти?

- Может, вы, а может, и нет, - безжалостно отчеканила я. - Пока не знаю. Ответьте на мои вопросы, тогда буду делать выводы.

- Но ты же владеешь магией! Обратись к Высшим Силам, и они тебе скажут, что я ни при чём!

- Обращалась. Молчат. Не знаю, почему. Вы что, не хотите мне помочь? Я думала, это и в ваших интересах.

- Спрашивай, - тяжело вздохнула Карина. - Попробую ответить. Сама видишь, я сейчас не в лучшей форме.

Мне надоело стоять. Я пристроила пальто на вешалку и уселась на один из свободных стульев.

- Карина, почему обвиняют вас?

- А кто ещё мог подбросить деньги? Только я свободно вхожу в кабинет Мэра. Но я этого не делала! Могу чем угодно поклясться.