Что она за­боле­ла бо­лезнью, от ко­торой нет ле­карств. От ко­торой да­же вре­мя ред­ко из­ле­чива­ет до кон­ца. И эту бо­лезнь лю­ди наз­ва­ли лю­бовью.

Она пре­дала его. Не­ожи­дан­но ее по­сети­ла мысль о том, что она дол­жна на­чать жить нас­то­ящей жизнью. Что она дол­жна выб­ро­сить его из го­ловы. Но это ока­залось не так прос­то.

Для на­чала она дол­жна бы­ла из­ба­вить­ся от этих снов. Он был нас­той­чив, и вско­ре она по­няла, что взя­ла на се­бя не­посиль­ную за­дачу. Она ста­ла пить таб­летки для креп­ко­го сна, что для нее оз­на­чало сон без сно­виде­ний, а днем она ста­ралась не слы­шать его го­лоса.

По­луча­лось из рук вон пло­хо. В ее го­лове неп­ре­рыва­ющей­ся ве­рени­цей кру­жились эти сны. Сны с ним. Сны, в ко­торых она бы­ла счас­тли­ва. И днем она не мог­ла уй­ти от него, он прес­ле­довал ее пов­сю­ду. Да­же не сам он – его тень. Его от­ра­жение. И его ча­ру­юще-неж­ный го­лос с мяг­ким, ед­ва про­из­но­симым "т".

Она дер­жа­лась око­ло по­луго­да. И ес­ли бы она, на­конец, не прек­ра­тила пить ду­рац­кие таб­летки и абс­тра­гиро­вать­ся от его го­лоса, то, на­вер­ное, сош­ла бы с ума. Она сно­ва стре­милась уви­деть его как сквозь тол­стое стек­ло – и пер­во­началь­но не по­луча­лось.

Ког­да она уви­дела пер­вый пос­ле боль­шо­го пе­реры­ва сон с ним, она бы­ла поч­ти на грани. Он ждал ее в том са­мом пар­ке. Сна­чала их от­но­шения бы­ли ско­ван­ны­ми, но со вре­менем у них по­лучи­лось все вер­нуть.

Од­нажды поз­дно ве­чером, ког­да она уже ле­жала в сво­ей кро­вати, ей вдруг

по­дума­лось, что с ни­ми бу­дет, ког­да она ста­нет взрос­лой.Не­уже­ли все за­кон­чится? Ус­нув, и си­дя во сне у не­го на ру­ках, она по­дели­лась с ним этим. И, не вы­дер­жав, ут­кну­лась ему в пле­чо и раз­ры­далась.

Она мо­лила, что­бы он не по­кидал ее ни­ког­да. Вто­рого ра­за без не­го она не вы­дер­жит. Она так бо­ит­ся, что ско­ро ста­нет взрос­лой…

Он ус­по­ко­ил ее все­го па­рой слов. По­обе­щал, что всег­да бу­дет ря­дом. А сам уже знал, что ее вол­не­ния – это сиг­нал. И ско­ро все за­кон­чится.

Прош­ло все­го па­ру ме­сяцев пос­ле их раз­го­вора, ког­да она по­няла, что вы­рос­ла. И на этот раз это бы­ла уже не ее при­чуда. Ей ста­ло слож­нее смот­реть на не­го, слы­шать его го­лос. Сны ос­та­вались чет­ки­ми, но она зна­ла, что ско­ро ко­нец. И каж­дую се­кун­ду с ним ста­ралась про­вес­ти с поль­зой.

Она лю­била его, и в глу­бине ду­ши си­дело осоз­на­ние – она не смо­жет за­быть его. Как бы ни ста­ралась. Ког­да она поч­ти пе­рес­та­ла ви­деть и слы­шать его, она по­няла, что ско­ро нас­ту­пит их пос­ледняя встре­ча во сне. И тог­да она ска­жет ему все.

Поб­ла­года­рит за то, что он дал ей за эти два го­да. И по­обе­ща­ет, что бу­дет всег­да лю­бить его.

Он ждал ее в не­из­менном пар­ке – си­дел на их ска­мей­ке, уку­тан­ный в плед. И она по­дума­ла, что да­же ес­ли он все­го лишь плод ее меч­ты, ее фан­та­зия – он прек­ра­сен. И се­год­ня еще при­над­ле­жит им.

Она мол­ча се­ла ря­дом, и, по­тянув­шись к не­му, по­цело­вала в гу­бы. Ей ник­то не за­менит его. Слиш­ком уж он ей ну­жен. Как воз­дух, без ко­торо­го лю­ди не мо­гут жить.

Он улыб­нулся.

– Зна­чит, все? Ко­нец? – про­шеп­тал он, и ей по­дума­лось, что он на удив­ле­ние хо­рошо дер­жится.

Она кив­ну­ла. На сло­ва не бы­ло сил. Он об­нял ее за пле­чи и при­тянул к се­бе.

– Пом­нишь, я го­ворил те­бе, что всег­да бу­ду ря­дом? Да­же ког­да ты вы­рас­тешь. Да­же ког­да пе­рес­та­нешь ви­деть ме­ня. Ког­да не смо­жешь ус­лы­шать мой го­лос. Я сдер­жу обе­щание.

Она пом­ни­ла. Ско­рее, она за­была бы свое собс­твен­ное имя, чем то, что ска­зал он. Она сжа­ла его ру­ку.

– Я люб­лю те­бя, – про­шеп­та­ла она, и в са­мой глу­бине его се­рых глаз по­каза­лись сле­зы, и он сглот­нул.

– Я знаю. Ты вы­рос­ла, а ка­жет­ся, что все та же до­вер­чи­вая де­воч­ка, – он про­вел ру­кой по ее ще­ке. – Моя де­воч­ка. Хо­тя нет, уже не моя. Я бы ска­зал, что то­же люб­лю те­бя, ес­ли бы не был уве­рен, что ты это зна­ешь.

Она улыб­ну­лась, ког­да он смеш­но чмок­нул ее в нос. Она по­ложи­ла го­лову ему на плечо. Они так и си­дели, по­ка она не ре­шилась до­тянуть­ся до его губ и сно­ва по­целовать. Она ста­ралась рас­тя­нуть это мгно­вение, но зна­ла, что уже че­рез де­сять ми­нут ее раз­бу­дит бу­диль­ник.

– Ос­та­лось де­сять ми­нут, – про­гово­рила она.

Они мол­ча­ли. Вре­мя шло. Она не­воль­но вспом­ни­ла, что два го­да на­зад да­же не ду­мала, что все мо­жет вот так обор­вать­ся. Что ее счастью при­дет ко­нец.

Она в пос­ледний раз приг­ла­дила ему чел­ку. Про­вела ру­кой по лбу.

Хва­тит тра­вить се­бя. Ко­нец близ­ко. И от не­го не уй­ти.

– Две ми­нуты.

Она взгля­нула на не­го, ста­ра­ясь за­пом­нить каж­дую чер­точку род­но­го ли­ца. Каж­дый из­гиб его те­ла. Эту пе­пель­ную фут­болку, чер­ную кур­тку, тем­ные джин­сы и ке­ды. Его плед. Его слег­ка рас­тре­пан­ные во­лосы. Се­рые гла­за. Ру­ки с длин­ны­ми вы­холен­ны­ми паль­ца­ми.

Все, что при­над­ле­жало ей эти два го­да, и что у нее так не­чес­тно от­ня­ли. Она ус­пе­ла лишь кос­нуть­ся его губ, и толь­ко он по­цело­вал ее в от­вет, как заз­ве­нел бу­диль­ник. И она прос­ну­лась.

На сле­ду­ющую ночь она сно­ва бы­ла в том пар­ке. Он про­шел ми­мо, и она ок­ликну­ла его. Он обер­нулся. В ее ду­ше вско­лых­ну­лась шат­кая на­деж­да.

Еще не все по­теря­но.

Он пос­мотрел на нее с пло­хо скры­ва­емой неж­ностью и от­ча­ян­ной грустью. По­качал го­ловой. И рас­тво­рил­ся в тол­пе.

Боль­ше она не ви­дела его – ни во сне, ни на­яву. И толь­ко лег­кое ду­нове­ние вет­ра на ее шее, буд­то чье-то пре­рывис­тое ды­хание, го­вори­ло ей, что он ря­дом. Что он все еще дер­жит свое обе­щание.