– Мне сложно ответить тебе точно, потому что у меня нет всех данных. Ясно одно: времени на выбор осталось очень мало.

Произнеся эти слова, Радик посмотрел в глаза Алексею, опустил их:

– Извини, я соврал тебе. Больше не повторится.

Алексей, почти ничего не понимая, продолжал смотреть на собеседника. Тот глубоко вдохнул, словно перед прыжком с парашютом из люка самолета и продолжил:

– Лучезарные вычислили тебя. Они прекрасно понимают, что для них значит твой выбор. Для начала они хотели показать, как много для тебя значит нынешнее положение вещей и как трудно жить без, скажем, холодильника. Не могут живые продукты испортиться так быстро, ты и сам это понял. А вот полумертвые, с добавками – за несколько часов. То же самое и с мобилкой, компьютером, розеткой. Тебе наочно показывают: смотри как хорошо сейчас и как плохо будет, если воспротивишься. Скажу честно: вечернее событие тоже было преднамеренным. Почему мы не можем применить то же оружие, что и наши враги? Просто мы избрали немного другой путь. Тебе показали то, что скрыто от глаз простых людей, а дальше – твой выбор. Если увиденное оставит тебя равнодушным – нам нужно идти дальше и искать другого. Но если твое сердце трепетало при виде обычных когда-то вещей, если луч солнца, капля росы, самоцвет бутона папоротника заставлял тебя взлетать к звездам – значит, еще не все потеряно. Решайся.

Алексей лег на спину, стал смотреть в ночное небо. Звезды алмазной пылью устилали Млечный путь. Вот одна из них сорвалась и полетела вниз, прямо на Алексея, превращаясь на лету в фигурку девушки, окруженную сияющей аурой. Ее свет ослеплял, пришлось прикрыть веки рукой, но и сквозь ладонь пробивался яркий, но мягкий, свет.

Алексей открыл глаза. За окном щебетали птицы, солнечный зайчик полз по лицу, согревая своим дыханием. Вдруг захотелось поймать его ладонью и не отпускать никуда, играться, как в детстве, сделать его живым.

Алексей улыбнулся этой нелепой мысли. Впрочем, не такой уж нелепой. Если сделать правильный выбор.

Алексей встал, подошел к окну, посмотрел на двор, залитый солнцем, а потом тихо, но твердо произнес:

– Я хочу пройти по воде.

Никогда день не тянулся для Алексея так долго, как этот. Минуты растягивались в часы, интересная, увлекательная еще вчера работа была нудной, веселые коллеги – навязчивыми, атмосфера в офисе – угнетающей. Даже аппетит пропал, не хотелось ни есть, ни идти в кафе во время обеденного перерыва. Не хотелось вообще ничего. Только бы поскорее настал вечер. Поспать, что ли, мелькнула мысль. Алексей улыбнулся. Ну да, хороший будет у него видок, когда все увидят его спящим перед монитором. Как назло, никаких происшествий с техникой сегодня не происходило, ни с домашней, ни с рабочей. Что это: признание его воли или затишье перед бурей?

Едва дождавшись окончания рабочего дня, Алексей почти бегом добежал до дома, переоделся в легкий комбинезон камуфляжной расцветки, привезенный отцом во время последней командировки, и отправился в лесопарк. С той стороны раздался приглушенный взрыв, но парень не придал этому значения. Мало ли что? Времени до заката было еще много, но парень не считал, что зря его потратит, даже если придет раньше. Прогулка по лесу того стоила. Алексей спустился на первый этаж, подумал немного, затем на всякий случай положил ключ в укромное место под лестницей, о котором знали только он, отец и дядя Сеня, и вышел во двор.

Уже на подходе к парку Алексей увидел в небе столб жирного дыма, а также множество машин, стоящих как у самой кромки деревьев, так и выезжающих на дорогу. Это были в основном военные, хотя среди них находилось несколько машин пожарных и даже две кареты “скорой помощи”. Гаишники регулировали движение, освобождая путь машинам, въезжающим и выезжающим из леса. Территория лесопарка со стороны дороги была оцеплена военными, в парк никого не пускали. Перед оцеплением собралась толпа зевак. Люди что-то встревожено обсуждали, иногда жестами показывали на лес. Алексей смешался с толпой и стал внимательно слушать, о чем говорят. Через полчаса картина стала проясняться.

Оказывается, в небе над Винницей потерпел аварию вертолет, который вез то ли большое военное начальство, то ли какие-то секретные военные разработки. О причинах аварии ходили разные слухи. Военные и милиция в считанные минуты оцепили весь район, и это еще больше заставило поверить людей в то, что вертолет упал не просто так, из-за поломки. Тут что-то не то.

Конечно, в бредовые версии Алексей не поверил, но почему-то закралась мысль, что все это случилось из-за него. За всю свою жизнь он ни разу не помнит, чтобы в Виннице происходили какие-либо катастрофы, ну, конечно, если не считать обычных ДТП. Тут уж, как говорится, со всеми бывает. Но ни разу не было каких-либо из ряда вон выходящих аварий ни на одном предприятии. Не взрывались арсеналы, которых в советское время, по рассказам отца, вокруг Винницы было несколько, не сходили с рельсов поезда, не терпели крушение самолеты. А тут из-за одного вертолета оцепили сразу несколько квадратных километров леса. Понятно еще, если бы место аварии и прилегающую территорию в радиусе ну, пусть пятьсот метров. Но весь лес сразу?

А потом Алексей одернул себя: а не много ли ты взвалил на свои плечи, парень? Ты не такая уж важная персона, чтобы поднимать по тревоге столько людей, пригонять технику и ставить на уши весь район.

Изображая из себя зеваку, Алексей в позе “руки в брюки” стал не спеша двигаться вдоль кромки леса, ища возможность незаметно проскользнуть в чащу. Он прошел несколько сотен метров в одну и в другую сторону, но нигде не увидел ни одного слабого места в оцеплении. Военные, некоторые из них даже с автоматами, стояли на расстоянии не более сорока-пятидесяти метров и прекрасно видели все вокруг. Сначала Алексею показалось ненадежным такое “жиденькое” оцепление, но, приглядевшись, он обнаружил, что напротив леса стояла еще одна, почти незаметная, цепь, состоящая из людей в штатском с рациями. Они, словно наблюдатели-корректировщики, следили за кромкой леса и подсказывали военным, куда и на кого в первую очередь обратить свое внимание. Более того, складывалось впечатление, что на этом сюрпризы не заканчиваются. Алексей сам не мог понять, откуда пришла мысль, что в лесу его ждет еще три линии оцепления, и военным, находящимся в них, даны конкретные, серьезные указания по поводу нарушителей, вплоть до ведения огня на поражение.

Алексей остановился у территории больницы, где сидели вдоль дороги бабушки и торговали, кто молоком, кто пирожками, кто газетами, старыми книгами. Пройдясь по этому импровизированному базарчику, парень остановился возле одной старушки, которая продавала молоко.

– Купи молочко, парень, – предложила бабулька, беря в руки полторалитровую пластиковую бутылку, наполненную по самую крышку.

– Да не надо мне столько, – отмахнулся Алексей и вдруг почувствовал, что захотелось пить. – Мне бы стаканчик, не более.

– Сейчас сделаем, – засуетилась старушка.

Она отыскала в своей авоське старую, но чистую глиняную кружку, наполнила в нее из бутылки и протянула Алексею, приговаривая:

– Пей, сынок, пей. Молоко домашнее, сегодня в обед выдоила. Коровка моя все утро на травах паслась, да не простых травах.

– Заговоренных, что ли? – с усмешкой принял кружку из ее рук Алексей и отхлебнул глоток. Молоко было прохладным и вкусным.

– Все травы заговоренные, сынок. Только мало кто об этом знает. Ты вот мог бы узнать, только не сейчас, времени у тебя на это нет. А у них, – старушка широким жестом указала на спешащих мимо людей, – веры и желания.

Алексей чуть не поперхнулся. Прохладные капли упали на одежду, впитались и снежинками охладили кожу на груди. Что-то в словах и голосе этой необычной бабушки заставило его насторожиться.

– Что вы сказали? – переспросил он, сжимая крепче кружку. – Насчет веры?

– Так без веры никуда, – ответила старушка, подливая ему молоко. – Верят люди в разное, а чаще всего – вообще ни во что не верят. От того и ходят по свету неприкаянные, будто мертвые. От того и едят не живую пищу, а мертвую. Зачем мертвецам жизнь? Им она совсем ни к чему.