В зале поднялся невообразимый шум. Поэт влез на стул и перекрывая его, прокричал:

– Не знаю, как поступите вы, но я здесь перед вами и в вашем лице перед всеми бакнами даю слово: ни одной строчки, ни одного звука отныне и до тех пор, пока мой друг, мой брат Маран не будет освобожден. Кто со мной – на улицы!

Он спрыгнул со стула и пошел по лестнице обратно к оставшемуся наверху Дану, не обращая внимания на выкрики и гвалт. Не прошло и пяти минут, как народ хлынул из зала наружу. Поэт потянул Дана к верхнему выходу, и тот имел возможность наблюдать, как он с видом полководца обозревает сверху людские потоки, растекающиеся в разные стороны.

Следующие два, даже три дня для Дана выпали, его вызвали на станцию… о смене власти и аресте Марана он на станцию не сообщил, боясь именно этого вызова, и таким образом получил в свое распоряжение двое суток, но лишь благодаря отсутствию Железного Тиграна, прилетев на станцию, шеф раскусил маневр Дана в три минуты, достаточно было ему узнать про орбитолет… Так что через полтора часа после появления Командира Разведки в небе над Тореной Дану пришлось предстать пред его грозные очи. На сей раз шеф рассердился всерьез, и прошло два дня, пока Дан осмелился вновь показаться ему на глаза… и непонятно, осмелился ли бы, если б не мучительная тревога за Марана!.. Что говорить, он сознавал свою вину, неполная информация – неверная информация, он даже не обиделся, хотя тайно вздохнул, когда Тигран, сурово сдвинув брови, запер в сейф приготовленный для него, Дана, «ключ» – крохотный электронный блок, позволявший открывать банки информации, арсеналы, склады Разведки… правда, блок был зеленым, первая ступень… но дело было не в цвете, не в ступени, да и не в складах или ангарах, просто «ключ» означал положение постоянного сотрудника Разведки, увы… да что обида, он и не надеялся, что его проступок будет прощен, позднее он стал понимать, что единственное, почему его не выгнали из Разведки – мотивы содеянного, так сказать, смягчающие обстоятельства. Когда его в конце концов все-таки высадили на Торене, в горах за Крепостью, он, ступив на землю, облегченно вздохнул и дал себе клятву никогда больше не нарушать устава Разведки.

Подойдя к Крепости, он увидел удивительное зрелище: все пространство между крепостными стенами и городскими зданиями было заполнено людьми, они стояли, сидели, лежали на траве, подложив под головы сложенную верхнюю одежду и, видимо, расположившись надолго. Перед воротами в две густые цепи стояли охранники, промежуток между цепями шириной метров в пять пустовал, только какой-то сухощавый, среднего роста, темноволосый человек в штатском разговаривал у ворот с двумя офицерами в полной форме и при оружии. Задавать вопросы Дан поостерегся, решил подойти поближе в надежде увидеть знакомое лицо. Когда, пробравшись между демонстрантами, он уже догадался, что это своеобразная демонстрация, он приблизился ко внешней цепи, человек у ворот двинулся к толпе, и обрадованный Дан узнал Навера. Тот подошел к молодым людям, кучкой стоявшим неподалеку, видимо, вожакам, одновременно с Даном, и Дан слышал, как он сказал:

– Охранники применить оружие отказались. Послали за частями Наружной Охраны. Я думаю, они стрелять откажутся тоже.

– А если нет? – спросил один из молодых людей.

– Во многом это зависит от того, как себя поведет Тонака. Вернется Мит – станет ясно.

– Если вернется!

Навер только пожал плечами… Когда они с Даном отошли в сторону, тот нетерпеливо спросил:

– Что происходит?

– Разве ты не знаешь? Город требует освободить Марана.

– Город?

– А ты не видел, что делается? Ты не был сегодня в городе? И вчера? Где же ты пропадал?

– Я ездил в одно место, – смущенно промямлил Дан.

– Неужели есть места, где неизвестно, что происходит в Бакне? Правда в провинции пока спокойно, но если понадобится, поднимем всех.

– Только, чтобы выпустили Марана? – сказал Дан недоверчиво.

– Ради Марана мы не только Бакнию, всю Торену перевернем. Ты этого еще не понял? – уронил Навер сухо, Дан промолчал, и он продолжил другим тоном, более доверительным: – Дело не в одном Маране, Дан. Они должны понять, что возврат к прошлому невозможен. Если мы сейчас не настоим на своем, они отберут все, чего нам удалось добиться за этот год.

Дан спросил, откуда должен вернуться Мит.

– Из Крепости. Он отнес прошение об отставке… собственно, его, разумеется, уже уволили, не ему же охранять Лайву, но поставить в известность не соизволили, или в этой неразберихе у них просто руки не дошли… Как бы то ни было, это повод появиться в Крепости и произвести маленькую разведку… если, конечно, его оттуда выпустят, а не посадят рядом с Мараном.

– Могут и посадить. Это рискованный шаг.

– Бакния – страна рискованных шагов, Дан. Человек, который здесь берется за какое-либо серьезное дело, должен быть готовым ко всему. Ты же знаешь, при Изии мы ходили по веревочке над пропастью. Так что… Нам не привыкать…

Мита из Крепости выпустили.

– Тонаки в Крепости нет, – сказал он окружившим его людям. – За ним послали. Настроение его никому не известно. Поживем – увидим…. Дан, ты здесь? – обрадовался он, увидев Дана рядом с Навером. – Пойдем, ребята выпьем по чашке карны. Пить хочется – сил нет… Тонака не появлялся в Крепости со дня Большого собрания, – заговорил он снова, шагая с Даном и Навером по обочине шоссе к городу. – Вышел с Собрания, сел в мобиль и уехал. И все, больше никто его не видел. Сидит у себя в штабе.

– Наверно, совесть заела, – предположил Навер.

– Разве он голосовал против Марана? – удивился Дан.

– Нет. Он вовсе не голосовал. Воздержался. И вообще промолчал. А сейчас, наверно, до него дошло… А я не ожидал, знаете, что он отступится от Марана…

– Маран свалял дурака, – сказал Мит сердито. – Кто его просил ворошить змеиное логово? У него практически не было шансов.

– Кто мог знать это заранее? – вздохнул Навер.

– Кто? Он сам! Он прекрасно знал, на какой номер ставит! И все-таки поставил…

– Не думаю, что он был так уж уверен… – начал Дан, но Мит оборвал его.

– Где Санта, знаешь?

Дан покачал головой.

– Накануне Собрания Маран позвал его, вручил ему «Апофеоз»… я имею в виду картину… и велел немедленно отправляться к Вените, отдать полотно и самому там сидеть, пока не разрешат вернуться. Мальчишка упирался изо всех сил, молил, клянчил, чуть опять не разревелся, но Маран был непреклонен, и тот поехал….

– Куда? – полюбопытствовал Дан. – Где Венита, не в Бакне?

– В провинции, – ответил Навер коротко. – Да, Мит, факт красноречивый.

– Не правда ли? – сказал Мит и добавил без паузы: – Что за проклятье, Навер, неужели все было зря? Неужели их невозможно расшевелить?

– Кого – их? – спросил Навер.

– Да всех!

– Ты спятил? Всех! Разве год назад было возможно, чтобы полгорода собралось у Крепости? И чтоб охранники – охранники Изия! – отказались стрелять?

Мит вздохнул.

– Не знаю. Может, это у меня от бессонной ночи… Но право же, после этого треклятого Собрания мне стало казаться, что наши люди это стадо скотов, спины которых постоянно ждут кнута…

– Создатель с тобой, Мит, почему ты путаешь этих подонков из Лиги с честными людьми?.. Конечно, есть и такие, которые поклоняются, как ты выражаешься, кнуту, как только заживут шрамы на коже, им и жизнь не в жизнь. Есть. Вопрос в том, сколько их.

– Достаточно, чтобы Лайва удержался у власти, – буркнул Мит.

Когда они сидели за бутылкой карны в маленьком баре на выезде из города… Мит выбрал на редкость удобный пост, несколько легких столиков стояли под разноцветными пузатыми зонтиками прямо на тротуаре… буквально в десятке метров от них по шоссе, ведущему к Крепости, промчался кортеж из темно-зеленых машин Наружной Охраны.

– Тонака, – сказал Мит, вскочив с места.

Дальнейшее Дану уже в Дернии рассказал сам Маран, рассказал нехотя, где-то между второй и третьей бутылками ткавы, а точнее, пересказал услышанное от дежурного офицера, по долгу службы присутствовавшего при разговоре Начальника Наружной Охраны, то бишь армии, с Главой Лиги.