Тревис взглянул на Эша и на поглощённого своим занятием Ренфри. «Если захотим сегодня поесть, похоже, этим придётся заняться нам с тобой. Они обнаружили запись, в которой рассказывается об устройстве рубки управления».

— Здорово! — Росс поднялся в рубку и через плечо Эша заглянул на маленький экран. — Ну, мне тут не разобраться, — рассудительно заметил он. — Готов приняться за похлёбку.

Позвали Эша и Ренфри, те ели с отсутствующим видом людей, чьи мысли витают где-то совсем в другом месте. Когда они ушли, Росс потянулся и взглянул на Тревиса.

— Хочешь пройтись? — спросил он с небрежностью, сразу вызвавшей подозрения у апача.

— В каком направлении?

— К зданию с воронкой. Помнишь — там передний зал выглядит так, словно жившие в нём парни торопились уехать, но забыли своё барахло? Мне хотелось бы взглянуть на их багаж.

— Помню, что там на двери прочная решетка, — заметил Тревис.

— А у меня есть способ преодолеть её. Пошли.

Способ Росса оказался достаточно прост. Один из аборигенов взлетел к окну второго этажа, неся прочную верёвку с корабля. Окно было закрыто ставнями, но абориген концом копья открыл его, и несколько мгновений спустя верёвка свесилась вниз, приглашая подниматься.

Галерея, в которой они оказались, хранила много свидетельств торопливой эвакуации. На стенах висели обрывки ткани, которая распадалась при малейшем прикосновении. Кое-где виднелась мебель странных очертаний, вся покрытая пылью. На пыльном полу попадались следы, при виде которых абориген подготовил копьё. Потом, глядя на землян, воткнул конец копья в след с такой энергией, словно нападал на врага.

Ещё одно логово ласок? Тревис, изучая эти следы в свете, падавшем из окна, решил, что нет. Вообще, след напоминает отпечатки ног человека. И сразу в воображении возникло представление об одном из прежних хозяев, одиночество которого они нарушили.

В этом здании впервые обнаружилась лестница, хотя ступеньки её оказались слишком узки и низки для человека. Росс первым спустился по ней в заполненный предметами зал, который они увидели снаружи.

Тревис принюхался. Слабое зловоние. Не разложение листьев, принесённых ветром. Запах логова какого-то животного. И запах не только свежий, он чем-то знаком.

Предупреждение о логове ласок? Он так не думал. Запах не такой острый и поглощающий, как в здании с красными стенами, которое ласки избрали своим логовом. В то же время это не тот запах, что ощущался в помещениях крылатых людей.

Тревис заметил, как раздулись носовые лопасти туземца, как сверкнули глаза на фиолетовом лице, которое настороженно поворачивалось из стороны в сторону. Не в первый раз апач пожалел об отсутствии быстрого способа коммуникации. Земляне оказались не способны воспринимать гудение, из которого состоит речь туземцев. А те, в свою очередь, не смогли произнести ни одного слова, сколько бы раз ни повторяли перед ними существительное или глагол.

В здании стояли сумерки, хотя зал, в который они спустились, освещался через дверь. Росс обогнул груду ящиков. Одну руку положил на ящик, другую — на рукоять бластера.

Тревис оставался на месте. Запах — что-то он напоминает. Они стояли неподвижно, молодой абориген тоже застыл. И тут порыв ветра проник через решётку, запах стал сильнее, свежее, и Тревис понял…

— Обитатели песчаной планеты! — говорил он шёпотом, но прозвучало это как крик. Что ночные существа из пустынного мира здесь делают?

— Ты уверен? — к удивлению Тревиса, Росс больше ничего не спросил.

— Такую вонь не забудешь, — Тревис внимательно разглядывал тени за грудами ящиков и корзин. Передвинулось ли там что-то? Может, за ними наблюдают глаза, способные лучше видеть в темноте?

Абориген коснулся его руки, требуя внимания. Тревис медленно повернул голову и увидел, что тот держит копьё наготове. Апач вложил стрелку в духовое ружьё.

— Что-то здесь есть — слева, — донёсся еле слышный шёпот Росса. Бластер его был направлен в тёмный угол.

И тут зал ожил. Из-за всех укрытий показались неуклюжие фигуры. Нападающие бежали на четвереньках, как животные. Но молчаливое нападение было тем ужасней, что эти животные — вернее, их отдалённые предки, — были некогда людьми.

Блеснул луч бластера, трое первых напавших упали. Четвёртый упал со стрелой в волосатой груди. Абориген за Тревисом взлетел в воздух, зашумев крыльями. Повиснув над врагом, он принялся наносить удары копьём в бескостную середину тела, а зверь пытался схватить его. Ясно, что между этими двумя видами ведётся давняя война.

Росс крикнул. Из тени показалось щупальце, обернулось вокруг его ног и дёрнуло, а он пытался сохранить равновесие. Повернув бластер в сторону живой веревки, он разрезал её; в ответ послышался рёв. Стрела Тревиса попала в существо, которое, приподнявшись на задние лапы, Вцепилось Россу в плечи. Апач стрелял так быстро, как мог перезаряжать ружьё. Он отступил к лестнице и теперь размахивал трубкой как дубинкой, расчищая место для Росса.

Щупальце выдернуло копьё у аборигена. Тот опустился на груду ящиков и бил крыльями, пытаясь обрушить эту груду. В тот момент, как она рухнула и массивные ящики покатились к началу лестницы, образуя баррикаду, абориген взлетел.

— Кончился… заряд бластера… — выдохнул Росс. Он схватил бесполезное оружие за ствол и ударил рукоятью по круглому черепу существа, пытавшегося взобраться на барьер.

Они отступали на лестницу. Тревис пинался, ударил ещё одну покрытую жёстким волосом голову под подбородок; её владелец упал, сбив при этом других нападающих. Абориген обрушил вторую груду ящиков. Теперь он летал над врагами, бросая в них небольшие контейнеры, которые хватал с груд.

На мгновение земляне освободились. Они воспользовались этим, чтобы вернуться на галерею, откуда вошли в ловушку. Абориген пролетел у них над головами. Он стоял у открытого окна и испускал возбуждённые крики.

Тревис толкнул Росса к выходу. «У меня осталось всего две стрелы — быстрее!»

Мгновение тот колебался, потом здравый смысл взял верх, и он побежал к окну. Тревис выстрелил в голову, появившуюся на лестнице. Но стрела только задела шерсть на верхней конечности, и существо оскалило клыки в пасти, которая когда-то была человеческим ртом. Глаза, маленькие, красные от ярости, но — и это самое страшное — со следами разума.

Тревис попятился к окну. К его плечу протянулась рука фиолетового цвета, взялась за ружьё, потянула. Абориген остался у окна, теперь он просил оружие.

И Тревис, зная, что у того есть способ отступления, которого нет у землян, отдал ему духовое ружьё и начал спускаться по верёвке. Он смотрел на фиолетовую спину их замыкающего. Крылья выступали из окна, они были готовы к взлёту…

И тут туземец откинулся назад и начал демонстрацию диких кувырков в воздухе. Но крылья раскрылись, остановили его падение, он повис, затем начал по спирали подниматься вверх, и в это мгновение из окна высунулась мохнатая голова. Кулаками существо защищало глаза, очевидно, ослеплённые солнцем. Росс уже добрался до поверхности, Тревис спускался вслед за ним. Верёвка начала яростно раскачиваться, ударяя его о стену, и он понял, что вверху стараются поднять его.

Апач выпустил верёвку, прыгнул без напряжения, а верёвка стремительно ушла наверх. Но теперь они уже на свету, и Тревис не верил, что ночные существа станут преследовать их. Однако, отступая к джунглям для возвращения на корабль, оба проявляли все свои охотничьи навыки, чтобы не пропустить преследования.

Эш хмуро выслушал их отчёт. «Могло бы стать хуже, если бы мы оставались здесь».

Росс отбросил бесполезный бластер. «Мы полетим? Когда?»

— Через день, может, два. Ренфри готов перематывать катушку.

Впервые Тревис подумал, как много зависит от правильного обращения с этой тонкой проволочкой: малейшего повреждения достаточно, чтобы навсегда оставить их здесь. Или если во время полёта порвётся невидимая линия, связывающая их с родной планетой, и корабль начнёт вечное плавание между звёздами. Сможет ли Ренфри перемотать катушку? А если перемотает, станет ли она действовать в обратном порядке? Испытательного полёта не будет. Как только они поднимутся, их жизнь будет зависеть от тонкой ниточки, сплетённой из надежды и веры в удачу.