Незнакомец казалось, задумался. Потом он показал посохом на две тропинки за спиной Хумы и спросил:

— Вы еще не выбрали путь, по какому вам следует идти? А это очень важно для вас. По одному из них вы сможете прийти туда, куда вам надо.

— Ну что же… А какой же путь выбрали бы вы сами?

После некоторого раздумья незнакомец показал посохом на левую тропинку:

— Большинство предпочитает вот этот путь.

— Спасибо.

Хума пошел к развилке. Он не хотел больше ни о чем спрашивать незнакомца. Чем скорее он отправится в путь…

— Правда, те, кто отправлялся по правому пути, оказывались правы, — добавил незнакомец.

Хума остановился и, повернувшись, внимательно посмотрел на него:

— Так по какому же пути пошли бы вы?

— А я никуда не иду.

Рыцарь посмотрел на обе тропинки. Они казались совершенно одинаковыми. Какую же тропинку выбрать? Он должен довериться интуиции.

Наконец Хума решительно ступил на правую тропинку и пошел по ней. Он не оглядывался назад, даже когда послышалось уже знакомое постукивание. Но прозвучавшие слова заставили его на мгновение приостановиться.

— Любопытный выбор.

Постукивание прекратилось.

Вопреки желанию, Хума обернулся. Каменная глыба и незнакомец исчезли. На их месте высился остроконечный пик.

Несколько часов Хума шел по извилистой тропинке. Солнце уже садилось. Значит, большую часть дня он провел один — без Магиуса и Кэза. Хума поначалу звал их, но вскоре понял, что кричать совершенно бесполезно.

Ветер усилился. Решив обмотать вокруг себя полы плаща, Хума убрал меч в ножны. Стало очень холодно, но рыцарь старался не думать о колдуне. Что делают Магиус и Кэз? Может быть, как всегда, ссорятся и некому Сейчас примирить их…

Ему мучительно хотелось есть, и Хума терзался оттого, что он не Так, как подобает настоящему рыцарю, переносит голод, — голодание было для рыцарей обрядом очищения. На кустах висели какие-то ягоды, но Хума почему-то знал, что они несъедобны.

Казалось, в горах нет ни птиц, ни зверей; только однажды он услышал крик какого-то существа. Возможно, это была большая хищная птица. Чем же она питается? Заплутавшими путниками?

Наступил вечер, и Хума надеялся, что Магиус подаст ему какой-либо сигнал. Ну, например, появится свечение. Однако ожидаемого свечения нигде не было видно.

Хума продолжал идти и тогда, когда наступила ночь. А ночь выдалась звездная. Несмотря на то что все небо закрывали облака, звезды светили ярко. Хума обрадовался, увидев, что наконец-то взошла Солинари. Теперь мир охранял бог Белой мантии. И хотя Магиус носил сейчас красную мантию, Хума надеялся, что Солинари будет оберегать не только его, Хуму, но также и его друга.

Наконец уставший и сбитый с толку рыцарь остановился на ночлег, намереваясь отдохнуть, а утром продолжить путь. Он отыскал ровную площадку под скалистым выступом и лег, закутавшись плащом.

О том, чтобы развести костер, не, могло быть и речи. Ну что же, Хуме приходилось терпеть и куда больший холод… Но вот голод продолжал терзать его даже и во сне.

Услышав крик, напоминающий хлопанье больших крыльев, Хума мгновенно проснулся. Выглянув из своего укрытия, он не заметил ничего необычного и, решив, что это был просто порыв ветра, снова уснул.

Из-под другого каменного выступа на спящего рыцаря смотрели два неподвижных кроваво-красных глаза. Волкодлак долгое время сидел, лишь наблюдая за Хумой и не пытаясь напасть. Но спящий человек был совершенно беззащитен, и отвратительное чудовище, ощерив пасть, начало бесшумно подкрадываться к нему. Оно уже готово было прыгнуть на лежащего рыцаря, как чья-то огромная когтистая лапа вцепилась в него и разорвала в одно мгновение. Ни один звук не нарушил ночной тишины. Рыцарь пошевелился во сне, но не проснулся.

Хума проснулся на рассвете с ощущением, что он не один. Рыцарь огляделся вокруг. Все было как вчера. Только стало теплее. Голод все еще мучил его, но несколько притупился.

Взобравшись на выступ, Хума снова стал звать своих спутников. Ветер ослаб, и можно было надеяться, что теперь они услышат его. А если на его зов явится чудовище, крик которого он слышал вчера? Что же, пусть будет так. Но на его крики не было ответа ни от минотавра и мага, ни от неизвестного существа.

Хума снова пошел дальше по выбранной ранее тропинке, теперь он даже и не пытался запомнить путь. С удивлением и радостью он увидел: тропинка вела теперь по более ровной местности, идти стало намного легче. Ягоды, висевшие здесь на кустах, оказались вкусными, Хума ел их с жадностью. Почему-то сейчас он не боялся, что отравится. Рыцарь подумал: тот, кто сотворил эту тропу, хочет на какое-то время сохранить ему жизнь.

Наконец, когда Хума уже не верил, что путь его когда-нибудь закончится, тропинка вывела его к озерцу, окруженному великолепным садом — на деревьях висели сочные плоды.

Рыцарю не терпелось утолить жажду. Если вокруг озера такой сад, вода не могла быть ядовитой. Хума, наклонившись, зачерпнул воду ладонью. Он пил, а вода тонкой струйкой текла по подбородку. Тогда рыцарь встал на колени, решил пить прямо из озера…

Из озерной глубины на него смотрели глаза дракона. Хума отпрянул от воды, но тотчас понял: дракон — не в озере, в воде он видел только отражение дракона.

Рыцарь посмотрел вверх, от удивления глаза его расширились.

На берегу озера, на пьедестале, стоял огромный каменный дракон в шесть раз выше Хумы. На противоположной стороне виделся еще один каменный истукан — от него остались лишь пьедестал и часть головы. Этот, ближайший к нему, был, по-видимому, серебряным драконом, а разрушенный — золотым.

Хума долго и жадно пил воду. Напившись, внимательно осмотрелся, заметил в горе лаз, скрытый травой и кустами. Он подошел ближе.

В горе возле входа были вырезаны маленькие фигурки, большинство из них уже были разломаны на куски, но некоторые, защищенные густым навесом из веток, сохранились еще достаточно хорошо. Рыцарь попытался понять, что могли значить эти фигурки, но тщетно.

Раздвинув густые ветви, Хума заглянул внутрь. Он полагал, там кромешная тьма, однако подземелье было освещено. «Словно кто-то зажег свечи», — подумал Хума.

Казалось бы, своды подземелья должна была бы покрывать плесень. На самом же деле здесь оказалось тепло и сухо. Хума словно бы вошел в муниципальную палату в Вингаардской Башне. Стены и потолок подземного коридора были гладкими. Идя по нему, Хума настороженно смотрел вперед, туда, где мерцал слабый свет. Рыцарь вспомнил о мече и вынул его из ножен. Коридор привел его в большой, высокий зал. Как оказалось, свет и на самом деле исходит от свечей. Кто же зажег их? В зале вдоль стен стояли рыцарские доспехи. Было очень похоже — часовые спят, стоя у стен.

Хума прошел в центр зала, на полу было выгравировано изображение самого Паладайна, платиновый дракон. Хума подумал: огромная фигура дракона и в самом деле выгравирована из платины. Изображение Паладайна удивляло сложностью и красотой отделки.

У одной стены находился высокий трон, вырезанный из дерева, которого Хуме ни разу в жизни не приходилось видеть. Трон был украшен драгоценными камнями, сверкавшими в свете свечей. Само дерево, из которого был сделан трон, тоже сияло мягким переливающимся светом.

Душу Хумы наполнил почти детский восторг. Доспехи рыцарей… О, здесь были собраны все виды доспехов, которые на протяжении многих веков во многих странах носили рыцари. Он приподнимал забрала шлемов и заглядывал внутрь — там не было ничего, кроме пыли.

Обойдя зал, Хума остановился перед изображением Паладайна и поблагодарил основателя рыцарства за позволение насладиться сокровищами рыцарской истории.

Он стал молиться. Помолился он и о том, чтобы Паладайн поддержал его спутников.

Затем Хума опустился на колени и поклонился трону.

И вдруг в одном из темных коридоров, ведущих в зал, раздался металлический звон. Хума поднялся с колен и осмотрелся вокруг, пытаясь определить, откуда исходит этот звон. Но не сумел понять, ибо, когда рыцарь встал, звон сразу же прекратился.