- Юки, я вовсе не собираюсь убивать ее, - заговорил Акутагава, преодолев какой-то внутренний спор с самим собой.

- Идиот, - емко прокомментировал Ив и отправился к бару, готовить себе новую порцию виски.

- Как на счет того, что ты действительно можешь ошибаться? – повысив тон, поинтересовался у него мужчина.

- А если я не ошибаюсь? – иронично парировал Ив.

- Нет никаких доказательств и объективных причин…

- Их и не должно быть в идеальном преступлении! Ты стал мыслить как Юки, как… - Ив даже поморщился, сбросив на миг маску фарфорового безразличия, - как наивный придурок. Ты считаешь, что если нет причины, то не должно быть и следствия! Но это ошибочное мнение. Идеальное преступление – это действие, которое не имеет смысла на первый взгляд. И, раз уж твои враги прибегли к такому трюку, значит, они затеяли большую игру с высокими ставками. И, если до кого-то еще не дошло, скажу совсем просто: следующая мишень ты, Акутагава.

Акутагава никак не отреагировал на это, а вот у Юки дрогнули колени - он на ощупь нашел кресло и опустился в него.

- Ты хочешь сказать, что Наталия Харитонова попытается убить Акутагаву? – прошептал он.

- Да, если он вперед не убьет ее.

- Перестань! Не смей говорить об убийстве! – воскликнул Юки и закрыл лицо ладонями.

- Я согласна с Юки: ты не должен так категорично требовать ее уничтожения, - вмешалась Наста, которую этот спор волновал не меньше чем Юки. – Убийство Харитоновой подорвет экономический баланс во всем мире. После кризиса, который случился благодаря Коеси и Ваалгору несколько лет назад, многие страны еще не оправились. Только-только мировая экономика начала стабилизироваться, как ты предлагаешь убить Наталию Харитонову! Это породит новую волну кризиса!

- Меня не волнует мировая экономика, - ответил ей брат.

- Зато меня волнует! – заявила Наста решительно. – Ты готов превратить мир в развалины из-за паранойи.

- Скажи это тем двум мальчишкам, которых застрелили на крыше того французского отеля. И их матерям. Скажи, что это всего лишь паранойя, - Ив посмотрел ей в глаза так жестко, что мурашки побежали по ее коже. - Твое беспокойство о мировой экономике трогательно. Но кризисы случались всегда с основания мира, это обязательная составляющая эволюции общества. Ты не сможешь помешать кризису, если он назрел. То, что ты говоришь – весьма походит на симпатию к Харитоновой.

- Хочешь обвинить меня в предательстве? – зло прищурилась на брата Наста.

- Нет, в глупости.

- А не пошел бы ты в… - начала было закипать зеленоглазая женщина, но ее перебил Акутагава:

- Хватит спорить! Я не стану убивать Наталию Харитонову… - помолчав, он прибавил многозначительно: – Даже если она действительно виновата в убийстве моих родственников.

Услышав такие слова, Юки бросился к нему и порывисто обнял. Он знал, что благородство Акутагавы окажется сильнее его тревоги: тот сильнее страха и способен пожертвовать безопасностью ради соблюдения справедливости. Убить Наталию Харитонову не имея на руках прямых доказательств – это вопиющая несправедливость. Впрочем, даже если бы вина Наталии была доказана, Юки все равно стал бы возражать против столь жестоких мер. Пусть Наталия действительно убила родственников Акутагавы, пусть Ив предвидит беды – это еще не причина, чтобы марать руки кровью. Они обязаны попробовать справиться с проблемами без кровопролития…

- Спасибо тебе, - с благодарностью прошептал Юки.

Тот крепко сжал его в своих объятиях, прижимая к себе и тем самым без слов выражая свои чувства.

- Кто бы не заказал теракт во Франции, мы постараемся справиться с этим без кровопролития, - проговорил Акутагава твердо. – У нас нет прямых доказательств виновности Наталии Харитоновой, поэтому единственная моя стратегия в том случае – оборона.

- Такую стратегию я одобряю, - заметила Наста с удовлетворением.

- Просто замечательно, какое единство, - ядовито заметил Ив. – Оставлю вас, чтобы вы смогли насладиться общностью мнений.

Он направился к дверям, но Акутагава окликнул его:

- И куда ты?

- Пойду, отправлю Наталии Харитоновой открытку с поздравлением: ее расчеты на то, что ты поведешь себя как идиот, оправдались, - сказав это, мужчина скрылся из виду.

Акутагава и Юки одновременно тяжело вздохнули. Конечно, Ив недоволен – он человек действия, и предпочитает нападать, а не защищаться. Причем, нападать так, чтобы от врага не оставалось ничего, кроме горки пепла. И пусть в последние несколько лет его натура поменялась в благоприятную сторону, однако, несмотря на все перемены, Ив продолжал оставаться тем, кем он есть – машиной для убийства. Этого не изменить.

Наста, задетая братом за живое, нервным жестом встряхнула волосы:

- Я поговорю с ним, - произнесла она. – Это из-за меня он так раздражен.

- Не думаю, что дело в тебе, - серьезно ответил Юки. – Кажется, он действительно беспокоится. Будет лучше, если мы все вместе снова попробуем обсудить сложившуюся ситуацию.

- Если Харитонова вправду замешана, то придется серьезно укрепить систему безопасности, - заметил Акутагава, опускаясь на кресло и с каким-то усталым видом прикуривая бессчетную сигарету. – До сих пор, если исключить побег Юки, Ив не ошибался. И я верю ему.

- Я все-таки надеюсь, что ты не дойдешь до мысли убить княжну, - покачала головой зеленоглазая женщина и тоже удалилась.

Она намеревалась разыскать брата и вызвать его на разговор, но тот или ловко спрятался в недрах огромной виллы, или вообще покинул Угаки. Таким образом, обсудить с ним последующую стратегию охраны Акутагавы ей в тот день не удалось. Наста очень удивилась пропаже Ива: раньше он никогда бы не исчез вот так, а сначала устроил бы ей сцену ревности – так было всегда, когда она дразнила его, исчезая. Неужели Иврам настолько взбешен?

Интересно, как еще он собирается демонстрировать свое раздражение? Наста и не наделась, что он просто возьмет и забудет ее побег и то, что она спорила с ним этим вечером. Наверняка он еще вернет ей должок, выбрав для этого самое неподходящее время.

Ночью, лежа в постели и не в силах заснуть, Наста вновь и вновь размышляла о трагических событиях во Франции. Она так же, как и Акутагава, верила доводам Ива, хотя они ее и не радовали. Действительно, только Наталия Харитонова могла решиться на такое. Но вот зачем Харитоновой понадобилось подобным образом провоцировать Акутагаву? Какой смысл в смертях вдов и их детей?.. Когда она задала этот вопрос брату, тот ушел от ответа - но потому ли, что не знает? Или же у него есть какие-то подозрения и он просто не хочет озвучивать их? Что Ив может увидеть такого, чего не видит ни она, ни Акутагава? А может брат просто напускает туману, дабы создать видимость интриги?

Поворочавшись с бока на бок, Наста оставила надежду уснуть и взялась за сигареты.

Глядя на тлеющий огонек в темноте, она спросила себя: разве она не знала, что рано или поздно подобная трагедия произойдет и война кланов возобновится? Конечно, знала. Глупо было бы надеяться, что война прекратилась со смертью Коннора Ваалгора. В глубине души Наста всегда знала, что рано или поздно кто-нибудь из врагов Коеси наберется достаточно сил и наглости, и нанесет удар.

Насту не удручала сама война за власть, в силу своей профессии она чувствовала себя вполне комфортно – если что ее и тревожило, так это будущее России. Наследница Адели Харитоновой, кажется, сосем умом тронулась, если и вправду решила бросить вызов Акутагаве именно сейчас! Как глупо рисковать, когда ее позиции еще не окрепли, кода ее влияние и власть никак нельзя поставить рядом с могуществом Акутагавы! Стоило Коеси сегодня прислушаться к Ивраму - и тогда Наталии не сносить головы… Такое легкомыслие сердило Насту: Наталия рисковала не только собой, она рисковала своей страной - Акутагава может уничтожить и Наталию и, в назидание другим потенциальным врагам, экономику России.

Зеленоглазая женщина, вдыхая табачный дым, печально усмехнулась. Вот Ивраму наплевать и на Россию, и на Японию, ему все равно, в какой стране он живет и будет ли она процветать или подвергнется разорению. А вот ей не наплевать. Пусть она и работает теперь на Коеси, однако она не забыла России. Отчасти брат прав в своих обвинениях, она симпатизирует Наталии Харитоновой, это так – но у Насты имелись на это свои причины. Иврам как перекати-поле, у него нет корней, а у нее корни есть – и они в России…