Тот отрицательно покачал головой, слезы прочертили дорожки по его бледным щекам.

- Забавно всё в этой жизни, нечего сказать… - Ив выдержал паузу. – Ты из-за меня решил скрыться, не так ли?

Юки скривил губы, ему было неприятно сознаваться в этом, но он всё же согласно кивнул.

- В таком случае ты - кретин.

Юки округлил на него глаза, с немым вопросом: «Почему это?»

- Ты хочешь знать, почему? – Ив опять рассмеялся. – Будет слишком просто, если я отвечу. Может быть, однажды, перестав быть кретином и дураком, ты всё-таки сам поймешь. А мне пора идти.

Сказав это, он сделал неожиданное. Чуть подался вперед и легко коснулся своими губами - не поцеловал, а, скорее, только поймал дыхание Юки, едва задержавшись в соединении уст – и тут же отпрянул назад.

- Пора мне уже порезать кого-нибудь в этом курятнике, а то становится скучно! – это были последние слова Ива, перед тем как он, не оглядываясь на ошеломленного Юки, вышел из офиса.

Оставшийся на подоконнике молодой человек растерянно хлопал ресницами, будучи совершенно сбит с толку. Он не ожидал от Ива этого прикосновения… Он ожидал чего угодно: обидных слов, угроз, даже удара, но не поцелуя!… Зачем Ив сделал это?… В голове Юки и так бардак, а тут еще и это!

В офис вошел Тэкесима, который, морщась, пытался пить дымящийся кофе из пластикового стаканчика. Поглядев на Юки, он тяжело вздохнул:

- Ну что? Будем ждать новостей?…

«Да, - подумал Юки с решимостью, отодвигая на задний план противоречивые и неразрешенные свои мысли и вопросы. – Хватит бессмысленной меланхолии. Да, мы будем ждать новостей. Хороших новостей!…»

___________

19

- Приближаемся к телецентру, - сообщил Сугавара, чуть повернув голову в сторону салона фургона. Говорил он по-английски, обращаясь к тесно сидящим рядом и полностью экипированным людям.

- Так, повторяю, - заговорила Наста, окинув бойцов строгим взглядом, - не «светиться», шлемы не снимаем, даже если вам отстрелят яйца. Первыми идём я и Ив, за нами - те, кто получил японскую спецформу, остальные ждут сигнала в машине, а после сигнала действуют по утвержденной схеме действий. Всем всё ясно?

- Так точно!

Сугавара, выбрав наиболее подходящее место у стены здания, остановил фургон, подле других таких же машин – на которых к телецентру были подтянуты вооруженные силы. Наста переглянулась с братом и они опустили забрала полицейских шлемов, скрыв лица.

- На выход! – последовала команда.

Проникнуть в здание оказалось просто. Группа, во главе с Настой и Ивом, поднялась по пожарной лестнице на нужный этаж, и, никак не выделяясь среди множества таких же вооруженных бойцов, рассредоточились парами по всему уровню, заняв удобные позиции.

- Докладывайте обстановку, - сказала Наста, включив портативную рацию.

- Пока всё тихо.

- Будьте начеку.

- Вас поняли.

На некоторое время рация умолкла. Наста, внимательно оглядываясь по сторонам, некоторое время молчала. В широких коридорах телецентра, залитых электрическим светом, было больше полицейских, чем местных сотрудников – бойцы дежурили у лифтов, охраняли двери - ведущие в помещения, где должна было вскоре начаться важная трансляция с участием Коеси Мэриэмона, стояли у плотно закрытых и занавешенных окон.

- Здание слишком уязвимо, - задумчиво прошептала она, обращаясь к находившемуся с ней рядом Сугаваре. – Одни окна чего стоят! Если мне нужно было здесь разнести всё к чертовой матери, не оставив камня на камне – это не составило бы особого труда. Удивительно, что при нынешней обстановке Коеси-старший решился приехать сюда.

- У него просто нет выхода. Им манипулируют, - так же негромко ответил тот.

- Он слишком боится за сына и это плохо. В большой политике не места слишком сильным привязанностям, потому что всегда нужно быть готовым жертвовать тем, что у тебя есть, ради того, чтобы выйти из игры победителем, - заметила Наста. – Коеси Мэриэмону следовало подумать об этом, прежде чем с головой окунуться в эти дебри.

- Дело не только в Коеси Мэриэмоне. Дело еще и в Акутагаве. Нынешний политический курс, который так не пришелся по вкусу «Мертвому дракону», это совместное дело отца и сына. Акутагава многое привнес в политическую программу отцовской партии, он один из координаторов её деятельности. Он опора отца, он фундамент на котором выстраивается программа будущих реформ. Без него Коеси Мэриэмон все равно что первобытный океан – огромный и могучий – но полностью лишенный жизни в себе.

Наста улыбнулась, хотя за бликующим стеклопластиком, что закрывал её лицо, этого Сугавара не увидел.

- А вы умеете говорить красиво, - заметила она. – Похоже, что в душе вы поэт.

- Это комплимент?

- Вроде того. Может, после всей этой заварушки, выпьем чего-нибудь горячительного и познакомимся поближе?

Сугавара несколько опешил от такого прямого намёка, потом ответил:

- А мне показалось, что, если вы кого и будете приглашать «выпить», так это Тэкесиму.

Она тихо и многозначительно рассмеялась.

- Я отнюдь не буду против, если вы оба согласитесь со мной «выпить».

Мужчина не нашелся, что ответить на это. От неловкости Сугавару спас голос Ива в рации:

- Эй, нимфоманка-главнокомандующая, у тебя по-прежнему день без оргазма – это жизнь на ветер?

- Пошел ты! – «ласково» откликнулась Наста в переговорное устройство, сообразив, что весь отряд мог слышать её разговор с Сугаварой. Рация-то всё это время была включена!

- Я бы еще насладился этим радиоспектаклем, - хмыкнул Ив, - но наш клиент показался на горизонте. Он выходит из лифта 3-С и идет по предполагаемому маршруту.

- Поняла тебя! – тут же стала серьезной и собранной она. – Первая группа немедленно снимается с мест, и подтягивается к намеченной цели. Вторая группа ждет в фургоне – вы, в случае неудачи, будете прикрывать наше отступление.

- Вас поняли.

Изначально первая группа разделилась, чтобы толпою не привлекать к себе внимания, сейчас, стараясь двигаться быстро, но не подозрительно, люди Насты стянулись со всех сторон к входу в студию. Согласно карте здания, за широкими дверями студии находилась комната, которая служила тамбуром между помещениями, здесь стояли стулья и кресла для посетителей. И именно здесь было решено остановить Коеси Мэриэмона, блокировав выход в коридор и вход в студию.

Коеси Мэриэмон, шагая по коридору в окружении телохранителей, держался прямо и хладнокровно, сохраняя невозмутимое выражение лица. И только глаза выдавали пожирающую его изнутри боль – поблекшие и затуманенные, они будто принадлежали мертвецу, а не живому человеку. Он был похож на большую заводную куклу, автоматически двигающую конечностями и реагирующую на внешние импульсы – куклу, у которой вот-вот остановится механизм. Телохранители распахнули перед ним двери студии, и он прошел в тамбур.

- Вперед! – скомандовала Наста.

Часть её бойцов тут же вскинули автоматы и наставили оружие на дежуривших в коридоре полицейских, вынудив тех бездействовать, прочие же люди Насты набросились на телохранителей Коеси, раскидывая тех в стороны. Коеси попробовал было, пользуясь кулаками, пробиться к дверям, что вела в студию, но Ив сбил его с ног и, перешагнув через мужчину, подошел к дверям и запер их.

- Здесь чисто! – крикнул он.

- Чисто! – ответила ему сестра, запирая двери в коридор и блокируя ручки. – У нас есть максимум несколько минут!

- Знаю, - Ив снял с головы защитный шлем и вернулся к Коеси Мэриэмону.

- Я тебя помню! – воскликнул тот, поднимаясь с пола и настороженно вглядываясь в лицо молодого человека.

- Да, мы виделись пару раз, - согласился Ив. – Но никогда не разговаривали друг с другом. Я ведь работаю на Акутагаву, а не на вас.

Коеси Мэриэмон вздрогнул, его лицо стало внезапно постаревшим, осунувшимся.

- Где ты был, когда моего сына похищали? – хрипло проговорил он. – И зачем пришел сейчас?

- Я пришел, чтобы убедить вас перестать плясать под дудку похитителей и объявить им полномасштабную войну. Сейчас с телеэкранов должна быть произнесена речь, в которой вы объявите о снятии Вакацуки с поста министра обороны и его аресте по обвинению к организации похищения вашего сына.