- Нет! – вскричал протестующе пленник и разрыдался, когда охранники подошли к нему. – Прошу вас! Не делайте этого!…

Эти крики дико возбуждали Хабибжи, заставляли кровь бурлить, а член пульсировать от почти болезненного желания. Ему хотелось, даже не раздеваясь как следует, просто залезть на это эротично поблескивающее от масел тело и вставить по самые яйца…

- Поверните его на живот и держите как следует, - прибавил Хабибжи, начиная расстегивать свои одежды. – Сейчас мы поиграем…

Тут руки пленника оказались освобождены. И тут его рыдания и всхлипы плавно переросли в нечто иное – что ни охранники, ни сам Хабибжи не смогли сразу охарактеризовать. Потом до них дошло – зеленоглазый парень смеется! Слезы иссякли, а его взгляд из испуганного и зажатого вдруг переменился – стал дерзким, насмешливым…

- Ну, давай поиграем, - согласился Ив с Хабибжи, и лукаво подмигнул.

Ловко вырвав руки, он без особых усилий – всего несколькими точными движениями – вывел из строя охранников, потом догнал магната, бросившегося к кнопке тревоги рядом с кроватью, и ухватил его за шею, надавив в нужных местах и лишив возможности кричать. Тот захрипел, взмахнул руками, пытаясь сопротивляться – тогда Ив стукнул его головой об стену и швырнул на постель спиной вверх, последующим ударом по позвоночнику лишив того возможности управлять руками и ногами. Теперь Маддан Хабибжи мог только беспомощно наблюдать за происходящим.

- Потерпи, старикан, сейчас я тобой займусь, - Ив вернулся к охранникам, что лежали как попало на полу. Они, конечно, произвели шум своим падением, но на это никто не обратит внимания – потому что здесь сейчас должно происходить изнасилование, и работающие на Хабибжи люди привыкли и к шуму и крикам. Охранники могли очнуться вскоре и это помешало бы Иву – он добил всех троих, свернув им шеи. После этого деловито их обыскал – нашел огнестрельное оружие и ножи. Последнее вызвало довольную улыбку на его устах.

Он рывком развернул обездвиженного и шокированного араба лицом к себе и, сев на него верхом, поднес к его лицу остро заточенное лезвие.

- Что такое? - прошептал зеленоглазый убийца ласково. – Ты больше не хочешь меня? У тебя больше не стоит?…

Он зажал Хабибжи рот и полоснул ножом по его уху. Мужчина замычал, шумно выдыхая воздух через раздувшиеся ноздри - отрезанное ухо упало на перину, рана закровоточила, но не обильно.

- Ненавижу говорить всякую чушню, которую сочиняют заказчики, - сказал Ив, слизывая с ножа кровь. – Зачем, если ты собираешься кого-то убрать, сообщать ему о том, что именно послужило тому причиной? Смерть она и есть смерть. Ну да ладно, главное, что они не поставили условий о том, как именно ты должен умереть – поэтому у меня остается простор для творчества. Мы поиграем с тобой, жирный богатенький педик, еще как поиграем!… Но сначала речь. Нужно было тебе, старик, тихо приторговывать нефтью и не лезть в большую политику, давая деньги террористам, контролирующим сектор Газа и западный берег реки Иордан. Тебя же предупреждали раньше, но ты не прислушался. Вот теперь тебе придется умереть из-за своего упрямства… твоя смерть будет предупреждением другим таким же как и ты – богатым и недалеким.

Хабибжи опять что-то отчаянно замычал в ответ.

- Вот и вся речь, - Ив зловеще улыбнулся. – Теперь высунь свой язычок…

Он врезал рукояткой ножа ему по кадыку, перебив дыхание, вызвав мучительный спазм в трахее. Ив убрал руку и Хабибжи широко разинул рот, пытаясь сделать судорожный вдох. Убийца тут же ухватил его за язык и вытянул его наружу, намереваясь отрезать его. Но остановился.

Внимание Ива привлек один из экранов рядом с постелью. Вернее, выпуск новостей, что он транслировал. За спиной диктора, читающего сводку, демонстрировалось фото Акутагавы, а строка субтитров сообщала: «…До сих пор неизвестно местонахождение Коеси Акутагавы, тяжело раненного в минувший понедельник и исчезнувшего вместе с каретой скорой помощи на пути в госпиталь… В столице Японии царит хаос, уже названный журналистами «Токио в осаде»… Международный токийский аэропорт и вокзалы блокированы в результате массовых беспорядков, на улицах города то и дело происходят столкновения между полицией и вышедшими на улицы возмущенными людьми… Министр обороны – Вакацуки Минору – является главным обвиняемым в нападении на президента «Ниппон Тадасу» и его последующем исчезновении. Его попытки обратиться к народу не увенчались успехом – беспорядки только набирают силу…»

- Бля… - выругался Ив, выглядя пораженным. Он помедлил, потом взглянул на лежащего под ним мужчину: - Так хотелось поразвлечься, старик! Не люблю торопиться, если уж настроился… Живи, падаль, я мы еще увидимся!

И он очередным ударом оглушил Хабибжи. Сняв с одного из мужчин брюки, Юв натянул их и крепче затянул ремень, чтобы те не свалились с него. Сунув пистолет в штаны, он, распахнув окно, покинул комнату – пробравшись по карнизу вдоль стены и легко спрыгнув на землю подле гаража, где стояли два десятка редких автомобилей, принадлежащих нефтяному магнату. Через минуту он перелез через забор, ловко миновав зоны охваченные камерами слежения, и благополучно скрылся.

Ив вначале улетел в Европу, где сделал пересадку и поменял паспорт. Во время перелетела он, предусмотрительно прихватив с собой ноутбук, внимательно изучил новости последних дней – из-за своего дела Ив, якобы похищенный Сайидом Ахмадом, вынуждено находился в изоляции и не подозревал о происходящих в Японии событиях.

В понедельник, ближе к вечеру, неизвестный снайпер открыл огонь по Акутагаве, когда тот гулял близ горного домика у подножия Фудзиямы. Это произошло несмотря на то, что, судя по показаниям прислуги, его сопровождали два личных телохранителя. «Скорая» забрала тяжелораненого Акутагаву, намереваясь экстренно доставить того в госпиталь – но совершенно неожиданно исчезла по пути к пункту назначения.

Когда стало ясно, что Акутагаву похитили, поднялась и вихрем завертелась неразбериха – понятно было, что международная конференция сорвана, что назревает страшный скандал, что это не пройдет незамеченным для публики. Все еще больше запуталось, когда по телевидению объявили о похищении народного идола – и к зданию парламента уже поздним вечером начал стекаться возмущенный до предела народ, а отец Акутагавы – Коеси Мэриэмон – в обращении к японским гражданам, вдруг заявил, что никакого похищения не было. Якобы, по словам премьер-министра, его сын сейчас находится в безопасности в одной из городских больниц и японцам совершенно нечего опасаться.

- Мой сын находится в стабильном состоянии, - сказал Коеси. – А преступники, виновные в нападении, будут найдены и наказаны!

В тот вечер ему поверили.

Но на следующий день прошла информация о том, что премьер-министра шантажируют, заставляя отрицать факт похищения сына. Народные волнения вновь начали нарастать, грозя перерасти в шквальный бунт, от Коеси Мэриэмона стали требовать, чтобы он признался, в какой же больнице сейчас находится Акутагава. Люди хотели самолично убедиться в том, что с ним всё в порядке и Акутагаве ничто не угрожает. И тогда, не выдержав, премьер-министр признался, что похищение действительно имело место. Коеси не знал, где его сын и что с ним… Следом он заявил, что отказывается от поста премьер-министра.

Вся Япония как будто взорвалась после этого. Сначала исчез всеми любимый и пользующийся народным доверием Акутагава. А теперь объявлял о своей отставке премьер-министр, имеющий среди своих предшественников за последние двадцать лет самый высокий рейтинг!

И тут в гуще сих трагических событий появился генерал Вакацуки Минору, министр обороны. Он, в отличии от прочих членов кабинета министров, заявил, что отставка Коеси Мэриэмона к лучшему. Вакацуки попытался выступить в парламенте с горячей речью, посвященной освободительной борьбе против узурпировавшей власть семьи Коеси. Он начал говорить о том, что нельзя позволить возродиться в Японии власти сёгунов – а ведь тандем «отец-сын Коеси» является именно тем, что рано или поздно превратится в военный диктат! – нужно ориентироваться на запад, на благой пример демократии и американские критерии свободы… Ему даже не дали закончить выступление – депутаты и министры вскакивали с мест, яростно возражая утверждениям Вакацуки и обвиняя его в пособничестве похищению Акутагавы. Министр юстиции Савамото Хиро, подскочив к парламентской трибуне и оттолкнув Вакацуки, закричал, что знает о его связях с реакционной группировкой, которую спонсируют американские спецслужбы. Эта группировка вкладывает огромные деньги в то, чтобы Япония служила американским интересам - и семейство Коеси стояло у ни на пути. Теперь ясно, как они обставили всё дело: подстрелили Акутагаву и таким образом совершили похищение, следом, используя этот козырь, надавили на отца – вынудив его отказаться от поста премьер-министра, а сейчас вот начали говорить красивые слова о благодатной американской демократии!