Чтобы создать необходимые ему резервы, фельдмаршал Маннергейм решил оставить свои позиции в Восточной Карелии, между Ладожским и Онежским озерами и севернее их, и отойти на старые пограничные укрепления. Русские неотступно преследовали отступавшие финские войска. В этой тяжелой обстановке финская ставка еще раз обратилась к своему немецкому союзнику за помощью. Несмотря на тяжелое положение своих войск на Востоке и на Западе, немецкое Верховное главнокомандование охотно пошло навстречу просьбам финнов. Но предоставить в их распоряжение немцы могли лишь очень немногое. Кроме авиационных частей и военных кораблей, в Финляндию была направлена 122-я пехотная дивизия. Она была переброшена сюда из Таллина и введена в бой на Карельском перешейке. Уже в начале июля дивизия добилась значительных успехов в отражении русского наступления.

В июле на Финском фронте внезапно наступило затишье. Русские начали потихоньку снимать отсюда свои силы и перебрасывать их на другие участки фронта. Вскоре стала очевидной и причина этого затишья. В то самое время, когда Финляндия отчаянно сражалась за свое существование, была полностью разгромлена немецкая группа армий «Центр». В результате ее разгрома советским танковым соединениям открылась прямая дорога на Запад. Курляндия и Литва оказались совершенно беззащитными. Теперь у советского командования появилась новая большая оперативная цель — окружение немецких войск в Прибалтике, и положение Финляндии полностью зависело от того, насколько успешно оно будет проведено.

1 августа президент Финляндии Рюти, самый решительный сторонник финско-германского сотрудничества, подал в отставку. Три дня спустя финский сейм единогласно утвердил президентом республики фельдмаршала Маннергейма. В результате этого наметилась новая внешнеполитическая ориентация страны. Трезво оценивая обстановку и признавая безнадежность военно-политического положения Германии, Маннергейм сделал для Финляндии определенный вывод. «Финляндия, — говорил он, — не должна во всем следовать за Германией, она должна отделить свою судьбу от судьбы гитлеровского рейха». Интересно отметить, что Маннергейм отнюдь не скрывал своих намерений. 25 августа 1944 года посол Финляндии в Берлине получил указание заявить германскому правительству, что отныне Финляндия не считает себя связанной принятыми ею ранее обязательствами.

1 сентября от Советского Союза были получены новые условия перемирия. Они были несколько смягчены, но все же оставались довольно жесткими. Самым тяжелым пунктом этих условий было восстановление финско-русской границы 1940 года с некоторыми выгодными для СССР изменениями. На следующий день финский сейм высказался за принятие этих условий. Боевому содружеству немцев и финнов пришел конец. В своем письме Гитлеру Маннергейм изложил бедственное положение своей страны, заставившее его принять такое решение.

Согласно советским условиям, немецкие войска должны были покинуть территорию Финляндии до 15 сентября, в противном случае они должны были быть интернированы. В отношении малочисленных немецких соединений и учреждений, находившихся на юге, это требование, при учете помощи со стороны финнов, было вполне выполнимым. Но в отношении немецкой армии в Лапландии, насчитывавшей около 200 тыс. человек, оно было явно завышено. Конечно, ни одна из сторон не думала о том, что эта многочисленная отдохнувшая и имевшая высокий боевой дух армия, командование которой после внезапной смерти генерал-полковника Дитля весной 1944 года принял генерал-полковник фон Рендулич, сложит оружие без боя. Штаб 20-й армии уже давно провел подготовительные мероприятия на случай, если обстановка примет подобный характер. Правда, эти мероприятия основывались на несколько иных предпосылках. Там было отрекогносцировано и подготовлено большое количество тыловых позиций, улучшена сеть дорог, связывавшая фронт с государственной дорогой № 50, проходившей по побережью Норвегии и являвшейся основой всех тыловых коммуникаций немцев. Каждый из трех корпусов получил свою дорогу.

Планом командующего армией предусматривалось, что первым должен начать отход и выйти в район Рованиэми 18-й горно-егерский корпус, которому предстояло проделать самый большой путь. Для прикрытия отхода корпуса был использован армейский резерв — моторизованный пехотный полк Штетса. С этой целью полк был своевременно выдвинут далеко на юг. Ведя бои с наседавшими частями русских, корпусу удалось организованно отойти с хорошо оборудованных позиций, которые он занимал на выступе фронта в районе Софьянги. Южнее Рованиэми, где корпус занял новую оборону фронтом на юг, впервые произошло столкновение с финскими войсками. Но в результате переговоров и установления демаркационных линий эти стычки не приняли характера серьезных боевых действий.

К сожалению, отношения между бывшими «братьями по оружию» все более обострялись. Начало этому положила попытка, предпринятая немецкими военными кораблями, захватить расположенный в Финском заливе остров Сур-Сари. Хотя эти действия и были вызваны самой обстановкой, однако они показывали, что немцы поступили опрометчиво, не понимая, какую реакцию это может вызвать у финского народа. Еще больше ожесточили финнов известия о многочисленных разрушениях, совершенных отступавшими немецкими войсками. Финны считали их неоправданными, так как русские дали им обещание уважать финнов и щадить все то, что находится на их территории. Немцы были убеждены в обратном. Со стороны советского командования на финнов было оказано, по-видимому, сильное давление, в результате чего финны стали вести боевые действия против немцев более энергично.

Так, например, в полосе действий 18-го горно-егерского корпуса между немцами и финнами имели место сильные бои, принявшие особенно ожесточенный характер в районе Торнио, где 3-й финский корпус пытался поддержать свое наступление с юга высадкой морского десанта на открытом фланге немецких войск. Здесь разгорелись тяжелые бои, которые с обеих сторон велись с исключительным упорством. Они закончились тем, что 18-й горно-егерский корпус прорвался на север и, ведя непрерывные арьергардные бои, отошел через Муонио в Норвегию. Это была последняя и самая мрачная глава в истории немецко-финской дружбы.

Войскам 36-го армейского корпуса на участке Кандалакша также пришлось пережить серьезный кризис. Отступая из района Алакуртти на Саллу и Кемиярви, они натолкнулись на подвижные русские соединения, в числе которых была и бригада на северных оленях, которые, заходя своим правым флангом в обход немецких войск, продвинулись далеко на запад и перерезали немцам пути отхода. Корпусу пришлось с тяжелыми боями пробиваться на запад, пока он наконец не занял оборону на подготовленном заранее рубеже за озером Кемиярви.

Но, пожалуй, самая серьезная обстановка сложилась на фронте северной группировки немцев, то есть на участке 19-го горно-егерского корпуса. Несмотря на постоянные предупреждения со стороны всех командных инстанций, Верховное главнокомандование настаивало на том, что предстоящее крупное наступление советских войск следует встретить на старых оборонительных позициях по реке Западная Лица. Определяющим для принятия такого решения было, как это часто случалось с Гитлером, соображение военно-экономического порядка: никелевые рудники в районе Колосйоки должны непременно удерживаться немцами! При сложившейся тогда общей обстановке это требование было абсолютно невыполнимо. Когда 7 октября советские войска, имевшие огромное превосходство в силах, перешли в наступление, корпус был поставлен на край гибели. Сражавшаяся на правом фланге корпуса 2-я горно-егерская дивизия была почти полностью окружена и уничтожена. 6-я горно-егерская дивизия в результате высадки русскими своих морских десантов глубоко в тылу за ее левым флангом и ударов с юга также оказалась под угрозой окружения. Для спасения войск 19-го корпуса немцам пришлось бросить через Ивало на север часть сил 36-го армейского корпуса. 6-й горно-егерской дивизии удалось пробиться на запад. Но и после этого Гитлер не отказался от мысли продолжать борьбу на финской территории в районе восточнее Колосйоки. Только 18 октября был отдан наконец приказ об отходе всех немецких сил из Северной Финляндии.