— Нет, можем! — решительно возразила Эйва. — Нам был подарен разум, интеллект, который мы используем для выбора между добром и злом, для того чтобы поставить принципы выше, значительно выше глупых желаний. Мы способны контролировать свою судьбу. С помощью Создателя, разумеется.

— Ты веришь в это?

— Верю и тебе советую. Ты же доктор! Кто, как не мы, особенно часто наблюдает, какие чудеса подчас происходят с телом человека. Почему бы не допустить, что такие же чудеса могут происходить и с его душой?

Блейк, нахмурив брови, задумался над ее словами, затем, продолжая размышлять, сказал:

— Возьми, к примеру, Тони. Трагедия лишила его матери, когда ему не было еще и девяти лет. Бог оставил его на попечении отца, который не способен понять его, и пожилой экономки, которая относится к нему с равнодушием. Его жизнь шатка, неопределенна, как те волны, которые вечно бьются о скалы. Только ведь Тони не скала. Это ребенок, лишенный того, что другие ребята привыкли называть нормой и принимают как само собой разумеющееся. И я не знаю, — добавил он, уныло опустив плечи, — я не знаю, что сделать, чтобы помочь ему. Я не способен помочь даже самому себе.

— Тони — очень милый, сердечный мальчик, — серьезно проговорила Эйва. — Если ты попытаешься полюбить его, он не станет возражать. С этого следует начинать. Это первый шаг, разве не так?

Блейк весь содрогнулся:

— Я и так люблю его! Господи, ведь это же мой сын! Я готов умереть за него! Но… ему от меня ничего не нужно. Ни чувств, ни жертв. Нет, ему больше по душе компания вон того молодожена… Он будет везде таскаться за ним, восхищаясь им, заглядывая ему в рот. Ты бы видела его сегодня! Ушел на помойку из-за того, что Хейден женится! Ревнует!

Эйва засмеялась:

— Все это быстро проходит. Разве у тебя не было кумира, когда тебе было столько же, сколько сейчас Тони?

— Да, — мрачно согласился Блейк. — Мой отец. Он был моим идеалом. В детстве мне казалось, что этот человек все на свете видит и все на свете знает. Он оказал огромное влияние на мое формирование как личности. А Тони испытывает ко мне антипатию. И это весьма глубокое чувство. Мне кажется, он думает, что я обычный трус в сравнении с его лихим героем, что я просто боюсь моря. Наконец, он думает, что его мать утонула из-за меня!

— О боже! — воскликнула Эйва, переполненная горькими чувствами. — Ты хоть пытался заговаривать с ним на эту тему?

В глазах Блейка она увидела гнев на судьбу, которая отняла у него сына.

— Еще бы не пытался! Но он… он даже не ходит со мной купаться! Он думает, наверное, что я брошусь наутек от первой же высокой волны. Когда он видит меня, в его глазах тут же появляется лед… тяжелый лед… Как будто я не человек, а… черт знает что. — Он нервно пробежал пятерней по волосам. — Вот поэтому я ненавижу море и все, что с ним связано. Оно предает тех, кто ему доверяется.

Сердце Эйвы разрывалось от жалости.

— Вот оно значит, что… Море и является той стеной, которая отделила тебя от Тони… Но почему бы тебе не сокрушить эту стену? Вместе с сыном?

— Я пытался, и не один раз! Бесполезно… По сравнению с Хейденом и другими сумасшедшими серферами я в глазах Тони выгляжу боязливым земляным червем. — Он прерывисто вздохнул. — Вот поэтому, моя милая девочка, я и не могу позволить себе думать о собственных желаниях… А, ладно! У меня такая беда, которую я и врага не попросил бы разделить со мной… Беда, по сравнению с которой все остальное просто пустяки.

С этими словами он покинул балкон. Эйва еще с минуту постояла в задумчивости, затем вернулась в зал, где все смотрели на то, как новобрачная разрезает свадебный пирог. Но Эйве было сейчас не до пирога. Во рту у нее ощущался вкус горечи. О Господи, какая же мука выпала на долю этого человека, который способен несколькими движениями скальпеля спасти человеческую жизнь. Других вытаскивает из ямы, а сам из нее выбраться не может. Она испытывала жалость к Тони, но гораздо сильнее ей было жаль его отца.

— Что-то ты задержалась там, — хитро зашептала ей на ухо Китти. — Что произошло?

Поборов предательские слезы, Эйва только покачала головой:

— Ничего. Ровным, счетом ничего.

— Не ослабляй контакта, — засмеявшись, посоветовала Китти. — Помнишь тот вечер, когда ты подумала, что я люблю его, а не Гари? — Китти поймала за руку мужа. На ее лице было написано невыразимое счастье. — Так почему же ты не делаешь того, что сделала я? Работает безотказно!

Но Эйва чувствовала, что Блейк Стонтон придет к ней и без этого. Она не хотела, не могла опуститься до тех уловок, на которые ее толкали Сара и Китти. От чистого сердца, конечно, но все равно. Блейк должен побороть в себе внутренние штормы и бури, и тогда он увидит ее. Несомненно.

С того вечера и до сегодняшнего дня она не виделась с Блейком.

Он склонился над собакой, мягко притрагиваясь к ней своими чувствительными руками и тихо отдавая необходимые распоряжения. Матт, весь трепеща, стоял рядом и ждал приговора.

Наконец доктор поднял голову на присутствующих, и его губы дрогнули в подобии улыбки.

— Наша почтенная леди, — сказал он очень серьезно, — готова явить на свет еще одного щенка.

Начались схватки, и он стал помогать Кадди. Наконец та испустила последний стон боли.

— Эй, гляди-ка! — восторженно прошептал Тони. — Какой крохотный! Меньше моей ладони, пап!

Эйва заметила, как их глаза встретились. Между ними протянулась тоненькая ниточка взаимосвязи. Ведь это именно Тони позвонил и позвал сюда отца, и это их совместное приключение могло вылиться в начало чего-то большего.

— Это последний из ее помета, сынок. Коротышка, — объяснил доктор. — Возьми его и положи с остальными. За ним нужен особый уход.

— Ты прямо акушерка! — засмеялась Эйва, когда они вдвоем отправились на кухню, чтобы вымыть руки. — Кто бы мог подумать, что Кадди еще способна на такое?

Блейк взял полотенце, протянутое ею.

— Ты подумала, — сказал он. — Вернее, подумала бы, если не была бы так занята со щенками. — Он кивнул в сторону Тони, который укладывал в корзинку самого маленького щенка. — После этого случая он может решить стать врачом.

— Ты поступил правильно, когда откликнулся на его звонок и пришел. Это… Для него это очень многое значит.

— Это был шанс. У меня в жизни их бывает так мало, что я не могу себе позволить их упускать. — Он потирал руки. — А ты знаешь, что за последние годы это первый раз — первый! — когда Тони меня о чем-то попросил!

Эйва схватила его за руку:

— Это начало, Блейк. Хорошее начало. Теперь главное — ничего не испортить. Как насчет того, чтобы разрешить ему взять себе одного из щенков?

Блейк рассмеялся:

— С миссис Блоджет случится удар! Я уже слышу, как она мечет громы и молнии!

— Да не обращай ты внимания на свою миссис Блоджет! Иди и предложи Тони.

Матт приготовил для них кофе. Руки старого мастера все еще дрожали от пережитого волнения. Тод пошел за молоком и сахаром. В маленьком домике царила праздничная атмосфера. Все почувствовали необыкновенное облегчение. Кадди подошла к корзинке, где возились щенки, и принялась обнюхивать свою большую семью, гордо виляя хвостом. Эйва увидела, как Блейк присел рядом с Тони на корточки и взял в свои большие руки самого маленького из щенков.

— Ты уже попросил Матта, чтобы он отдал тебе малыша?

Строгое лицо Тони мгновенно озарилось улыбкой.

— Ты это серьезно, пап?

— Серьезно, сын. Впрочем, решать Матту.

— Э-э… — подал голос старик, пытаясь превратить и это в сделку. — Так сказать, взаимовыгодный обмен, а? Вот если бы мне пообещали один бесплатный вызов на дом?.. На всякий случай. На будущее…

Все рассмеялись. Кроме Тода.

— Да брось ты, Матт! — рассерженно воскликнул он. — Что ты хочешь на этом заработать?! Ведь если бы Тони не позвонил, доктор просто не пришел бы, и тогда…

— Так что скажете, док? — настаивал на своем Матт.

Блейк взял чашку с кофе, которую предложил ему столяр. Настроение у него было отличное. Он сказал, чуть подумав: