– Не опускайте руки! – закричала в тот же момент родственница взбесившейся. – Продолжайте лечить ее.

– Но мне же страшно! – тоже громким голосом возопила в ответ Татьяна, пытаясь перекричать истошные вопли дамы, бившейся в падучей на стуле.

– И мне страшно! Ну и что? Ради Бога, продолжайте лечение. – В голосе родственницы больной послышались умоляющие нотки. – Мы хорошо заплатим вам. Только не прерывайте сеанс своего воздействия на нее. Сами видите, что с нею творится.

Татьяна не опустила руки.

Струи энергии, набирая силу, неслись по ним двумя мощными потоками. Они вылетали из ладоней, как из двух брандспойтов, и вонзались в корчившуюся на стуле даму.

Адама продолжала зверски подвывать, повизгивать и рычать.

Татьяна Махотина сама была готова завыть от страха. Не зная, что делать дальше, она решила обратиться за помощью к Богу. Стала читать вслух молитву:

– Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое…

Между тем ее пациентка все билась в припадке, все буйствовала, не падая, впрочем, почему-то со стула на пол. Она была словно бы привязана к тому стулу незримыми веревками.

Татьяна дочитала молитву до конца.

Корчи на стуле продолжались.

«О Господи, только бы она не умерла», – взмолилась Татьяна, с ужасом глядя на корчившуюся пожилую женщину, по-волчьи воющую. И с новой силой, с удвоенной энергией стала во второй раз читать «Отче наш». А потом и в третий.

Из ее ладоней, нацеленных на пациентку, по-прежнему били невидимые энергетические струи.

И вдруг вой стих.

Пациентка широко открыла рот, и из него… пошел дым. Или нечто похожее на дым.

В мгновение ока темно-серое туманное облачко, вылетевшее изо рта, сконденсировалось в человеческую голову. Это была голова мужчины ничем не примечательной наружности, примерно сорока пяти лет от роду, с гладко выбритыми щеками. Мужчина в упор уставился на Татьяну. Его взгляд пылал лютой ненавистью. Под головой, у которой не было шеи, темно-серый «туман», «дым» закручивался по спирали винтом. Нижний конец спирали уходил в разверстую глотку внезапно примолкшей дамы, восседавшей на стуле.

Дама, к слову сказать, перестала корчиться, едва демон с бешеными от ненависти глазами вылетел из нее вон.

Мужская голова неторопливо поплыла вверх, подобно воздушному шару. Закручивающаяся штопором лента «тумана» потянулась следом за ней. Ее нижний подрагивающий кончик выскочил, как мышиный хвостик, изо рта женщины, и рот резко захлопнулся, звучно щелкнув челюстями. А демоническая голова вошла в потолок, как нож в масло, и растаяла в нем, втянув следом за собой спиралевидный туманный хвост.

– Дьявола вы изгнали! Дьявола! – громовым голосом воскликнула родственница больной, обращаясь к Татьяне, но не глядя на нее.

Лицо родственницы было землистым от страха, а глаза шарили по потолку, в котором растворилась мужская голова с бешеными от ненависти глазами.

Татьяна Махотина бессильно опустила вниз трясущиеся руки, мокрые от пота. Она молча крутнулась на каблуках и, не помня себя от испуга, кинулась со всех ног к двери, ведущей из квартиры на лестничную площадку. Родственница больной продолжала громовым голосом кричать что-то ей вслед, но Татьяне было не до ее криков.

Она не стала ждать лифт.

Понеслась вниз по лестнице вихрем; ступеньки так и замелькали под каблуками ее туфель, выбивавшими по ним барабанную дробь.

Шумно и неровно дыша, Татьяна выскочила из подъезда и, не замедляя шага, стремительным аллюром помчалась к автобусной остановке…

В беседе со мной она заявила:

– Сама того не желая, я выступила в роли экзорциста, то есть изгонителя дьявола. Это было самое жуткое, самое невероятное приключение в моей жизни! От всей души молю Бога, чтобы никогда и ничто подобное не повторилось в моей дальнейшей практике в ходе встреч с другими пациентами. Пережить то, что пережила я… Да такого не пожелаешь даже злейшему врагу.

Как– то раз в ответ на одну мою очередную газетную статью о проделках нечистой силы получил я тревожное письмецо. Читательских откликов на статью пришло более двух сотен, но именно и только это короткое послание заставило меня встрепенуться, немедленно отреагировать на доступном мне уровне. Я стал выяснять обстоятельства событий, лапидарно описанных в том письме.

Оно пришло из небольшого провинциального городка Со-ветска, что в Тульской области. Его автор С.К. Иванов сообщал:

«В нашем городке с недавних пор буйствуют домовые. У моего соседа летает по комнате посуда, а у его брата, живущего в одноэтажном деревянном доме на другой улице, течет с потолка вода, двигаются сами собой табуретки. У двух моих сослуживцев происходит примерно то же самое. А раньше никогда не происходило! Или – еще пример. Мой свояк живет на самой окраине города и держит лошадь; вот уже в течение трех недель он обнаруживает по утрам в лошадиной гриве косички, заплетенные неведомо кем.

Свояк расплетает их, а на другой день утром они вновь появляются. Заядлый лошадник, он постоянно общается с тремя другими лошадниками – один из Советска и двое из ближайших деревень. По его словам, двое из них, включая горожанина, поведали ему о том же самом чуде. В гривах лошадей их хозяева обнаруживали по утрам косицы. Важно подчеркнуть, что косы стали появляться в конских волосах именно в последние месяцы. Раньше такого не было. Я рассказал об удивительных косичках моей бабушке. А она сказала, что это шалости домовых. Домовые якобы большие любители лошадей, или лошадники, как и мой свояк».

Действительно, есть такое народное поверье о лошадниках-домовых. В одной из моих книг я уже анализировал загадочный феномен «косичек в гриве», привел, в частности, много цитат о феномене из сочинений русских фольклористов и этнографов XIX-XX веков. Там же я описал, каким образом попала в мои руки уникальная по объему коллекция косичек – может быть, единственная столь крупная в мире.

Предлагаю вашему вниманию две выписки из первоисточников столетней давности, ранее мною в других моих книгах не цитировавшихся. Эти сочинения попались мне на глаза лишь пару месяцев назад.

Фольклорист Д. Ушаков в статье «Материалы по народным верованиям великорусов» (1896) пишет: «Из скотины особой любовью домового пользуются лошади… Любимый скот он чистит, кормит, поит, выбирая для него корм у нелюбимого; любимой лошади он заплетает гриву, которой, обыкновенно, и не расплетают хозяева, чтоб не прогневить домового». Другой фольклорист А. Иванов в статье «Верования крестьян Орловской губернии» (1900) сообщает: «Что касается домового, то почти все крестьяне верят, что он существует… Но каков внешний вид его – никто не сказал, потому что никто его не видел: он – невидимка.

Иногда домовой любит скотину, гладит, кормит и холит лошадь, заплетает ей гриву…»

В письме, пришедшем из Советска, толковалось, согласитесь, о странных в высшей степени вещах. В городе и его ближайших окрестностях спонтанно и, по всей видимости, синхронно пробудились домовые, спавшие до этого мертвым сном на протяжении неизвестного числа лет. Мощно «заработал», в частности, феномен «косичек в гриве».

Одновременно зафонтанировали из Неведомых Миров и другие феномены, известные под обобщающим названием «пол-терцейст». По частным домам и квартирам принялись летать тарелки и чашки, зашевелились и заскакали сами собой табуретки, потекли с потолков струи воды…

А в Советске, к вашему сведению, проживает моя давняя приятельница, пенсионерка Светлана Васильевна Панова, народная целительница, лечащая методом наложения рук. Она – иногородний член-корреспондент самодеятельного московского исследовательского центра, созданного мною. К ней я и обратился с просьбой навести по возможности подробные справки о «чудесах», творящихся в ее родном городе.

Вскоре почтальон принес письмо от Светланы Васильевны, большое по объему. Приведу выписку из него – характерный пример буйства нечистой силы в Советске. Невидимые демоны, по словам Пановой, «в самом деле, увы, оккупировали в последние месяцы немало домов и квартир в нашей провинциальной глуши. Мои земляки – в ужасе».