© Кожевников А. Ю., Линдберг Т. Б., 2011

© ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», издание и оформление, 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Принято считать, что словосочетание «смертный грех» восходит к одной из книг Нового Завета – Первому посланию Иоанна, в котором находим:

«Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился» (5, 16–17). Иными словами, для автора деление грехов на «смертные» и «несмертные» является настолько очевидным, что он даже их не называет.

В Библии можно найти упоминание только об одном «непрощаемом» грехе: «…всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Евангелие от Матфея, 12, 31–32). Однако в этом же тексте встречается и следующее предостережение: «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (6, 14–15). То есть любой грех может стать смертным, если человек, его совершающий, сам не прощает людям их согрешений.

С другой стороны, в книге Притч (Ветхий Завет) Соломон перечисляет семь «мерзостей», которые ненавидит Господь: «Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его: глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями» (6, 16–19). Каких-либо других указаний на смертные грехи и их количество в Библии не встречается.

Сама концепция «Семи смертных грехов» не является частью христианского вероучения, а лишь представляет собой попытку выстроить иерархию человеческих прегрешений. Выделить из них самые страшные, то есть такие, которые приводят к нарушению какой-либо из Десяти Заповедей или обусловливают другие грешные деяния, в конечном же счете – приводя к тому, что душа человека, их совершающего, после Страшного Суда попадает в ад.

Концепция эта формировалась на протяжении столетий и отчасти продолжает развиваться и сейчас. Первые попытки выделить самые страшные грехи обнаруживаются в трудах католических священников начиная с IV в. К таким грехам относили следующие: гнев, гордыня, зависть, лень, скупость, сладострастие, чревоугодие, – а иногда также и: воровство, кощунство, неверие, оговор, притеснение убогого и беззащитного, расточительность, ревность, умышленное убийство, а также чрезмерное упование на Божие милосердие и некоторые другие. В это же время греческий богослов-мистик Евгарий Понтийский (345–399) создает учение, согласно которому, для достижения перехода к озарению ума (жизни гностической) другая сторона жизни, практическая, должна включать очищение души от 8-ми таких страстей и помыслов, как: блуд, гнев, гордость, печаль, сребролюбие, тщеславие, уныние, чревоугодие. В 553 г. на 5-м Вселенском соборе учение Евгария было осуждено и признано еретическим. Однако сами названия страстей и помыслов были переведены с греческого на латынь и использовались в католических молитвах для обозначения 7-ми самых страшных грехов: Алчность (сребролюбие), блуд, гнев, гордыня (гордость), обжорство (чревоугодие), отчаяние (печаль и уныние), тщеславие. В 590 г. Римский папа Григорий Великий «исправил» данный список, заменив отчаяние на уныние, блуд – на похоть, а также объединил тщеславие с гордыней и добавил зависть.

Именно в таком виде этот перечень попал в труды Фомы Аквинского (ок. 1225–1274), после появления которых концепция семи смертных грехов получила широкое распространение не только в теологии, но и в философии, литературе и искусстве. А в XIV в. было создано так называемое мнемоническое правило SALIGIA – аббревиатура, составленная из первых букв латинских названий грехов: Superbia (гордыня); Avaritia (алчность); Luxuria (похоть); Invidia (зависть); Gula (обжорство); Ira (гнев); Acedia (уныние).

В православной традиции под смертным грехом понимается любой грех, в котором человек сознательно не раскаивается. Тем не менее существует концепция 8-ми греховных страстей, последовательно представленная в труде епископа Игнатия Брянчанинова (1807–1867) «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями». К таким страстям относятся: гнев, гордыня, печаль, прелюбодеяние, сребролюбие, тщеславие, уныние, чревоугодие.

Наряду с концепцией семи смертных грехов в христианстве сложилась и традиция противопоставлять этим грехам основные добродетели, позволяющие людям использовать свои возможности и способности только во благо. Так, упоминавшийся выше Фома Аквинский в работе «Сумма теологии» выделял три теологических добродетели – вера, надежда, любовь, и четыре кардинальных или основополагающих – благоразумие, справедливость, мужество, умеренность. Впоследствии католическая церковь пересмотрела этот ряд и остановилась на следующем: кротость, любовь, смирение, терпение, умеренность, усердие, целомудрие, – а православная предлагает свой, немного отличающийся список: воздержание, кротость, любовь, нестяжание, смирение, трезвение, целомудрие.

Но так, видимо, устроен человек, что, даже желая достичь совершенства, искоренить зло и сохранить свою бессмертную душу, все свое внимание он сосредотачивает не на добродетелях, а на грехах, вероятно, считая, что бороться с грехами – дело более важное, чем следовать добродетелям.

Тема смертных грехов вдохновляла многих. К ней обращались всемирно известные художники (Джотто, Босх, Брейгель, Калло, Тициан), писатели (Данте Алигьери, Ш. де Костер, Э. Ионеско, М. Павич), театральные и кинорежиссеры (Б. Брехт, Э. Де Филиппо, Р. Росселлини К. Шаброль, Ж.-Л. Годар, Р. Вадим, Д. Финчер), скульпторы, фотографы, философы и многие, многие другие.

Не так давно один из католических епископов, глава Апостольской Пенитенциарии монсеньер Дж. Джиротти в интервью ватиканской газете «L’Osservatore Romano» (9.03.2008), говоря об изменении в современном мире внешнего проявления «смертных грехов», официально заявил: «Генетические манипуляции, загрязнение окружающей среды, неравное распределение общественных благ, социальное неравенство – вот новые формы греха, появившиеся на горизонте человечества, как неизбежное следствие процесса глобализации».

И действительно, с горечью приходится констатировать, что для нашего современника «семь смертных грехов» давно уже перестали быть просто христианской концепцией и превратились в атрибуты мира, в котором мы живем и который словно бы забыл о существовании добродетели. Чтобы убедиться в этом, достаточно просто включить телевизор…

Конечно, такое положение не может не волновать, и хочется надеяться, что волнует многих, независимо от вероисповедания, места проживания, возраста или пола.