Эскадренный миноносец "Страшный".
Первая группа 2-го дивизиона ("Туркменец Ставропольский", "Казанец", "Страшный", "Войсковой") под командованием начальника 2-го дивизиона капитана 1 ранга Д.В. Никитина вышла из Либавы 27 августа. Весь переход до плавучего маяка "Альма Грунд" совершили 17-уз скоростью. Флот наконец-таки расстался с вредным обыкновением разбалтывать машины миноносцев "экономической" 12-14-уз скоростью. Корабли, имея форсированный запас угля (по 135 т) при крупном волнении и ветре от юго-востока "качались на зыби довольно плавно, уходя от волны". При волнении галфвинд положение кораблем было бы весьма тяжелым. На подходе к зоне проливов погода менялась несколько раз. Случалось, полны так били в носовую часть и свободно прокатывались по всей палубе, что приходилось менять курс и уменьшать скорость до 13 уз.
Стокгольмские шхеры оказались значительно более разреженными и не изобиловали тем множеством камней, как в России. После 450-мильного пути пришли в Любек, поразивший всех знаменитыми немецкими чистотой и порядком. В один из трех дней стоянки на кораблях принимали жителей города. В здании ратуши для командиров и офицеров власти устроили завтрак. В море в бухте Киеге с транспорта "Борго" пополнили запасы угля, доведя их до 100 т. 2 сентября пришли в Копенгаген, где встали на традиционно отводившееся для русских миноносцев место в порту. Здесь застали императорскую яхту "Полярная звезда" под штандартом вдовствующей императрицы Марии Федоровны, заградители "Амур" и "Енисей" под брейд- вымпелом начальника отряда заградителей, английскую королевскую яхту "Виктория И Альберт" под штандартом вдовствующей королевы Александры и конвоировавший яхту крейсер 2 класса "Беллона". Его стоянка пришлась рядом с нашими кораблями. Наблюдая весь быт английского крейсера, наши моряки заметили большой контраст во внешнем виде англичан. Имея на палубе небрежный и почти "распущенный" вид, они на берегу выглядели щеголевато и безукоризненно чисто одетыми.
Здесь же застали собиравшиеся продолжить плавание "Гайдамак", "Уссуриец" и "Финн". После обязательных официальных визитов местным властям командиры были приняты во дворце императрицы Марии Федоровны, показавшей гостям свой сад, веранду и собрание картин, составлявших собственность императрицы и ее августейшей сестры. Увидев у всех командиров георгиевские кресты (так говорилось в донесении), императрица вспомнила и о недавней войне. И хотя не все командиры были георгиевскими кавалерами (императрица, видимо, слабо ориентировалась в наградах), но рассказать им, конечно, было о чем. СВ. Зарубаев, командир "Страшного" в 1912-1914 гг., управлял огнем артиллерии крейсера "Варяг" в знаменитом бою 27 января 1904 г. Д.Д. Заботкин, командир "Войскового" в 1912-1913 гг., в числе действительно первых героев-подводников командовал 1904-1905 гг. во Владивостоке подводной лодкой (как раз той, что строилась на добровольные пожертвования) "Фельдмаршал граф Шереметьев".
4 сентября к кораблям дивизиона Д.В. Никитина присоединилась вторая группа: "Стерегущий", "Донской казак" и "Забайкалец", пришедшая из Мальмэ и Христиании. Ее возглавлял командир "Стерегущего" капитан 2 ранга Н.И. Паттон. За время стоянки в портах на корабли обеих групп не вернулось 12 человек (пятеро бежали в Копенгагене и семеро в Христиании и Мальмэ). Тепло простившись с Мальмэ, 30 августа вошли в фиорды, ведущие в Христианию. Здесь стояли уже готовившиеся к уходу "Амур" и "Енисей", а также группа миноносцев 1-го дивизиона.
3 сентября пошли в бухту Киеге.
На середине пролива Скагеррак погода резко ухудшилась и на подходе к мысу Скаген корабли встретили большое волнение (ветер до 8 баллов) и дождь с градом. Корабли зарывались в волнах и при одновременном сильном перебое винтов отчаянно валились с борта на борт. Скорость уменьшили до 10 уз, но "Забайкалец" от качки все же потерял стеньгу. Уголь приняли уже при хорошей погоде, но в виду падения барометра все же поспешили вернуться в Копенгаген. Здесь и соединились с кораблями, которые вел начальник дивизии. На обратном пути погода, благоприятная во время визита, сменилась крупной встречной зыбью, отчего на 17-уз скорости корабли не переставали принимать воду полубаком. Но отряд продолжил путь. На переходе Копенгаген-Либава все 7 кораблей 2-го дивизиона сожгли по 30-36 т угля (всего 246 т) и потратили по 16-28 т масла (всего 155 т).
Поход флота начался 27 августа выходом в 4 часа утра из Ревеля бригады линейных кораблей под командованием начальника бригады вице-адмирала В.Н. Ферзена и бригады крейсеров под брейд-вымпелом временно командовавшего бригадой капитана 1 ранга А.С. Максимова. После встречи днем 28 августа у северной оконечности о. Борнхольм с Особым полудивизионом походный строй возглавила бригада крейсеров (с промежутками между кораблями в 2 каб). За ними в кильватере шли три миноносца. В 3-4 милях за ними держалась бригада линейных кораблей во главе с "Рюриком" под флагом командующего Морскими силами Балтийского моря адмирала (с 14 апреля 1913 г.) Н.О. Эссена. Один из миноносцев поочередно держался на траверзе "Рюрика" на случай особых поручений. В 2,5 часа ночи 1 сентября корабли прошли меридиан Дувра и вступили в Английский канал. В 6 часов утра обменялись салютом с встретившимся английским линейным кораблем-дредноутом "Орион". Около 11 часов с рейда Спитхед показались два линейных корабля того же типа. Британия демонстрировала России свой новейший флот однотипных турбинных дредноутов, вооруженных 343-мм пушками.
Эти два корабля вел вице-адмирал сэр Уоррендер, который годом раньше возглавлял приходившую в Ревель британскую крейсерскую эскадру. Так флоты, столь долго состоявшие в натянутых отношениях, символизировали начавшееся сразу после войны с Японией русско-английское союзническое сближение. Пройдя остров Уайт, почувствовали дыхание океана – миноносцам стало трудно держаться с эскадрой. В 3 часа дня, придя на рейд Портленда, обменялись салютом со знаменитым "Дредноутом", возглавлявшим отряд из четырех линейных кораблей. С него прибыли русский военно-морской агент флигель- адъютант капитан 1 ранга Н А. Волков и старший штурманский офицер "Дредноута", указавший эскадре место по диспозиции. Одновременно английские офицеры связи прибыли на остальные корабли. Диспозиция и церемониалы обмена визитами были соблюдены во всех подробностях. Опоздание прихода составило лишь 2 часа, что Н.О. Эссен, учитывая 1800-мильное пройденное расстояние, считал в своем донесении "весьма отрадным".
Во всем демонстрируя свое дружеское отношение к русским морякам и к русскому флоту, англичане отказались даже от платы за принимавшуюся на рейде пресную воду (от чего позднее французские друзья в Бресте не воздержались), их любезность и предупредительность были образцовы и безукоризненны. Как в старое доброе время, когда русские корабли до войны ходили в Англию на празднования юбилея 60-летия правления королевы Виктории, прошли чередой многочисленные визиты, приемы, завтраки и обеды. Но теперь все внимание англичан было обращено на русских гостей.
Адмирал Бриггс провел на "Дредноуте" обед в честь адмиралов и старших командиров русской эскадры. Затем состоялся общий прием для всех офицеров. Но не все оказалось так хорошо. Из числа 6970 человек, увольнявшихся на берег в течение 4 дней, на корабли не вернулось 59 человек, в большинстве призыва 1912 и 1913 гг. Впрочем, как в утешение добавлял Н.О. Эссен, "в громадном большинстве бежавшие принадлежали к разряду штрафованных или вообще дурного поведения". Особый дивизион потерял только двух человек – по одному с "Охотника" и "Генерала Кондратенко". Большое число бежавших объяснялось, как выяснилось позднее, их усиленной вербовкой для уходивших в Америку судов, на которых бастовали команды. Судьбы их для России остались неизвестными. 7 сентября 1913 г. отдав телефонный кабель, все дни соединявший "Рюрик" с "Дредноутом", корабли приготовились к уходу.
