Выход назначили на 27 августа. Эскадру составили бригада линейных кораблей ("Андрей Первозванный", "Император Павел I", "Цесаревич", "Слава", крейсер "Рюрик"), бригада крейсеров ("Громобой", "Адмирал Макаров", "Паллада", "Баян" и причисленный к бригаде эскадренный миноносец "Новик"), а также половина 1-й минной дивизии: 1-й и 2-й дивизионы (без "Амурца", "Всадника" и "Украйны", оказавшихся неготовыми) с присоединением лидеров 2-го и 4-го дивизионов "Охотника" и "Генерала Кондратенко". Начальник 1-го дивизиона (с 1911 по 1914 гг.) капитан 1 ранга Ф.А. Вяткин вел первую группу, которую составляли "Доброволец" (брейд-вымпел начальника) и "Москвитянин". Из Либавы выходили одновременно с кораблями 2-го дивизиона и отрядом заградителей ("Амур" и "Енисей"), который возглавлял капитан 1 ранга В.А. Канин. Флаг-офицером при нем был старший лейтенант барон Н.А. Типольт, чья судьба позднее – в 1917 г. пересеклась с судьбой дивизии.
Пути кораблей, которым для практики навигации полагалось идти самостоятельно, сразу же разошлись. Отряд "Добровольца" утром 28 августа (через сутки плавания) пришел в Копенгаген. Здесь застали императорскую яхту "Полярная звезда" под штандартом стабильно и неутомимо путешествующей императрицы Марии Федоровны (когда-то датской принцессы, а теперь матери императора Николая II), английскую королевскую яхту "Виктория и Альберт" под штандартом вдовстующей королевы Александры (матери короля Георга V), датскую королевскую яхту "Даннеброг" и императорскую яхту "Царевна". "Доброволец" встал за кормой английского конвоира крейсера 2 класса "Беллона". Несмотря на свежий ветер, англичане помочь швартовке русского миноносца не захотели и людей принять концы не послали. Многие годы недружелюбия, видимо, все еще давали о себе знать. А возможно, организация службы или уровень морской культуры оказались на английском крейсере не на должном уровне.
После полагающихся по уставу салютов и обменов визитами с местными властями все командиры миноносцев были 30 августа приглашены на завтрак на "Полярную звезду", а 1 сентября на обед. В этот же день провели радиопереговоры с "Гайдамаком", который из Христиании шел в бухту Киеге. Визитами на "чашку чая" офицеры миноносцев обменялись с русским посланником в Дании бароном Буксгевденом с семейством. Перед уходом "Добровольца" его кингстоны для предотвращения их засорения и очистки осматривали водолазы с "Полярной звезды". Днем 1 сентября "Доброволец" во главе отряда вышел в бухту Киеге, где с транспорта "Борго" пополнили запасы угля. Встретили возвращавшиеся в Копенгаген после приемки миноносцы "Гайдамак", "Уссуриец" и "Финн". Во время стоянки на "Добровольце" устранили течь, образовавшуюся в дейдвудной трубе левого вала в помещении кормового патронного погреба. В ночь с 1 на 2 сентября, окончив погрузку угля, пошли Зундом в Христианию. Здесь 2 сентября застали миноносцы "Стерегущий", "Донской казак", "Забайкалец".
В ночь с 3 на 4 сентября удручающий случай побега произошел на "Эмире Бухарском". Оставив свой пост сигнальной вахты, сигнальный унтер-офицер Алексей Шураков покинул корабль на двойке. Уже на берегу он успел скрыться от гребцов посланного вдогонку вельбота с офицером. Беглец был схвачен местной полицией на вокзале и возвращен под конвоем, присланным с корабля. В Копенгагене с "Добровольца" бежали минер Максим Аникин и минный машинист Михаил Кузовков, с "Москвитянина" кочегар 2 статьи Антон Горабурда. В Христиании с "Добровольца" бежали кочегар 2 статьи Адам Тишецкий, с "Эмира Бухарского" (из состава команды "Амурца") сигнальщик Яков Архипов. Россия потеряла пять своих граждан, но власти об этом и не задумывались. Мотивы, толкнувшие людей на побег, в донесениях командиров не указывались. А в докладе императору об итогах плавания о побегах и вовсе не упоминали.
6 сентября, пополнив с "Борго" у о. Киеге запасы угля, проложили курс на Любек. Здесь, как и прежде, увольнения на берег обошлись без инцидентов с полицией. Матросы вели себя в Европе безукоризненно. 9 сентября под проводкой лоцманов (во многих странах иначе входить не разрешали) дошли до Травемюнде. Путь в Либаву проделали в условиях шторма, вызвавшего значительный перебой винтов и заставившего уменьшить скорость до весьма вредных для машин 8 уз. Пришлось укрыться в Кальмер-Зунде за островом Оланд.
Здесь встретили также пережидавший шторм российский пароход "Мария". Он был приписан к Архангельскому порту и принадлежал "Наследникам Беляева". Он имел скорость 7 уз и вез в Петербург около 300 т пробного угля, добытого на Шпицбергене. Плавание парохода можно было назвать заполярной одиссеей отчаянных русских предпринимателей. Не имея никаких мореходных инструментов, кроме октана, лишенный возможности осуществлять астрономические наблюдения и, значит, определять свое место в океане, он в середине пути оказался у берегов Шотландии. Никаких карт и лоции у капитана тоже не было. Первые карты (с маршрута до Гогланда) он с трудом смог приобрести в Гаммерфесте, а на остальной путь его снабдили сердобольные офицеры "Полярной звезды" и штурман "Добровольца". На исходе был и уголь. Купить его не могли за неимением денег. Перегружать же из трюма пробный уголь малочисленная команда была не в силах. И все же вопреки невзгодам, полагаясь на одно лишь русское "авось", пароход, как потом узнали из газет, 16 сентября благополучно добрался до Петербурга. Эти люди бежать из отечества не хотели. Миноносцы же, продолжив путь, утром 11 сентября прибыли в Либаву.
Во вторую группу 1-го дивизиона, возглавляемую "Гайдамаком" (командир капитан 2 ранга В.К. Кедров), входили также "Уссуриец" и "Финн". На определение девиации вышли 27 августа. С наступлением темноты потеряли шедшую самостоятельно 1-ю группу второго дивизиона и 2-ю группу второго дивизиона. Утром 28 августа прошли о. Борнхольм. Утром 29 августа подошли к маяку Фердер на пути в Христиан-фиорд. В Христиании застали отряд заградителей. 31 августа вышли в море. От подходившей навстречу 2-й группы 2-го дивизиона узнали, что в море очень свежо, но после телефонных переговоров маяка Фердер с берегом решили продолжить плавание.
По пути в Копенгаген у маяка Норд-Роз встретили 1-ю группу 1-го дивизиона, после чего присоединились к собранию императорских и королевских яхт России, Британии, Дании. 2 октября командиры прибывших миноносцев были приглашены к высочайшему завтраку на "Полярной звезде". Проделав все визиты, приняв российского посланника барона Буксгевдена, дав отдых команде и потеряв на берегу очередного матроса, 4 сентября продолжили плавание в Мальмэ. На следующий день вышли в Стокгольм, где ошвартовались на отведенном месте у яхт-клуба. Прибывших тотчас же, по международным обычаям, поздравил с приходом офицер, посланный с королевской яхты. Начальники групп и командиры миноносцев (и прибывших вслед заградителей), сопровождаемые военно-морским агентом (атташе) старшим лейтенантом графом П.Ф. Келлером, нанесли визит императорскому послу действительному статскому советнику Савинскому. Состоялся и королевский прием для русских офицеров.
Недосчитавшись на "Уссурийце" двух человек, корабли покинули гостеприимный Стокгольм. Вскоре после съемки со швартовов на флагманском "Гайдамаке" отказал воздушный насос. Пришлось у сторожившей подходы к Стокгольму крепости Ваксхольм встать на якорь, а обеспокоенным этим нарушением порядков шведам объяснять непреднамеренность этой остановки. Повреждение устранили через полтора часа. В штормовом пути домой водяные валы свободно прокатывались по палубам кораблей. Чтобы ослабить их удары, скорость с 17 уз уменьшили до 14 уз. К утру 10 сентября шторм ослабел и около полудня, идя уже прежней походной 17-уз скоростью, отряд прибыл в Либаву.
