— Сперва устроим привал и подкрепимся как следует, — сказал Кутар своему спутнику, тащившемуся рядом с ним по пыльной дороге. — В городе есть источник; путешественники рассказывают, что он все еще дает воду.

— На Фирмире также лежит проклятье, — усмехнулся юноша, перекладывая мешок на другое плечо. — Что-то вроде пиявки, которая высасывает у человека кровь и оставляет его умирать, впавшим в безумие.

— Никогда не приходилось слышать о таком создании, — недоверчиво фыркнул варвар. — Те торговцы, которым случалось здесь бывать, говорили, что в старом городе таится какое-то зло. Поэтому они сочли за лучшее там долго не задерживаться.

— А вот нам придется задержаться, если хотим найти ту гробницу.

Они въехали в заброшенный город уже в сумерки, когда заходящее солнце красным шаром низко висело на западе за Туманными Топями. За грядой скал перед ними открылась широкая равнина, на которой виднелись одинокие стройные деревья и кусты, сплошь покрытые аппетитными спелыми плодами. В те времена, когда Фирмира была процветающим городом, это было одно из любимых лакомств его жителей.

Теплый спокойный день и ровная поступь коня навевали дремоту. В полусне Кутар принялся вспоминать о демонах Азтамуре, Абатоне и Бельтамкваре, с которыми ему довелось столкнуться и которые могли затаить на него злобу. Кто знает, не захочет ли кто-то из них явиться ему в Фирмире, чтобы свести давние счеты?

Варвар сердито повел плечами, отгоняя от себя призраков прошлого. Опустив руку на эфес меча, кумбериец принялся внимательно оглядываться по сторонам. Варварское чутье такое же острое, как у дикого зверя, говорило ему, что в разрушенном давно заброшенном городе его кто-то поджидает. С каждым шагом эта уверенность становилась все сильнее.

Дорога, по которой ехали путешественники, когда-то проходила через весь город и, согласно легенде, пересекала рыночную площадь, где можно было встретить торговцев со всего света.

Теперь же только по еле державшимся колоннам и чудом сохранившимся остаткам стен и украшенных скульптурными барельефами фронтонов можно было догадаться, где стоял дворец, храм или дом богатого горожанина. Кутар направил Серко к центру города.

Неожиданно идущий рядом с ним Фларион споткнулся о какое-то препятствие.

— Преисподние Элдрака, — выдохнул он. — Что это?

Разрыв носком сапога песок, юноша выкопал нечто вроде кости, мертвенно поблескивающей в сумеречном свете гаснущего дня. Фларион с отвращением сплюнул.

— Мертвец!

Вскоре среди развалин обнаружились и другие скелеты, устилающие землю от дороги до отдаленных кварталов Фирмиры. Всюду можно было видеть куски грудных клеток, кости рук и ног, позвонки и суставы.

— Успокойся, — проворчал Кутар. — Мертвые кости никому не могут причинить вреда.

— А вот то, что сделало их такими — очень даже может! — тихо рассмеялся Фларион, вернувший себе присутствие духа. — Что же, ради несметных сокровищ можно пойти и на риск.

Они медленно двигались среди еле стоящих колонн и обвалившихся зданий. Солнце скрылась, и теперь всюду царила ночная темнота. Над головой на черном бархатном небе сверкали первые звезды; ветер, дующий с равнины, зловеще завывал в развалинах.

— Невеселое местечко, — подумал варвар, спешиваясь и оглядываясь кругом. — Если бы мне не терпелось поскорее оказаться там, где согласно карте находится гробница, я бы предпочел устроиться на ночлег прямо у дороги.

Он бросил Флариону мешок с едой и винный бурдюк. Но сперва кумбериец позаботился о своем боевом коне. Расседлав Серко, варвар тщательно вытер его и накормил овсом из кожаной сумки.

Но тут до его слуха донесся звон водяных струй. Варвар направился туда, откуда он доносился — вглубь развалин, куда вела еле заметная тропинка. Когда-то это была широкая городская улица, но теперь она была сплошь завалена каменными блоками, упавшими с рухнувших зданий, засыпана нанесенным из пустыни песком.

Струя воды била из отверстия в скале среди нагромождений каменных блоков, в которых еще можно было узнать рухнувший акведук. Значит, когда-то жители города не испытывали недостатка в живительной влаге… Кутар наклонился над источником, собираясь как следует промочить горло, как вдруг прямо над ухом его ясно прозвучало:

— Нет, варвар! Если тебе дорога жизнь, не делай этого!

Кутар резко дернулся, выпрямившись, рука его легла на рукоять кинжала.

— Кто здесь? — недовольно поинтересовался он.

Прозвучал негромкий издевательский смех. Услышав его, варвар оскалил зубы в недоброй усмешке.

— Рыжая Лори! Этот смех я узнал бы и в глубинах ада, где ему самое место. И тебе тоже!

— А ты все такой же грубый и неотесанный… И все же воздержись от того, чтобы пить эту воду. Она несет смерть!

Кутар хмуро поглядел на развалины акведука, откуда со звоном вытекала прохладная хрустально-чистая струя воды. После минутного размышления он повернулся туда, где стоял Серко и Фларион уже разводил костер из сухих прутьев, собранных под несколькими деревьями.

— Пей только ту воду, которая у тебя в бурдюках, — продолжала Рыжая Лори. — Мне бы очень не хотелось, чтобы ты распрощался с жизнью.

Нахмурившись, кумбериец провел ладонью по своим золотистым давно не чесаным волосам. Он слишком хорошо знал Рыжую Лори, чтобы обманываться насчет ее истинных побуждений. Пылая жаждой мести, она намеревалась сама умертвить его, перед этим подвергнув тысяче самых изощренных мучений. Для варвара не было секретом, что эта чародейка давно считала его своей неотъемлемой собственностью.

Кутар прекрасно помнил, что Рыжая Лори заточена в гробнице Каликалида в Кситороне. Но это не мешало чародейке являть варвару свой лик в кружках с элем, в пляшущих языках пламени костров, возле которых он располагался на отдых. Во снах он часто видел ее прекрасное лицо.

— Ты же сам видел эти мертвые кости! — не унималась Рыжая Лори. — Эти люди так же, как и ты, пришли сюда, изнывая от жажды. Неужели ты все еще не веришь моим словам?

Не удостоив свою спасительницу даже словами благодарности, Кутар пожал плечами и отправился назад.

Фларион уже переворачивал над ярко пылающим огнем насаженные на грубо оструганную палку куски мяса.

— Остерегайся здешней воды. Она отравлена, — буркнув варвар, протягивая руку к бурдюку с водой.

— А откуда ты знаешь?

— У меня есть свой собственный демон, точнее — демонесса. Она время от времени помогает мне остаться в живых. Ей очень не хочется, чтобы я отправился к праотцам без ее помощи.

Молодой наемник внимательно посмотрел на Кутара, а затем согласно кивнул.

— В таком случае и правда лучше будет поостеречься.

Они поели не торопясь, наслаждаясь вкусом пищи, и более чем наполовину осушили бурдюки с водой и вином. С наступлением ночи становилось все холоднее: земля отдавала накопленное за день тепло, а с моря дул прохладный ветер, принося с собой запах соли.

Что-то неразборчиво пробормотав себе под нос, Кутар потянулся за своим плащом из медвежьей шкуры, который служил постелью в его многочисленных странствиях.

Завернув в него свое огромное тело, варвар улегся ногами к костру. Фларион подождал еще немного, а затем извлек из своего мешка поношенный солдатский плащ и улегся на спину, закрыв глаза.

Ночная тишина нарушалась только тихим потрескиванием поленьев в костре.

Кутар спал, подобно дикому зверю, продолжая сквозь сон ловить ночные звуки вокруг себя.

Посреди ночи он поднялся и подбросил в костер еще прутьев и веток. Затем кумбериец немного постоял, пристально глядя на виднеющиеся на горизонте скалы и огромную спящую равнину, на которой когда-то располагалась древняя Фирмира. Варвар снова закутался в свое меховое одеяло.

Он не видел тех, кто прятался среди камней, неотрывно следя за путешественниками. Низко пригнувшись за своими укрытиями, невидимые Кутару и его спутнику, они наблюдали за мерцающим красным пламенем.

С первыми лучами солнца варвар заворочался и отбросил в сторону одеяло из медвежьей шкуры. Некоторое время он полежал, задумчиво разглядывая голубое небо, пронизанное красными полосами. Затем Кутар поднялся и принялся бродить по маленькому лагерю, разводя костер и отыскивая среди вещей кирку и лопату, привезенные им с собой из Зоана.