Одной из целей экспедиции Шпанберга на парусниках «Архангел Михаил», «Надежда» и «Св. Гавриил» было обследование Японских островов. Были поставлены следующие задачи: 1. После постройки трех судов в Охотске разведать на них морской путь в Японию. 2. Достигнув территории Японии, ознакомиться с ее политическим строем, обследовать порты и по возможности установить мирные торговые отношения с ее народом. 3. Если на Камчатке имеются японцы, потерпевшие кораблекрушение, вернуть их в Японию и использовать это как проявление дружбы.
О том, что российское правительство не желало конфликтов с Японией и иными государствами по поводу принадлежности тех или иных дальневосточных территорий, свидетельствовали данные экспедиции Шпанберга предписания. В одобренном Сенатом и утвержденном императрицей документе строго воспрещались какие-либо «нападения и недружбы». Предписывалось: «Ежели… к самой Японии острова или земли найдутся подвластные хана японского или иных азиатских владетелей, такие осмотреть же и искать с народами, живущими на тех островах и землях, дружелюбного обхождения… И между тем проведывать о их состоянии и прочем, о чем мочно, а никакого на них нападения и недружбы не показывать и, побыв тут, следовать до самых японских берегов и там по тому же разведывать о владетельстве, о портах, могут ли обходиться в том дружески»{8}.
Первые контакты русских с японцами в водах у японской территории произошли 18 июня 1739 г. Суда экспедиции Шпанберга подошли к восточным берегам Японии для пополнения запасов воды и продовольствия. Согласно данной инструкции при контактах с японцами Шпанберг и его команда терпеливо разъясняли, что русские корабли приходят «ради единого восстановления с ними, японцами, соседственной дружбы и коммерции». Сохранились довольно подробные описания попыток организовать обмен товарами. Однако эти попытки были скоро пресечены местными японскими чиновниками, которые в условиях «закрытия» страны потребовали ухода русских судов от японских берегов. Тем не менее попытки мирным путем «открыть» Японию русские мореплаватели и купцы не оставляли.
Возвращаясь из Японии, экспедиция Шпанберга подробно картографировала южные Курилы, включая Шикотан и группу островов, именуемую в настоящее время в Японии Хабомаи. Этим островам были даны русские названия: Зеленый, Цитронный, Три Сестры, Фигурный (всего на карту было нанесено более 30 островов). В память об этой экспедиции остров Шикотан был назван островом Шпанберга{9}.
Сведения об экспедиции Шпанберга и ее результатах достигли Европы. Французская газета «Газет де Франс» писала 22 февраля 1740 г.: «Открытие русскими Курильских островов имеет для России огромное значение… Островитяне приняли экспедицию Шпанберга с многочисленными проявлениями дружбы».
Составление подробной карты Курил позволяло выдвигать права на владение исследованной и описанной территорией. В сборнике «Русские Курилы» отмечается: «Официально изданная географическая карта… является юридическим документом-извещением, отражающим позицию издавшей его стороны в отношении, во-первых, состава собственной территории и протяженности собственных границ и, во-вторых, в отношении юридического статуса (т. е. принадлежности тому или иному государству) других территорий.
В XVIII — первой половине XIX столетия карта имела особенно большое значение. С точки зрения международного права того времени, когда многие территории еще не были обследованы и потому никому не принадлежали, приоритет в издании географической карты «новой земли» давал опубликовавшей ее стране право претендовать на владение этой территорией. Иными словами, действовал принцип: первый издавший карту «новой территории» имеет преимущественное право считать ее своим владением, даже если не он первый ее открыл. И оспорить такой картографический аргумент было весьма непросто.
Дополнительное преимущество получала та страна, которая издавала карту на, иностранном языке (в то время международным языком картографии была латынь), поскольку таким образом придавала своему «извещению» статус не только внутреннего, но и международного документа»{10}.
Опубликованную по результатам экспедиции Шпанберга карту Курильских островов можно считать именно таким «извещением». В последующем она была положена в основу составленного географического Атласа 1745 г., который был издан на русском, французском и голландском языках. Следует отметить также переведенную с русского и изданную во Франции карту Афанасия Шестакова 1726 г., на которой обозначены и подробно перечислены все острова Курильской гряды.
Японские правительственные историки, признавая приоритет русских в открытии и освоении северных и центральных Курильских островов, в то же время пытаются отстаивать права Японии на южнокурильские острова. При этом утверждается следующее:
«Судя по письменным источникам, их “открытие” (южнокурильских островов. — А.К.) принадлежит”голландцам. Курильские же острова (Тисима) первыми заселяют русские, а северные острова Японии — Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп — японцы. Однако важным является то обстоятельство, что одно только открытие — это недостаточное условие для того, чтобы настаивать на праве владения территорией.
Голландец Мартин Гериц де Фриз (? — 1647) в 1643 г. увидел острова Кунашир и Итуруп и высадился на острове Уруп…
В 1711 г. экспедиция Данилы Анциферова (? — 1712) и Ивана Козыревского высадилась на острове Шумшу, два года спустя их вторая экспедиция добралась до острова Парамушир. Получив от айнов сведения о порядке расположения 14 островов, простирающихся до острова Мацумаэ (ныне Хоккайдо), И. Козыревский составил «Чертеж морским островам» (1713). Русская экспедиция Мартына Шпанберга (? — 1761) проплыла вдоль Курильских островов и, следуя открытым морем, достигла города Симода. Члены его команды, высадившись на берег в районе города Симода, вернулись на корабль, принеся с собой мандариновые деревья, жемчуг и другие предметы. Во второй половине XVIII века предводитель отряда казаков Иван Черный провел исследование Курильских островов с севера до девятнадцатого острова — Итурупа и основал русское поселение на острове Уруп.
С другой стороны, в Японии в 1653 году самурай княжества Мацумаэ Хироёси Мураками провел исследование острова Эдзо (Хоккайдо. — А.К.) и впервые нанес на карту острова Кунашир, Итуруп и другие северные районы. Представленная на основе этой карты в 1644 году княжеством Мацумаэ правительству Токугава географическая карта называется Картой периода Сёхо. Это самая древняя в мире карта, на которой ясно обозначены группа островов Хабомаи, острова Шикотан, Кунашир и Итуруп. Айны, которые ранее жили на этих островах, платили дань княжеству Мацумаэ и вели с ним торговлю»{11}. Такова версия японских историков.
В данном отрывке обращает на себя внимание попытка авторов выделить южнокурильские острова из состава Курильского архипелага и определить их не как Курилы, а как некие «северные острова Японии». Заметим, что подобная «географическая новация» появилась лишь после Второй мировой войны с целью обосновать современные претензии японского правительства на данные территории. Но об этом позже.
Здесь же в связи с приведенным мнением японских ученых представляется целесообразным кратко рассмотреть процесс распространения японцев с их основного острова Хонсю в северном направлении.
Первые японские переселенцы появились на южном побережье острова Эдзо (Хоккайдо) еще в XVI в. Однако историю колонизации этого острова, видимо, правильным было бы начать с 1604 г., когда здесь была учреждена администрация княжества Мацумаэ (в тогдашней русской транскрипции — «Матмай»). В то время заселенный аборигенами — айну — остров Эдзо рассматривался как неяпонская территория. Само же княжество Мацумаэ считалось «независимым» от центрального правительства. Его целью было покорение и эксплуатация аборигенного населения острова. Айнам запрещалось вести сельское хозяйство. Им вменялось в обязанность заниматься в интересах пришельцев рыболовством и охотой, в чем айну были довольно искусны. При этом периодические восстания аборигенов против засилья японцев жестоко подавлялись.
