В приказе подчеркивалось, что сейчас надо думать не о расширении плацдарма, не о выходе на Качу, а прежде всего, о том, как сделать неприступными для врага те рубежи, на которых фактически стоят приморцы. Исходя из главной задачи армии, определялось и основное назначение создаваемого резерва: парировать возможные удары противника, быть в готовности к нанесению контрударов. В армейский резерв выводилась вся 345-я стрелковая дивизия и еще восемь стрелковых батальонов из других соединений. Изменялась и расстановка сил по секторам.
С этого дня в соответствии с решением городского комитета обороны и горкома партии вводились новые нормы снабжения населения хлебом: рабочим и ИТР – 600 г (вместо 800); служащим, пенсионерам и семьям призванных в РККА и РКВМФ – 400 (вместо 600); иждивенцам – 300 г. Среднемесячные масштабы морских перевозок для СОР сокращались, но это не было только следствием того, что «…в течение января-мая 1942 г. Крымский фронт отвлекал на себя основные силы транспортного и боевого флота» как пишет Г.И. Ванеев. Это было следствием того, что советская сторона один за другим теряла крупные, быстроходные транспортные суда. И в основном транспорты терялись в рейсах на Севастополь. С учетом участившихся потерь транспорты стали направлять сначала в сопровождении одного-двух боевых кораблей, а после и вовсе запретили доставку грузов транспортами. Интересна фраза из книги Г.И. Ванеева: «И все же, благодаря заботам командования Черноморского флота и СОР, они (поставки – Б.Н.) были значительными. Только в январе-марте 1942 г. в Севастополь было доставлено более 40 тыс. бойцов, более 12 тыс. тонн боеприпасов, более 350 минометов, около 22 тыс. т продовольствия и много других грузов. Обратными рейсами вывезено около 18 тыс. раненых и эвакуированных граждан, около 4 тыс. т разных грузов».
Действительно, в январе-марте перевозки были интенсивные, готовились к прорыву блокады Севастополя, а вот затем объемы перевозок резко сокращаются. Интересна еще одна цифра – «18 тыс. раненых и эвакуированных граждан». Эта цифра взята из материалов ЦГВМА. Из Севастополя эвакуировали только тяжелораненых. Причем сроки эвакуации строго регламентировались. Известно количество эвакуированных гражданских лиц, поэтому рассчитать количество раненых в январе-марте 1942 г. совсем не сложно. По расчету получается, что только ранеными части СОР за этот период потеряли более пятнадцати тысяч человек. Если сопоставить численность раненых с числом невозвратных потерь, то все совпадет. Т.е. СОР за период с января по март 1942 г. потерял убитыми и ранеными почти 15 тыс. бойцов, мягко говоря, многовато для «затишья».
В период пятимесячной передышки между вторым и третьим штурмами была проделана поистине титаническая работа по укреплению рубежей обороны, но следы ее, спустя почти 70 лет, почти незаметны. Для этого есть много причин. Прежде всего стоит отметить, что укрепления испытали беспрецедентный по силе удар немецкой артиллерии и авиации: многие укрепления были просто перемешаны с землей и в настоящее время представляют собой лишь отдельные куски бетона, выступающие из грунта. Оказывая отчаянное сопротивление, каждый дот или дзот задерживал продвижение немецких войск. Спустя два года на эти же рубежи обрушился огонь советской артиллерии и удары авиации. Несмотря на утверждения советских полководцев многие укрепления СОР были использованы немецкими войсками для обороны Севастополя в апреле-мае 1944 года. Второй причиной плохой сохранности укреплений, построенных перед третьим штурмом, можно назвать то, что большая часть этих укреплений находится в городской черте, и многие сооружения уже уничтожены городской застройкой и постройками воинских частей послевоенного периода. Третьей причиной можно назвать то, что менялся сам подход к строительству укреплений. При возведении укреплений, начиная с марта 1942 г., редко использовался полноценный бетон. Четвертой причиной можно назвать то, что при отходе часть уцелевших сооружений была взорвана. Все это понятно, но есть и пятая причина, о которой почти не говорят.
В послевоенные годы уничтожены все доты Балаклавского района, даже несмотря на их славную историю. Из восьми дотов не сохранилось ни одного (!), сейчас на их месте либо пустыри, либо карьеры и частная застройка. Почти все доты на Федюхиных высотах уничтожены, в них производили подрыв невзорвавшегося боезапаса времен войны и засыпали отходами местного завода железобетонных изделий. То же касается дотов в долине Кара-Коба. Во всех местах, где шли ожесточенные бои, посажены радующие глаз сосенки «Зеленого Пояса Славы». Причем заплатки «Зеленого пояса» точно ложатся именно на те места, где шли самые ожесточенные схватки. Так, например, на высоте 123.5 (высота над современным пос. ВИР) на обломках линии обороны 79-й стрелковой бригады произведена распашка, и разбита ореховая роща. В районе Мекензиевых гор огромные участки бывшей оборонительной линии занимают две воинские части, а все укрепления на одной из высот скрыты под слоем мусора старой городской свалки. На месте героической 704-й (115-й) батареи находится муниципальное кладбище Северной стороны. Из всего огромного количества ДОТов, СЖБОТов, ДЗОТов сохранились лишь отдельные сооружения. Почему? Не совсем понятно...
Впрочем, объяснение этому есть. Совершенно очевидно, что группа людей, стоявшая после войны у власти, интенсивно переписывала события последних дней обороны Севастополя. Даже поверхностное обследование истории штурма с 8 по 26 июня показывает, что события развивались совсем не так, как написано в большей части «воспоминаний» и исследований. Батальонные опорные пункты обороны, обозначенные на схемах, как не занятые войсками, носят следы жарких боев и хранят в себе множество непогребенных останков их защитников. Укрепления на горе Кара-Коба носят следы обстрела их 14-дюймовыми орудиями (найдено множество осколков), но об этом факте нигде нет упоминаний. Нет в источниках упоминания о том, что немцы использовали фосфорные минометные мины, но в то же время в «горелом лесу» видны следы их действия.
Долго замалчивался факт вторичного использования немецкими войсками наших укреплений периода обороны. В настоящее время подтверждением существования тех или иных укреплений становится процесс обследования объектов главного рубежа обороны, точнее – того, что от них еще осталось. Так, серия обследований оборонительных сооружений передового рубежа, проведенных группой А. Неменко, дает основание утверждать: в январе-июне подход к строительству укреплений значительно изменился. На смену массивным дотам береговой обороны, основная масса которых была построена до первого штурма и сборным железобетонным огневым точкам второго штурма приходит, в основном, полевая фортификация. Нельзя сказать, что доты и СЖБОТы перестают строить, но основу укреплений теперь составляют окопы, дзоты, блиндажи, небольшие оголовки и деревоземляные минометные позиции. В этот период строится огромное количество подземных командных пунктов. Большое внимание уделяется и проволочным заграждениям.
Как это ни странно, но даже в присутствии Галицкого и Хренова в Севастополе по-прежнему большое внимание уделялось противодесантной обороне морских рубежей (?) СОР. После второго штурма линия обороны Севастополя сильно изменилась. Причем изменилась она почти по всему фронту. Из-за потери позиций в районе реки Кача временно роль главного рубежа взяла на себя противодесантная оборона 30-й батареи в районе ее командного пункта и военного городка батареи. В ходе боев января-марта 1942 г. удалось несколько отодвинуть линию фронта от 30-й батареи и закрепиться на новых позициях. Теперь в Бельбекской долине рубеж обороны проходил по Камышловскому оврагу; позиция в районе хутора Мекензия после боев января-марта так же сместилась вперед до 1 км, была возвращена практически вся долина Кара-Коба, лишь на участке Чоргунь – гора Гасфорта позиции остались прежними. Немного сдвинулась вперед позиция в районе дер. Камары. В Балаклаве, отбив высоту с Генуэзской крепостью, удалось вернуть прежние позиции. Внешне линия обороны сократила свою протяженность за счет отсутствия выступов, но назвать ее удачной было бы неверно, особенно в первом секторе обороны. После второго штурма линия фронта между противниками прошла в основном по вершинам высот. По одну сторону от которых находились советские войска, по другую немецкие. При этом в 1-м секторе все господствующие высоты оказались в руках противника. Сама Балаклава и ее бухта простреливались не только артиллерией и минометами противника, но и огнем снайперов. Оборона в районе пос. Благодать проходила у подошвы высоты, занятой противником. Далее линия обороны шла по местности одинаково удобной для обеих сторон. В районе горы Гасфорта граница проходила по гребню высоты. По гребням высот проходила линия фронта и дальше во втором секторе. Сложной была оборона в самой долине Кара-Коба, где часть господствующих высот, окружающих долину, была занята противником. Далее, в районе хутора Мекензия, Камышловского оврага, Бельбекской долины позиции были почти равнозначными. Почти, если не считать того факта, что линия фронта подошла на 3-5 км к 30-й батарее и сама батарея оказалась в зоне досягаемости огня полевой артиллерии противника. За счет того, что линия фронта приблизилась к Севастополю у противника появилась возможность обстреливать вход в бухту с северного направления, что осложнило вход кораблей в гавань.
