— Ты не возражаешь, если я сначала выведу Бони? — спросила Реджина. — Потом я переоденусь, и мы поедем.

Она сняла с вешалки пальто, накинула его на плечи и взяла поводок.

Спустя час они вернулись домой. Бони нехотя плелся за ними. У Дезмонда окоченели руки, а нос покраснел от холода.

— Ты сделала это специально? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

Ее широко открытые от удивления глаза могли ввести в заблуждение кого угодно, только не человека с журналистской наблюдательностью.

— Ты ждала меня, чтобы пойти на прогулку с Бони, хотя знала, что она затянется на час и я продрогну, — сухо сказал он.

Дезмонд ничего не имел против того, чтобы пройтись с Реджиной, поговорить с ней и лучше узнать ее. Ему казалось, что сейчас он намного ближе к этой женщине, чем когда бы то ни было. Единственный вопрос, который он не смог поднять в разговоре с ней, — это отношения с Эстер и положение, в котором находилась газета. Говорила в основном Реджина: она рассказывала, как в их семье раньше отмечали Рождество. Хотя их родители не были богатыми, дети всегда получали подарки, было тепло и весело.

Именно такую семейную атмосферу старались создать для Дезмонда Джеймс и Клара. Возвращаясь мысленно к тому времени, он сознавал, что не всегда отвечал взаимностью на их сердечность и доброту. Иногда он даже оставался ночевать у друзей, чтобы забыть о жестокой действительности, ежеминутно напоминавшей ему, что у него нет родителей, что он живет с чужими людьми. Слушая Реджину, ее легкий говор, Дезмонд взвешивал свои поступки, и чувство сожаления и раскаяния сжимало его сердце. Ему хотелось, чтобы Джеймс знал о его переживаниях. Пока Дезмонд здесь, он сделает все, чтобы искупить свою вину.

— Я просто хотела, чтобы ты разделил ту радость, которую Бони вносит в мою жизнь, — произнесла Реджина.

Дезмонд смотрел ей прямо в глаза, они светились счастьем и искренней добротой.

— Ты имеешь в виду его маленькие хитрости? Сразу видно, что он терпеть не может выходить на улицу, когда холодно, и старается прошмыгнуть в любую открытую дверь. Заниматься своим делом ему вовсе не хочется.

— Да, у него есть проблемы с гуляньем в плохую погоду, — признала Реджина.

— Поэтому с ним приходится гулять дольше.

— Нет, я этого не говорила.

— Стало быть, тебе нужна была моя компания во время длительной прогулки с Бони. Чтобы не скучать.

Реджина закусила нижнюю губу — явный признак того, что она чувствовала себя прижатой к стенке.

Дезмонда охватило страстное желание поцеловать эти губы и держать ее в объятиях неимоверно долго. И послать ко всем чертям эту вечеринку у Стеллы!

— Ну так как? Ты идешь переодеваться?

Если нет, он будет действовать, повинуясь импульсу. Возьмет ее на руки, отнесет в спальню и будет целовать. И на этот раз не только в губы. Он будет упиваться всем ее телом.

— Я буду готова через пятнадцать минут. — Ее голос вернул его к реальности.

— Никогда не предполагал, что женщина может собраться так быстро.

Она засмеялась.

— Вот увидишь! — Почувствовав двусмысленность в своей фразе, она покраснела. — Я не имела в виду, что ты будешь смотреть на меня. Я хотела сказать, что ты убедишься.

Она направилась в другую комнату.

— Не скучай. Бони составит тебе компанию. — С этими словами она вышла, захлопнув за собой дверь.

Он старался не думать о том, что происходит в соседней комнате. Иначе о вечеринке можно будет забыть. Дезмонд покосился на пса, сидевшего с высунутым языком у его ног.

— Ты, наверное, хочешь пить? Пойдем, посмотрим, что у тебя есть, — сказал Дезмонд и пошел в кухню.

Бони последовал за ним. В углу небольшой кухни стояла миска с водой, которую пес начал жадно лакать. Воспользовавшись этим, Дезмонд вернулся в комнату, чтобы лучше рассмотреть обстановку и по ней определить, что представляет собой хозяйка.

В книжном шкафу ему на глаза попались детективные романы, что нисколько не удивило его, поскольку молодая женщина сама казалась загадкой. Он также увидел фотографию темноволосого мужчины, которого обнимала женщина. Поскольку мужчина был похож на Реджину, можно было догадаться, что это ее брат Марти, а женщина — его жена Барбара. Была еще фотография пожилой пары на фоне пальм. Ее родители, подумал Дезмонд. И, наконец, еще один снимок — самой Реджины в обнимку с Бони. Дезмонду понравились фотографии. У него дома тоже стоял набор подобных снимков: его родителей, Джеймса с Кларой. Все это говорило о том, что у него с Реджиной одинаковое отношение к семье.

Если поискать, между ними, возможно, найдется еще много общего. К примеру, уже проявившиеся флюиды взаимного влечения. Заботливое отношение к семье предполагало выполнение определенных обязанностей. Он был бы рад взять их на себя…

Дезмонд отметил, что не обнаружил снимка ее покойного мужа. В углу комнаты стоял маленький деревянный столик. На нем он заметил небольшую фотографию в рамке. То, что она стояла отдельно от остальных, возбудило в нем любопытство, и, несмотря на легкое угрызение совести, он взял ее в руки.

С фотографии на него смотрел красивый молодой человек. Ее бывший муж? Любовник? Было не похоже, чтобы у нее был сейчас какой-то постоянный мужчина. Впрочем, он также никогда не мог бы представить ее хозяйкой пса, который только что вернулся с кухни. Лишнее доказательство того, что от Реджины всего можно ожидать. Это таившееся в ней качество и прельщало его.

Он вернул на место фотографию и отошел от стола как раз в тот момент, когда в комнату вошла Реджина. Достаточно было одного взгляда на нее, чтобы его возбуждение, которое он пытался сдержать, моментально усилилось. Как сексуально выглядела эта женщина!

На самом Дезмонде были черные брюки, пиджак и водолазка — то, что в его представлении больше всего подходило для такого случая.

Реджина избрала другой стиль. Она надела черные лакированные туфли на высоких каблуках, черные брюки клеш с широким поясом на бедрах, облегающую белую блузку и красный галстук. Щеки Реджины были слегка подрумянены, большие глаза подведены, а губы накрашены в тон галстуку… Дезмонд внимательно осмотрел ее с ног до головы. Он еще не видел ее такой экстравагантной и соблазнительной.

— Я готова ехать. — Она посмотрела на часы. — Я уложилась меньше чем в пятнадцать минут.

— А результат превзошел все мои ожидания. — Дезмонд протянул к ней руки, и она подошла к нему.

— Спасибо. Я тебе не сказала, что ты тоже со вкусом одет.

Он взял Реджину за локоть и тут неожиданно заметил еще одну перемену.

— Что ты сделала со своими волосами?

— А что с ними? Я не полысела за эти дни? — Она потрогала распущенные волосы, едва достававшие до плеч, и засмеялась.

— Нет, но они намного короче, чем твой хвост, который привел меня в такой восторг.

— Это всего лишь обман, Дезмонд. Женщины способны творить еще не такие чудеса. Тебе понравился мой шиньон.

Какая обида! А он мечтал уткнуться лицом в ту шелковистую массу волос.

Она наклонила к нему голову, и он почувствовал легкий запах мяты. Это был запах свежести, чистоты и сексуальности. Никакие дорогие духи были не нужны Реджине. Ее естественный запах еще больше возбудил его.

— Эх ты, — тихим голосом сказала она ему на ухо. — Тебе понравился искусственный хвост. Это потому, что мужчины любят длинные волосы. Они распаляют их воображение.

— Откуда ты это знаешь? — Он скрестил руки на груди и сделал вид, что сердится. Даже если его реакция была стереотипной, он никогда не признал бы этого. Да и чувства его не зависели от того, что на ней надето и как она выглядит.

— Об этом пишут все женские журналы.

— Ну конечно! Тогда почему твои короткие волосы не охладили мой пыл?

Этим вопросом он не опровергал утверждения женских журналов, а хотел намекнуть на чувства, которые к ней питал. Дезмонд повернулся, и она оказалась прижатой к стенке.

Реджина сделала глубокий вздох и почувствовала, как набухли ее соски от соприкосновения с его грудью. Ему отчаянно хотелось провести рукой по ее волосам, пропустить их сквозь пальцы, но он не сделал этого, поскольку знал, что тогда они задержатся здесь еще дольше.