Капитан 1 ранга Вареников — начальник политотдела соединения ракетных кораблей. Раз Кравчук позвонил так рано, значит, предстоит выход в море. Николай начал одеваться. Он любил выходы в море, каждый раз радовался общению с людьми, но сегодня впервые был огорчен тем, что уходит. «Интересно, надолго ли? Судя по заданию — сделать всего два материала, — выход не длительный, дня на два-три». Он хотел позвонить Юле, но потом решил не будить ее так рано. «Позвоню позже, от Вареникова. А пока пусть поспит».

Однако позвонить ей так и не удалось. Когда он добрался до гавани и поднялся на палубу корабля, связь с берегом была уже отключена. Вареников сообщил, что выход планируется на двое суток, будет отрабатываться взаимодействие кораблей.

— Писать об этом вам, очевидно, не нужно. Но о людях можете писать сколько угодно.

— У меня есть задание сделать репортаж и очерк о секретаре партбюро боевой части. Кого бы вы порекомендовали?

— Напишите о мичмане Егорове. Отличный специалист, умелый воспитатель. Он в радиотехнической службе. Впрочем, вот его начальник, капитан-лейтенант Сомов, поговорите с ним.

Но Сомов только сказал:

— Простите, но сейчас я очень занят. Поговорим после аврала.

— В таком случае идемте на мостик, — пригласил Вареников.

Едва они поднялись на мостик, как прозвучал сигнал большого сбора. Усиленная динамиками, понеслась по кораблю команда вахтенного офицера:

— По местам стоять, со швартовов сниматься!

Корабли один за другим отходили от пирсов. Головной под флагом командира соединения уже входил в узкое горло канала.

— Отдать носовой, впередсмотрящий! — кричал в мегафон старпом.

— Левая, вперед самый малый!

— Отдать кормовой!

Корабль медленно отваливал от стенки: сначала отошел нос, потом корма.

— Держать по створу!

— Есть держать по створу! — весело отрепетовал рулевой, но исполнить команду не успел. С сигнального мостика доложили:

— Товарищ командир, нас вызывает пост.

Все взгляды устремились на береговой сигнальный пост. Оттуда прожектором что-то передавали. Николай пытался прочесть, но не смог — передавали слишком быстро. Сигнальщик громко читал:

— «Немедленно закрыть связь, подойти к пирсу».

— Что за чертовщина! При чем тут связь? Сигнальщики, чей подписной номер?

— Командующего флотом.

— Ясно.

Корабль снова ошвартовался у пирса. Из радиорубки доложили:

— Командир соединения запрашивает, почему вернулись.

— А я и сам не знаю, — сказал Вареникову командир и уже громко приказал радисту: — Не отвечать!

Вскоре все прояснилось: на пирс влетела машина командующего флотом и остановилась у сходни. Адмирал в сопровождении начальника связи флота поднялся на борт и сказал встретившему его у трапа командиру:

— Отходите.

Они поднялись на мостик, и адмирал, поздоровавшись со всеми, весело сказал:

— Посмотрим, как вы «воюете». Вот и пресса, оказывается, тут. Смотрите, как бы не пропесочили в газете.

Николаю польстило, что адмирал его узнал. «Ну и память!» Командующий до этого разговаривал с ним только один раз, да и то мимоходом.

— Разрешите поднять ваш флаг? — спросил командир.

— Не разрешаю. И вообще меня здесь нет. Поняли?

— Так точно. В таком случае разрешите узнать, как доложить командиру соединения причину задержки?

— Сообщите, что возвращались за опоздавшим корреспондентом газеты старшим лейтенантом Гуляевым. Я не ошибся? — спросил адмирал у Николая. — Ох и достанется вам на орехи! Ничего, в интересах дела потерпите. А когда потребуется, заступлюсь.

— Спасибо.

— Принесите-ка комбинезоны мне и корреспонденту, — приказал командующий и подмигнул Николаю: — Посмотрим, как несут службу морячки. И не вздумайте, командир, никого на боевых постах предупреждать.

Они натянули комбинезоны и пошли по боевым постам. Адмиралу с его тучной фигурой нелегко было протискиваться в узкие люки и подниматься по вертикальным скоб-трапам. Николай видел, что он устает, и недоумевал: «Зачем это ему нужно?» Но вскоре убедился, что командующему это нужно не столько для проверки состояния дел, сколько для живого общения с матросами в их рабочей обстановке. Почти на каждом посту он задерживался, чтобы поговорить то с одним, то с другим матросом, перекинуться шуткой или рассказать поучительный случай из своего опыта, а где и самому поучиться.

— Толковые ребята, — сказал он Николаю, когда переходили из турбинного отделения в радиолокационный пост. — А я вот уже многое подзабыл, а кое-чего просто не знаю. Техника новая, не успеваешь следить.

Но Николая как раз поразило другое: глубокая морская эрудиция командующего. Он разбирался в таких мелочах, которые даже не всякий узкий специалист обязан знать. Вот и сейчас сел за станцию, покрутил какие-то рукоятки, открыл заднюю крышку, потом опять посидел перед экраном и сказал:

— По-моему, сервомоторчик что-то барахлит. Как думаете?

Радиометрист, молодой матрос, покрутив рукоятки, ответил:

— А по-моему, все в порядке.

— Давайте спросим у старшины, — предложил командующий. — Он лучше нас с вами в этом деле разбирается.

Вызвали старшину.

— Как работает станция? — спросил адмирал.

— Сейчас посмотрим, — ответил старшина и тоже стал крутить рукоятки. Потом откинулся на спинку стула и сказал: — Сервомотор надо менять.

Адмирал торжествующе посмотрел на молодого матроса: дескать, что я говорил? Матрос, не скрывая своего восхищения, произнес:

— И как вы догадались?

— Тут, брат, не гадать надо, а знать.

Старшина, оправдывая не то себя, не то молодого матроса, пояснил:

— Я давно заметил, что он барахлит, две заявки уже давал, да говорят, на складе моторов нет.

— Товарищ Гуляев, напомните мне при разборе: надо проверить, чем занимаются наши снабженцы.

— Есть напомнить!

Когда они поднялись на мостик, адмирал спросил у командира:

— Почему в кормовых бомбосбрасывателях глубинные бомбы окончательно не изготовлены?

— По инструкции они должны быть изготовлены предварительно.

— Так вот вам моя инструкция: готовить окончательно. И при каждом обнаружении подводной лодки, о которой не было оповещения, бомбить! Не спрашивая на то разрешения свыше.

— А как быть с инструкцией?

— Придется отменить. Вернемся в базу, издам по этому поводу приказ.

«Вот так — от сервомотора до решения таких государственных вопросов. Сколько же ему надо знать? — думал Николай. — И сколько на нем ответственности! Ведь тот же приказ бомбить каждую неопознанную подводную лодку может иметь такие последствия!» Ему захотелось написать о командующем. Конечно, не для своей газеты, а для центральной или для журнала. Но для этого надо знать многое о командующем. «Нет, не сумею, — решил Николай. — Не хватит материала».

Но материал сам шел к нему в руки. Командующий ни на шаг не отпускал Николая от себя. Когда Николай попытался незаметно улизнуть с мостика, адмирал вернул его.

— Смотрите и слушайте, вникайте во все, что тут делается. Это вам не повредит.

— Боюсь, товарищ адмирал, что я тогда не выполню задания редакции.

— А какое у вас задание?

Николай доложил.

— Ничего, я думаю, газета может обойтись и без этих материалов. Практическая ценность их невелика. А вы пока присмотритесь к корабельной жизни, просто так, без всяких заданий. Глядишь, что-нибудь и нащупаете. Между прочим, проходил ли кто-нибудь из офицеров редакции стажировку на кораблях?

— Пока нет. Но запланировано.

— Вы каждый год планируете. Но каждый раз находите объективные причины, чтобы не стажироваться.

— Это зависит не от нас.

— Знаю, что не от вас. Я вот сам возьмусь за вас и всех заставлю хотя бы по два-три месяца стажироваться. А то пишете о пустяках, а о том, где и что у нас сегодня жмет, стыдливо умалчиваете. Острее надо делать газету, проблемнее ставить вопросы. Так и передайте своему редактору.

— Есть!