Это не значит, что василиска ранее не знали, о нем слышали, но древние греки никакого значения ему как чудовищу не придавали. Слово же это переводится как «маленький король». Ни в одном труде о Древней Греции вы василиска не встретите — ни одного мифа, ни одной песни о нем не сложено. В письменных источниках первым о нем упоминает всезнайка Плиний Старший, который описывает его довольно прозаично как змея. На лбу его есть белое пятно, наподобие звезды, и это белое место поднимается над головой, как корона… Получается какой — то ползучий урод.

Перекочевав в раннее Средневековье, василиск приобрел ряд гадких черт и стал воплощением зла. Может, потому, что римляне сообщили читателям, будто василиск — король змей и рептилий, а это ничего хорошего к репутации не прибавляло.

Вернее всего, причиной особой популярности василиска стала его способность, унаследованная от горгон, взглядом убивать надежнее самого страшного яда. Если тебе не повезло и ты встретился с василиском, то надо срочно отвернуться от него, достать зеркало и показать василиску самого себя. От собственного вида василиск придет в ужас и тут же убьет сам себя взглядом. Сразу вспоминается горгона Медуза. Видимо, вспомнив это, римский писатель Лукиан сообщил, что все чудовища Ливийской пустыни, а именно: амбфиобена, аммодит и василиск, произошли из крови одной из горгон.

Известно также с римских времен, что василиски предпочитают жить в пустыне, в которую способны превратить любое плодородное место. Стоит лишь одному василиску там поселиться, вся растительность вскоре чернеет и высыхает, птицы падают на землю, вода в источниках и ручьях становится отравленной на века, даже скалы рассыпаются от одного его взгляда. Однако еще римские писатели заметили, что и у василиска есть враги. Оказывается, завидев василиска, маленькая ласка немедленно бросается на него, и тот позорно убегает и прячется в свою нору. Кроме того, василиски страшно боятся крика петуха, так что опытные путешественники, которым надо пересечь пустыню, сотворенную василиском, стараются запастись клеткой с петухом и уж, конечно, не забывают дома зеркало.

К началу Средних веков уже было точно известно, каким образом василиски появляются на свет.

Для того чтобы это произошло, следует дождаться сложного и редчайшего сочетания случайностей, ведь василиски нормальным путем не размножаются, и неизвестно, есть ли на свете самки василисков.

Василиск может вылупиться лишь из яйца, снесенного… петухом под знаком Сириуса — «собачьей» звезды. Петуху должно быть семь лет, не больше и не меньше. Думаю, что автор этой версии, написав про петуха, испугался, а вдруг петухи и впрямь могут нести яйца, чреватые василисками, и ввел жесткий возрастной критерий. Яйцо с зародышем василиска легко отличить от куриного — оно значительно крупнее и совершенно круглое, к тому же покрыто не скорлупой, а плотной кожей. Высиживать это странное яйцо может только жаба, ни одна курица не возьмется за такое. Петухи же, как известно, терпеть не могут высиживать яйца, даже свои.

Узнав об этом, в Средние века василиска стали изображать уже не просто змеей с короной на голове, а в виде существа с головой петуха, туловищем жабы и змеиным хвостом, причем по размерам василиск значительно превосходил как своего родителя, так и любую жабу, ведь это было чудовище, а не уродец.

Василиски, будучи царями змей, имели связи с темными силами, существа они были самые злобные во Вселенной.

Люди старались с ними не встречаться, а те, кто встречался, не доживали до той минуты, когда могли бы рассказать о встрече. К счастью для человечества, василисков очень мало, даже на громадной современной птицефабрике редкий петух снесет яйцо с василиском, которое какая — нибудь жаба согласится высиживать. Тем не менее в истории зафиксирован, по крайней мере, один случай, когда Василиск был убит в присутствии свидетелей, и это событие было занесено в анналы города Вены, о чем поведал американский зоолог Вилли Лей в книге «Экзотические животные». В 1202 году в этом городе на улице Шенлатерн — штрассе в доме номер 7 жил пекарь Гарибль, отличавшийся отвратительным характером. Ни один ученик не смог с ним ужиться из — за его ругани и побоев. Ни один, кроме Ганса, который терпел все, потому что был влюблен в дочь пекаря Аполлонию и пользовался взаимностью.

Однажды, воспользовавшись тем, что у пекаря было с утра хорошее настроение, подмастерье попросил руки его дочери. Пекарь страшно разгневался и закричал:

— Когда этот идиот — петух снесет яйцо с василиском, приходи ко мне, поговорим! — и указал перстом на бродившего рядом петуха, а потом выгнал Ганса из дома.

Хорошенькая Аполлония рыдала три месяца подряд, а на четвертый их служанка отправилась к только что вырытому колодцу и прибежала обратно с пустым ведром, крича, что из колодца несет тухлыми яйцами, а внизу что — то блестит и шевелится. Тогда пекарь повелел своему новому подмастерью лезть в колодец и выяснить, что там воняет и блестит. Послушный юноша залез в колодец и лишился там чувств. Хорошо еще, что он был обвязан веревкой, и потому собравшиеся соседи смогли его вытащить. Парня откачали и вызвали городского судью герра Якобуса фон дер Хульбена, который не замедлил явиться на место происшествия в сопровождении городских стражников.

Сначала, перебивая друг друга, галдели соседи, которые клеймили пекаря за жестокость и жалели подмастерье. Потом появился студент, который, пересыпая речь никому не понятными латинскими словами, стал объяснять, что в колодце сидит не кто иной, как царь змей василиск, который источает одновременно блеск и вонь.

Господин судья не имел оснований не верить студенту и соседям, но он был образованным человеком и отлично знал, что против василиска бессильно обыкновенное орудие — ни копьем, ни мечом его не возьмешь. Единственное, что можно сделать, — это показать василиску в зеркале его собственную гадкую рожу.

Начались поиски добровольца, но в городе не нашлось другого смельчака, кроме подмастерья Ганса, который взял зеркало и согласился опуститься на веревке в колодец. Аполлония рыдала, и даже злой пекарь был смущен. Судья же объявил, что Ганс имеет право потребовать от пекаря исполнения любого своего желания.

Все кончилось благополучно. Ганс спустился в колодец, замотав лицо шарфом, чтобы не задохнуться от зловония. Там он показал василиску зеркало, тот ахнул от ужаса и помер. Ганс дернул за веревку — соседи подняли Ганса, и тот сообщил, что василиск умер.

В городе по этому поводу были гуляния, свадьбу Ганса и Аполлонии справили с блеском — ведь выдавали девушку за героя, который спас город.

Колодец засыпали, заровняли это место и замостили, чтобы зловоние или вредные пары не пробились из земли.

Затем в память потомству на месте, где был колодец, поставили камень с надписью: «Год от Рождества Христова MCCII. Кайзер Фридрих II был избран. Во время его правления из петуха вывелся василиск. Он был подобен изображению наверху, и колодец, в котором его нашли, пришлось засыпать землей, потому что, без сомнения, многие люди умерли от яда этого чудовища… Надпись возобновлена в 1677 году хозяином дома Гансом Шпанрингом, книгопродавцем».

В XIX веке дом, в стене которого находилось изображение василиска, был снесен, но камень сохранился. Еще в начале ХХ века изображение василиска видел и изучил известный геолог профессор Эдвард Швесс. Профессор оставил описание василиска — это большая глыба песчаника, почти не обработанная резцом и напоминающая формой петуха.

Любознательный профессор в поисках объяснений легенде, в которую столько столетий верили в Вене, исследовал колодцы по соседству, в том числе и засыпанные. Он пришел к заключению, что в средневековой Вене землекопам приходилось преодолевать слои глины и песчаника, между которыми находятся как водяные линзы, так и линзы, наполненные сероводородом. Даже сегодня, если под Веной копают коммуникации, окрестности окутываются вонючим газом, Как видно из документов, колодец, в котором поселился василиск, был только что выкопан. И в нем вполне мог скапливаться сероводород. Запах вызвал подозрения жителей, не попала ли внутрь падаль. Когда газ выветрился, кто — то спустился вниз и обнаружил там странной формы глыбу песчаника. При буйном и наивном воображении людей Средневековья достаточно было кому — то угадать в глыбе василиска, как вся Вена уже его увидела.