1. И осветит сокрытое во мраке[2318] — конечно, через Христа — Тот, Кто обещал, что Христос станет светом для язычников,[2319] и Кто[2320] назвал Самого Себя светильником, испытывающим почки и сердца.[2321] ОтТого будет и похвала каждому,[2322] от Кого и противоположное похвале, как от Судии. «Конечно, — говоришь ты, — он (апостол) хотя бы здесь под «миром» понимает Бога мира, заявляя: Мы сделались зрелищем для мира, и для ангелов, и для людей,[2323] — ибо, если бы словом мир он обозначил людей мира, он не упомянул бы после и людей». Наоборот, чтобы ты не мог так рассуждать, провидение Святого Духа показало, какой смысл апостол вложил в слова: Мы сделались зрелищем для мира: для ангелов, которые служат миру, и для людей, которым они служат. 2. Побоялся, надо думать, муж столь великой твердости, чтобы не сказать, Святой Дух, особенно обращаясь в Послании к сыновьям, которых <сей муж> породил в Евангелии,[2324] открыто назвать Бога мира, против <Которого> он мог бы казаться проповедующим, лишь делая это явно. Я не утверждаю, что < апостолу именно > в соответствии с Законом Творца[2325] был неприятен человек, имевший жену своего отца[2326] — пусть он последовал правилу народной и<ли> государственной религии,[2327] — но когда он осуждает его на предание сатане,[2328] оказывается глашатаем Бога, Который осуждает. Неважно и то, какой смысл <апостол> вложил в слова: На погибель плоти, дабы был спасен дух в день Господень,[2329] — лишь бы он выносил приговор и о гибели плоти, и о спасении духа и, повелевая «устранитьзло из среды»,[2330] напоминал об очень часто звучащем приговоре Творца.[2331] 3. Очистите старую закваску, чтобы вам стать новым тестом, так как вы являетесь опресноками.[2332] Следовательно, опресноки были нашими образами у Творца. Так и: Христос, Пасха наша, был заклан[2333] Почему Христос — Пасха, если Пасха не была образом Христа по сходству спасительной крови агнца и[2334] Христа? Почему к нам и к Христу он применил сравнения с торжествами[2335] Творца, если они не были наши? 4. Отвращая же нас от разврата, < апостол > делает явным воскресение плоти. Тело, — говорит, — не для разврата, но для Господа, и Господь для тела[2336] — «как храм для Бога и Бог для храма».[2337] Стало быть, храм погибнет для Бога и Бог для храма? Однако ты видишь: <Того,> Которого Бог[2338] воскресил и < Который > воскресит нас,[2339] <Он> воскресил также в теле, ибо тело для Господа и Господь для тела. И хорошо, что он прибавляет: Разве вы не знаете, что тела ваши суть члены Христа?[2340] Что скажет еретик? Члены Христа, которые уже нам не принадлежат,[2341] не воскреснут? Ибо мы куплены за большую цену.[2342] 5. Ясно, что цена отсутствовала, если Христос был призраком и не владел никаким телесным имуществом, которым бы Он рассчитался за наши тела. Следовательно, и Христос обладал тем, что дает возможность нас выкупить, и — если Он за нечто великое выкупил эти тела, в отношении которых нельзя допускать[2343] разврат как в отношении уже Христовых, а не наших членов — Он, конечно, сохранит для Себя целым то, что приобрел за большую плату. И как теперь мы прославим Бога, как мы будем носить Его в теле,[2344] которому предстоит погибнуть? 6. Пришло время начать спор о браке, который Маркион запрещает с большим упорством, чем апостол. Ибо апостол, даже если он отдает предпочтение благу воздержания, однако допускает заключение брака и пользование его плодами и скорее советует оставаться в браке, чем разводиться.[2345] Действительно, Христос запрещает развод,[2346] Моисей же разрешает:[2347] Маркион, лишая всех форм сожительства <своих> верных — ведь не имеет значения, как обстоит дело с его новообращенными, — предписывая развод прежде брака, чьей воле следует: Моисея или Христа? 7. Но и апостол,[2348] предписывая женщине не уходить от мужа или, если она ушла, оставаться безбрачной или же примириться с мужем,[2349] и развод допустил, не исключив его полностью, и брак одобрил, запретив сначала его расторгать и пожелав восстановить случайно расторгнутый. А какие <апостол> приводит основания для воздержания? 8. Ибо время сокращено,[2350] А я–то подумал: «Ибо в Христе <пребывает> иной бог». И, однако, отТого происходит сокращение времени, от Кого будет и то, что соответствует сокращению. Никто не поступает в соответствии с чужим временем. Ничтожным, Маркион, ты делаешь своего бога, которого в чем–то ограничивает время Творца. Конечно, предписывая, что только в Господе следует выходить замуж/ дабы никто из верных не заключал брак с язычником, < апостол > поддерживает Закон Творца, запрещающего браки с иноплеменниками.[2351] 9. Но хотя и есть те, которые называются богами, или на небесах, или на земле,[2352] — ясно, что он подразумевает: не то, что они якобы действительно есть <боги>, но <он сказал так,> потому что есть те, которые так называются, хотя они не есть <боги>. Ведь он начал с идолов, намереваясь рассуждать об идоложертвенном: Мы знаем, что идол — ничто.[2353] Но даже Маркион не отрицает, что Творец — Бог. Следовательно, не может казаться, что апостол поместил Творца среди тех, которые называются богами, но, однако, не являются ими, так как, даже если бы они ими были, у нас был бы один Бог–Отец, от Которого всё,[2354] <От Кого у нас всё >, если не от Того, Кому всё принадлежит? Что же это? Об этом тебе было сказано выше: Всё ваше есть, Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее.[2355]10. Тем основательнее он делает Богом всего Творца, от Которого и мир, и жизнь, и смерть, не могущие принадлежать иному богу. От Него, следовательно, среди прочего и Христос. Уча, что каждый должен жить в достатке своим трудом,[2356] он предпослал примеры[2357] воинов, пастухов, крестьян, но не было в них[2358] божественной убедительности. Тогда он против воли ссылается на Закон Творца, который ниспровергал[2359] — ведь у него не было ничего подобного от его бога, — и говорит: Молотящему быку не завязывай рот,[2360] — и добавляет: