(56) Buchanan et al. (2000), S. 121: «Заболевание и ущербность, физические и психические, относят к различным направлениям негативных отклонений от типичной для вида нормальной функциональной организации… Линия разграничения между заболеванием и ущербностью, с одной стороны, и нормальным функционированием — с другой, таким образом, проводится в относительно объективном и не спекулятивном контексте, который создают биомедицинские науки, понимаемые в самом широком смысле». Процитированные авторы рассматривают «нормальное функционирование» (normal functioning) с нормативных позиций по аналогии с введенным Роулзом понятием «основных социальных благ» как «первостепенного естественного блага» (natural primary good).
(57) Harris J. Is Gene Therapy a Form of Eugenics? // Kuhse H., Singer P. (2000), S. 167: «Это важно, потому что необходимо отдавать себе отчет о воздействии, которое мы можем оказать на потенциально обладающие самосознанием гаметы, эмбрионы, зародыши и неонаты, а также на лиц, временно утративших сознание, — воздействие, которое не может быть ратифицировано теми лицами, которых оно затрагивает».
(58) Kuhlmann А. (2001), S. 17.
(59) Buchanan et al. (2000), S. 90 ff.
(60) Tugendhat E. Selbstbewusstsein und Selbstbestimmung. Frankfurt am Main, 1979. S. 68 ff.; Mauersberg B. Der lange Abschied von der Bewusstseinsphilosophie. Frankfurt am Main, 2000.
(61) Цит. по: Арендт X. Vita activa, или О деятельной жизни. Пер. В.В. Бибихина. СПб.: Алетейя, 2000. С. 16. Ю. Хабермас приводит нем. цитату по изданию: Arendt H. (1959), S. 15 f.
(62) Arendt H. (1959), S. 243 f., 164 f. Русский перевод см.: Арендт X. Vita activa, или О деятельной жизни. Пер. В.В.Бибихина. СПб.: Алетейя, 2000. С. 230 след., 147 след.
(63) Buchanan et al. (2000), S. 177 f.: «Даже если индивид связан воздействием родительского выбора не более, чем это происходит при неизмененной природе, большинство из нас, по-видимому, испытывает одно чувство, принимая результаты природной лотереи, и совершенно другое, если имеет дело с ценностями, навязываемыми нам нашими родителями. Сила связанного с каждой из этих ситуаций чувства может быть совершенно различной». Примечательно, что авторы книги используют данный аргумент лишь против того, что они называют communitarian eugenics («коммунитарной евгеникой»), а не против поддерживаемой ими практики либеральной евгеники в целом.
(64) См. также выше ссылки на Кьеркегора как первого современного этика.
(65) Ср. аргумент Ганса Йонаса: Jonas H. (1985), S. 190–193; см. также: Braun К. Menschenwürde und Biomedizin. Frankfurt am Main, 2000. S. 162–179. Бьюкенен (Buchanan et al., 2000) обращает внимание на то, что ребенок должен обладать «правом открытого будущего» (этого права, хотя и в другой связи, требует также Дж. Фейнберг: Feinberg J. The Child's Right to an open Future // Aiken W., LaFollette H. (Eds.). Whose Child? Children's Rights, Parental Authority, and State Power. Totowa, NJ, 1980). Но он и его соавторы придерживаются мнения, что это право могло бы быть подорвано посредством основанной на принципе «предшественника» модели сдвинутого во времени близнеца лишь при наличии предпосылок — ложных — генетического детерминизма. Они упускают из виду то обстоятельство, что здесь, как и в случае улучшающей евгенической практики вообще, в расчет прежде всего принимается та интенция, с которой предпринимается генетическое вмешательство. Затронутой личности известно, что генетическая манипуляция предпринималась лишь для того, чтобы оказать влияние на фенотипические особенности определенной генетической программы, причем, естественно, при условии, что требуемые для этого технологии являлись проверенными.
(66) Ср. три мои реплики в следующем издании: Habermas J. Die postnationale Konstellation. Frankfurt am Main, 1989. S. 243–256.
(67) Пока защитники преимплантационной диагностики будут в качестве модели считать единственно имеющей значимость только медицинскую индикацию аборта, они не смогут связать перспективу непереносимых страданий для матери с презумптивной их непереносимостью для будущего ребенка.
(68) Если исключить аспект целенаправленно осуществляемой селекции, то, конечно, и при взгляде на терапевтические методы селекции играет все более заметную роль позиция, которая в ситуации методически иначе осуществляемого искусственного прерывания беременности скрывается за правом самоопределения женщины: приемлемость этих селективных методов для родителей. Даже в самых серьезных обстоятельствах родители должны считать своего ребенка, с которым им отныне предстоит жить, способным к высокой степени ответственности.
(69) Райнер Форст, прибегая к весьма жестким аргументам, пытался убедить меня в том, что, двигаясь в этом направлении, я без необходимости отклоняюсь от тропы деонтологических добродетелей.
(70) Habermas J. Richtigkeit versus Wahrheit // Habermas J. Wahrheit und Rechtfertigung. Frankfurt am Main, 1999. S. 271–318 (данная мысль: S. 313 ff.).
(71) The Program in Law, Philosophy and Social Theory, NYU Law School, Fall 2001.
(72) Deutsche Zeitschrift für Philosophie. 50 (2002) 1: см. в этом номере статьи Дитера Бирнбахера, Людвига Зипа и Роберта Шпемана.
(73) См.: Nationaler Ethikrat, Stellungnahme zum Import menschlicher embryonaler Stammzellen, Dezember 2001, 5.1.1: Rechtsethische Überlegungen zum Status früher embryonaler Lebensphasen.
(74) Habermas J. Kommunikatives Handeln und detranszendentalisierte Vernunft. Stuttgart, 2001.
(75) Произвол «равного» (peer) в рамках религиозного описания лишает личность изначальных предпосылок собственной истории жизни.
(76) Birnbacher D. Habermas' ehrgeiziges Beweisziel — erreicht oder verfehlt? // Deutsche Zeitschrift für Philosophie. (50) 1.
(77) Специфическую проблематику этой селекции я оставляю здесь без внимания. В данном случае меня интересует лишь аспект пренатального определения пола.
(78) Пренебрежение этим различием объясняет упрек, который рассматривался выше в пункте 2.
(79) Habermas J. Wahrheit und Rechtfertigung. Frankfurt am Main, 1999. См. также следующие статьи на тему натурализма и естественной истории: Deutsche Zeitschrift für Philosophie. 49 (2002) 6. S. 857–927.
(80) Этот акцент моей аргументации Георг Ломан (Lohmann G. Die Herausforderung der Ethik durch Lebenswissenschaften und Medizin. MS. 2002. S. 19) характеризует следующим образом: «Косвенная моральная привязка его аргументации может претендовать на большую значимость, чем непосредственная мировоззренческая аргументация».
(81) Siep L. Moral und Gattungsethik // Deutsche Zeitschrift für Philosophie. 50 (2002) 1.
(82) Spaemann R. Habermas über Bioethik // Deutsche Zeitschrift für Philosophie. 50 (2002)1.
(83) Rawls J. Politischer Liberalismus. Frankfurt am Main, 1998. S. 132–141; Forst R. Toleranz, Gerechtigkeit, Vernunft // Forst R. (Hrsg.). Toleranz. Frankfurt am Main, 2000. S. 144–161.
(84) Sellars W. Science, Perception and Reality. Altascadero, Cal., 1963, 1991. P. 38.
(85) Churchland P.M. Scientific Realism and the Plasticity of Mind. Cambridge: Cambridge U.P., 1979.
(86) Greenwood J.D. (Hg.). The Future of Folk Psychology. Cambridge: Cambridge U.P., 1991. «Introduction», P. 1–21.
(87) Detel W. Teleosemantik. Ein neuer Blick auf den Geist? // Deutsche Zeitschrift für Philosophie. 49. 2001. S. 465–491. Телеосемантика, принимая неодарвинистские положения и понятийный анализ, хотела бы продемонстрировать, как может развиваться нормативное сознание живого существа, использующего символы и репрезентирующего с их помощью положение вещей. Согласно ей, интенциональное строение человеческого ума возникает из селективной пользы определенных типов поведения (подобных, например, танцу пчел), интерпретируемых другими членами вида как образы. На фоне подобного рода копий, сделавшихся привычными, отклоняющиеся типы поведения, безусловно, можно объяснить как ошибочные репрезентации, благодаря чему происхождение нормативности получает естественное объяснение.
