– Анна, что ты намерена делать с перстнем? Анна пожала плечами.

– Наверное, оставлю пока в сейфе. У меня нет никакого желания носить его.

– Просто оставишь его лежать? Когда он мог бы приносить тебе доход?

– Как это?

– Продай его, а деньги вложи во что-нибудь.

– Но ведь он принадлежит не мне.

– Ты предложила вернуть перстень, а он не взял его. Теперь эта вещь твоя. И ты заработала ее. Всякий раз, когда ты делишь компанию с мужчиной, которого не выносишь, ты должна что-то иметь за это. Продай его.

Анна подумала о Лайоне. Возможно, Дженифер и права. В конце года, если книга не получится, а у нее будут реальные наличные деньги…

– Может быть, ты и права. Я могла бы продать перстень, положить деньги в банк, и пусть набегают проценты.

– Не вздумай, – заявила Дженифер. – Продай перстень и попроси Генри Бэллами вложить деньги во что-нибудь на рыночных условиях. Через несколько лет эта сумма удвоится. После войны курс на рынке всегда повышается.

– А это не рискованно?

– Сейчас – нет. И если это сделает для тебя Генри – тоже нет. Он говорил мне, что на рынке скоро возникнет бум. Жаль, что у меня совсем нет денег. Ни гроша – только то, что на мне, и что я зарабатываю, участвуя в шоу. Но попади мне в руки крупная сумма, уж будь уверена – я сразу же поручу Генри вложить ее во что-нибудь повыгоднее.

Осталось дать еще три представления «Небесного Хита» в Филадельфии. Предсказания Генри сбылись: им удалось миновать Бостон и привезти шоу в Нью-Йорк раньше, чем планировалось. Труппе не терпелось выступить с премьерой в Нью-Йорке – все были уверены, что шоу и здесь станет хитом, но напряжение было велико: нью-йоркские критики непредсказуемы, и ничего нельзя сказать заранее.

Дженифер уже забыла истеричную атмосферу, царившую перед премьерой. Филадельфия оказалась самым что ни на есть выгодным местом для выступления. Она стояла в холле своего отеля, излучая одну из своих ослепительных улыбок настойчивому местному адвокату, умолявшему ее выпить с ним на прощание.

– Уже три часа ночи, – отговаривалась она усталым голосом. – Мне нужно хоть немного поспать.

– Завтра ты можешь спать весь день напролет. Пошли, я знаю один замечательный ночной клуб – он недалеко, на этой же улице.

– Холодно. И я хочу немного поспать, Робби, честное слово. И потом; спиртного я не пью, а если закажу хотя бы еще одну бутылочку кока-колы, то просто лопну.

– Как тебе может быть холодно в такой шубе? – Он многозначительно посмотрел на ее новую бобровую шубу. Дженифер любовно провела по меху рукой.

– То, что ты ее мне подарил, очень мило с твоей стороны. В ней действительно теплее, чем в моей норке. Но я должна хоть немного поспать.

– Позволь, тогда я пойду с тобой, – взмолился он.

– Ты уже был со мной вчера ночью, Робби.

– А что, есть какое-то правило насчет второй ночи?

– Когда я работаю – да. Позвони мне завтра. – Она многообещающе улыбнулась.

– В какое время?

– Около шести. Мы поужинаем перед представлением.

– А потом?..

– И потом… – кивнула она. Послав ему воздушный поцелуй, Дженифер шагнула в лифт.

Под дверью ее номера на полу валялись письма. Одно было от известного критика. В двух телефонограммах ее просили соединиться с Кливлендом, с междугородной 24. Ну, сейчас звонить матери уже поздно. Она посмотрела на время отправления последней телефонограммы из Кливленда – час тридцать. Даже у ее матери не хватит терпения так долго ждать звонка. Было еще письмо от Анны: та уже подписала договор о найме квартиры, и все обстояло прекрасно. Дженифер завидовала ее любви к Лайону. Как прекрасно, должно быть, испытывать такое чувство. Но, с другой стороны, если на этом свет сойдется клином, не сможешь заниматься кое-чем еще. Она погладила мех своей новой бобровой шубы – всего одна ночь с Робби. Вот для чего тебе дано роскошное тело – чтобы получать все, что тебе захочется. Интересно, а как бывает, когда относишься к мужчине по-серьезному, когда любишь такого, как Лайон Берк? Лайона было бы легко любить… она уже думала об этом, когда они впервые встретились.

– Мы успеем сегодня на премьеру Тони Полара, – сказал ей тогда Генри. – Ты должна чаще бывать на людях, нарабатывать себе известность. Я уже договорился с Лайоном Берком, чтобы он сопровождал тебя. А я буду с Элен.

К такому мужчине, как Лайон, Дженифер оказалась неподготовленной. Ее захлестнула волна возбуждения от знакомства с мужчиной, которого – она это ясно сознавала – ей хотелось для собственного удовольствия. Она уже настроилась провести ту ночь с ним, но тут возник Тони Полар. Это был напряженный момент: решать надо было быстро. Тони – в центре всеобщего внимания; Тони поет для нее; все в зале смотрят на них; застывшая улыбка на ее лице; она испытывает на себе магнетизм Лайона Берна и вместе с тем физически ощущает объятия, которые на глазах у всех раскрывает перед нею Тони Полар. Как мужчина Тони не выдерживал сравнения с Лайоном. «Они – ровесники, обоим около тридцати, – думала она. – Но один так навсегда и останется мальчишкой, тогда как другой давно уже стал мужчиной. Однако Лайон Берк – всего-навсего адвокат, а Тони – звезда». Это и определило ее выбор…

Она разделась, небрежно бросила одежду на кресло. Может, она и позволит Робби остаться завтра на ночь. Ей хватило бы и нового вечернего платья. Она поморщилась. До чего же он непривлекателен и как натужно пыхтит. Но ей нужно кое-что из одежды, а мужчины с такой внешностью, как у Робби, всегда бывают щедры. Им приходится быть щедрыми. И вот теперь Лайон Берк… Но он роскошь, которую она не может себе позволить. Казалось, какой-то неведомый механизм щелкнул у нее в мозгу, автоматически исключая такой непрактичный поступок с точностью вычислительной машины компании Ай-Би-Эм, словно поставив незримую преграду ее чувствам, которые могли бы осложнить принятие решения.

У нее бывало так отнюдь не всегда. Поначалу чувства одерживали над нею верх. Но это было давным-давно; сейчас же решения принимались ею автоматически. И опять она подумала о Лайоне Берке. Как плохо, что в ту ночь все наложилось одно на другое. В ту ночь это должен был быть либо Лайон, либо Тони, и выбирать между ними не приходилось.

Лайон, казалось, все понял. Ее вдруг поразила новая мысль: «Мы с ним похожи!» Ну конечно же, в этом и заключается ответ: это она сама – роскошь, которую он не может себе позволить. Внезапно ее осенила еще одна новая и совершенно неожиданная мысль: «А что если я просто-напросто не понравилась Лайону?» Но это уже было бы совсем смешно. Она нравится всем мужчинам без исключения. Сбросив бюстгальтер и трусики прямо на пол, Дженифер встала перед зеркалом в полный рост. Придирчиво, словно врач, она обследовала свое тело – оно было, как всегда, идеальным. Повернувшись боком, она внимательно посмотрела на груди в профиль – они стояли прямо, как всегда. Сложив ладони вместе, она методично, двадцать пять раз, проделала упражнение для укрепления мышц груди. Достала из аптечки большую банку кокосового масла и почти с хирургической точностью начала втирать его в каждую грудь мягкими, но вместе с тем сильными движениями снизу вверх. Затем столь же тщательно сняла всю косметику с лица. Завершив эту процедуру, она открыла другую баночку и нанесла немного крема под глаза. Достав из ящичка треугольный пластырь, она приклеила его между глазами к переносице. Затем еще двадцать пять раз Проделала упражнение для мышц груди и облачилась в просторную ночную рубашку.

Дженифер посмотрела на часы. Боже мой, уже почти четыре, а ей все еще не хочется спать. Становилось холодно. Когда в этом отеле включают тепло [33]? Она забралась под одеяло и просмотрела утренние газеты. Публиковались две ее фотографии; одна была передана по телеграфу, на ней она была с Тони. Тони! Он бы уже давно предложил ей выйти за него замуж, если бы не его сестра. При мысли о Мириам Дженифер нахмурилась. От движения мышц лица пластырь тут же напомнил о себе, натянув кожу, и она сразу же расслабилась. Что же ей делать с Мириам? Как от нее избавиться? Если бы в тот раз Тони не стремился так пылко затащить ее в постель, ей бы вообще никогда не удалось остаться с ним наедине. Подумать только – всего один единственный раз, когда им удалось отделаться от Мириам.