– Постараюсь прийти, – вздохнул он. – Но у меня есть дела и поважнее – новая зацепка по делу Стефани.

– Правда? – удивилась мать. – Какая?

– Маленькая девочка попала на камеру слежения в Норт-Бич. Я как раз проверяю этот след.

– В Норт-Бич? Так близко к твоей работе? Поразительно.

Недоверчивость в голосе матери прозвучала эхом его собственных сомнений, но он не мог позволить себе пренебречь малейшим шансом.

– Дженнифер прекрасно знает этот район. Она могла вернуться. Может, у нее в городе остались друзья, решившие ей помочь. Она не смогла бы скрываться так долго без посторонней помощи.

– Верно. Я сама об этом думала, когда на днях получала ответы на приглашения. Мэнди Мейерз придет на помолвку. – «Мэнди Мейерз? Школьная подруга Дженнифер?» – мысленно удивился Уйатт и тут же услышал мамины разъяснения. – Она встречается с шафером Рона, и мы же не могли наказывать ее за то, что натворила Дженнифер. Да, они вместе ходили в школу, но из этого не следует, что Мэнди имела отношение к исчезновению Дженнифер.

– А тебе не кажется, что она бросилась на защиту Дженнифер слишком резво? – напомнил он матери.

– Ну, она тогда не знала всех фактов, а потом извинилась. Зато, если ты придешь, тебе представится отличная возможность снова поговорить с ней. Приходи, мы любим тебя, Уайт, хоть и не всегда находим правильные слова, не знаем, как лучше поступить, но ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку.

– Я знаю это и ценю. Извини, мне пора, но я постараюсь прийти на завтрашнюю вечеринку.

– Пожалуйста, не постарайся, а приди.

– До свидания, мама.

Когда Уайт сунул телефон в карман, его пальцы снова наткнулись на монетку, напомнив, что он так и не загадал желание. Он вытащил десятицентовик, счел приношение слишком жалким, порылся в карманах в поисках четвертака и ничего не нашел. Ну, придется постараться десятицентовику.

Женщина с другой стороны фонтана все еще крутила монетку между пальцами и завороженно покачивалась, глядя на сверкающий фонтан. Может, тоже колебалась между напрасной тратой даже пустячных денег и зыбкой надеждой на исполнение желания. Правда, если судить по количеству монет, устилающих дно фонтана, город не испытывал недостатка в простофилях. И сегодня к ним присоединится Уайт Рэндал, отчаявшийся и исчерпавший все остальные возможности.

– Помоги мне найти мое дитя, – прошептал он, бросая монетку навстречу упругой водяной струе, и… замер в шоке, когда его десятицентовик со звоном столкнулся в воздухе с другой монетой. В результате внезапного столкновения только одна из монет упала в фонтан, другая же отскочила на мостовую и, словно извиняясь, с глухим звоном чиркнула камень.

Взгляд Уайта схлестнулся с ошеломленным взглядом женщины напротив.

Один шанс из тысячи, что подобное могло произойти! И чье же желание заблудилось во вселенной? Его или ее?

Адрианна не могла поверить, что ее монету выбило из фонтана. Неужели ее желание не исполнится и она никогда не сможет спокойно войти в двери «Винченцо»? Широким шагом она кинулась на поиски монеты, едва не столкнувшись с мужчиной – виновником происшествия.

– Вы видели, куда она упала? – Адрианна тщательно осматривала окрестности фонтана, но ее четвертака нигде не было.

– Думаю, приземлилась где-то поблизости, – ответил Уайт, пристально вглядываясь в камни.

– Поверить не могу, что такое случилось. Ну, неужели вам было трудно подождать хотя бы долю секунды? Я не заметила, что вы тоже бросаете, теперь мне позарез надо найти мою монетку.

– Откуда вы знаете, что ваша монета не попала в воду? Если уж на то пошло, так, скорее всего, ускакала моя монетка. Потому что я ужасно невезучий, – с циничной усмешкой произнес Уайт.

Кажется, он разочарован не меньше ее. Знал бы он, какая она невезучая.

Пока мужчина обшаривал камни мостовой в поисках пропавшей монетки, Адрианна разглядела его повнимательней. Похоже, у него был очень длинный и тяжелый день. Узел темного галстука ослаблен, рукава белой рубашки закатаны до локтей. Волнистые каштановые волосы растрепаны, голубые глаза смотрят устало и немного сердито. Грубоватый и крепкий парень. С таким лучше не связываться. Однако, судя по бледному шраму над левой бровью, кто-то все же пробовал.

Рассматривая его, Адрианна забылась и не сразу поняла, что его глаза устремлены к ней, просто почувствовала в его в глазах что-то знакомое и в ту же секунду поняла, что и он вглядывается в ее лицо.

Она машинально отвернулась, борясь с желанием стянуть поплотнее полы кардигана на груди или заткнуть за ухо выбившуюся прядь. И впервые за семь недель вспомнила о макияже, вернее, о его отсутствии. Если честно, то почти все это время она не вылезала из спортивных штанов, хотя несколько месяцев не посещала класс йоги. К счастью, сегодня она собралась с силами и натянула более-менее приличную одежду.

Хотя какая разница, что этот глазастый о ней подумает? Кто он ей? И все же оценивающий мужской взгляд ее нервировал. Давно она по-настоящему ни на кого не смотрела, и никто не смотрел так на нее. Она жила как в полудреме, по инерции двигаясь в сером склизком тумане растерянности и отчаяния, но каким-то образом этот лучистый взгляд пронзил мрак, окутавший ее после гибели Уилла. Это вышло случайно, только ей совсем не понравилось – не хотелось привлекать к себе внимание. Ведь тогда придется честно отвечать на вопросы.

Откашлявшись и поправив челку, Адрианна снова стала осматривать мостовую.

– Не знаю, чья это была монета, но, полагаю, шансы пятьдесят на пятьдесят. Я бросила четвертак, а вы? – поинтересовалась она, отбрасывая носком листья в надежде увидеть блеск металла.

– Десятицентовик.

– Правда? – Она покосилась на него исподлобья. – А вы, как я погляжу, – транжира.

– Другой мелочи не было, – коротко ответил он. – Что, кстати, не говорит о незначительности моего желания.

– Ну конечно. Я вас не осуждаю.

– Разве?

– Ладно, может быть, чуть-чуть. Простите. У меня выдался не самый лучший день. И если уж быть совсем откровенной, то не самый лучший месяц. Где-то в глубине души я надеялась, что мое желание это изменит. Где-то о-о-очень глубоко. Не то чтобы я верила в исполнение желаний, но, понимаете, я… я устала от безысходности.

Только что выдавить из себя двух слов не могла, и вот уже она бессвязно лепечет и не может остановиться.

– Мне знакомо это чувство, – без тени улыбки заверил мужчина.

И опять она почувствовала неуловимую связь, смутно узнавая его, как будто он ее давний знакомый, вернувшийся после длительного отсутствия.

– Мы раньше встречались?

– Я так не думаю.

– Странно. Мне кажется, я вас откуда-то знаю. – Адрианна умолкла, заметив металлический блеск в нескольких футах от своих ног, и с облегчением подняла монету. – Вот она, и это четвертак. Мой. Наверное, знак свыше, что мне не стоит рассчитывать на исполнение желания, – обреченно произнесла она.

– Вы можете загадать еще раз. Вы верите во «второй шанс»?

– Сомневаюсь, что это так работает.

– Может, не сработает вовсе. Ни у кого. Если вам от этого легче, – сухо произнес Уайт.

– Если вы не верите, то зачем же бросили монету?

– Тоже устал… от безысходности, – повторил он ее слова.

Их взгляды снова встретились. Внутри Адрианны все сжалось, предательская мелкая дрожь пробежала по позвоночнику. Смутившись, она вдруг как будто не увидела, а всем существом остро ощутила удлинившиеся тени, наплывший с океана туман, запах чеснока, донесшийся из «Винченцо», где, без сомнения, готовились к ужину, и на этот раз поддалась желанию плотнее закутаться в кардиган.

– Который час, не скажете?

Уайт взглянул на часы.

– Без пятнадцати пять.

Опоздала на сорок пять минут.

– Ого, ну, мне пора. Хватит тянуть время.

– Вы тянули время? Поэтому так долго гипнотизировали свою монету?

– У вас бывало так в жизни, что вы не хотите, но обязательно должны сделать нечто? Не знаю, почему говорю вам это, но у меня именно такой случай. Разве что наш разговор позволяет мне еще больше тянуть время. – Адрианна смущенно улыбнулась. – Это то немногое, что у меня отлично получается.