Теперь я в первый раз намереваюсь серьезно и осмысленно говеть. Я как бы только теперь понял всю необходимость, всю святость, все величие этих двух Таинств — покаяния и приобщения Тела и Крови Христовых. Все пророки, апостолы и Сам Христос Спаситель и Его Предтеча Иоанн Креститель, все они начинали свою проповедь словом: «Покайтесь!»

Тяжело, когда сознаешь себя виновным; нам прямо необходимо покаяться, сознаться в своих грехах, высказать все, что нас тяготит, а когда мы высказываем все это, нам становится уже как-то легче. А здесь наше исповедание своих грехов принимает Сам Господь наш Иисус Христос. Он разрешит нас от ужасного бремени греховного, успокоит нашу совесть и подкрепит нас. Вот что нам дает это Таинство, но только в том случае, если мы искренно сознаем себя виновными, искренно каемся в своих грехах и надеемся на Божию милость, ибо Он принимает всякого грешника, самого ужасного, утопающего во грехах, будь только он смирен сердцем. Сознай свою виновность и приди ко Христу с покаянием, не показным, а с искренним. Вот если мы будем смотреть на покаяние так, то, приступая к нему, мы должны будем сознать все величие этого Таинства и потому приготовить себя надлежащим образом.

Приготовление к Таинству покаяния должно состоять в самоуглублении, посте и молитве. Для того, чтобы познать все свое недостоинство пред Богом, увидеть все свои грехи, увидеть всю грязь и низость своей жизни, необходимо углубиться в самого себя и разобрать все свои поступки. Пост необходим для нас при этом как умерщвление плоти для того, чтобы оторваться от плоти и всего земного и мыслить о Боге и небесном. Справедлива пословица: «Чем больше ешь, тем больше хочется есть». Если мы утолим только голод и жажду и займемся делом или станем молиться, нас еда не будет отрывать от нашего занятия. Это я сам на себе испытал. Тогда как-то чувствуется, что сущность жизни не в еде, не в чем-либо земном, а в высшем духовном мире человека, не в утолении страстей, а в стремлении познать истину — это есть первый признак духовной жизни человека. Без этого человек духовно умирает. Если же мы угождаем плоти, то ее потребности растут неимоверно быстро, так что подавляют всякое духовное движение души. Нас не интересуют тогда высшие духовные вопросы, весь наш интерес сосредотачивается исключительно на земном удовлетворении страстей и похотей плоти.

Жалок тогда человек, хотя очень часто не сознает этого. Напротив того, человек постящийся, так сказать, отрезвляется, совершенствуется нравственно. Конечно, пост, если не сопровождается молитвой и духовной заботой, не имеет почти никакой цены. Пост есть не цель, а средство, пособие, облегчающее нам молитву и духовное совершенствование. Молитва, если только искренна, имеет великую силу. Сам Иисус Христос о силе молитвы, произносящейся с верою, говорит: «Все, что просите от Отца во имя Мое, даст вам»(см. Мф. 21, 22; Мк. 11, 24; Ин. 14, 13), и «Если с верою скажете горе сей: иди и ввергнись в море, будет вам» (Мф. 21, 21). Потому мы, не будучи в состоянии сделать что-либо доброе, должны прибегать к молитве, как единому спасительному средству в нашей немощи.

Знаю по себе: хочу и не могу сделать добро, делаю зло. Я даже не могу отличить белого от черного — зла от добра. Жалкое, ужасное состояние, в котором только и может помочь молитва, молитва покаянная. Да, я вижу единый исход из моего положения — это покаяние и приобщение Святых Таин. Прежде должен очистить себя покаянием, а затем принять в себя Тело и Кровь Христа.

Великое Таинство — покаяние, а еще более величия и святости являет причащение. Здесь я принимаю в себя Самого Иисуса Христа, Его Пречистое Тело, Его Кровь, Его Божество. Я соединяюсь с Ним самым тесным образом. «Пияй Мою Кровь и ядый Мою Плоть во Мне пребывает, и Аз в нем» (Ин. 6, 56), — говорит Сам Спаситель. Всю важность, всю необходимость этого Таинства для нас мы видим из слов Спасителя, что только вкушающий Плоти Его живет, а тот, кто не вкушает, не имеет в себе жизни. Да, велико и необходимо для нас это Святое Таинство, но и страшно! Как я, недостойный и грешный, подойду к Святой Чаше? Ведь я не жизнь, а осуждение найду в Ней, ибо всякий, вкушающий недостойно, «суд себе яст и пиет» (1 Кор. 11, 29).

Да, страшно… Потому я должен всю седмицу, начиная с понедельника, ходить в церковь и дома молиться, и, углубившись в себя и сознав свое недостоинство, приступить к Таинству покаяния с искренним желанием исправить и переменить свою жизнь. Затем, все-таки будучи очищен, я со смирением и уже не с таким страхом приступаю к принятию Тела и Крови Христовой. Это, несомненно, поможет моему желанию стать человеком и, может быть, хоть немного, да откроет глаза.

Я не имею в себе жизни, теперь это мне вполне понятно. Я ни разу не говел, не исповедовался, не приобщался. Ни разу. Это ужасно. Что толку, что я каждый год ходил говеть? Какой смысл в таком говении? Еще в прошлом году я, пожалуй, молился, когда приступал к Чаше, но этого далеко недостаточно. Я помню, мне жалко было расстаться с миром, с плотскими наслаждениями, да я и не хотел вовсе с ними расставаться. А это разве покаяние? Нет, тут только одна форма, внешняя сторона. Так не должно быть!

Теперь я решил исправиться, хочу переменить жизнь и, кажется, хочу искренно. Если так, то для меня теперь имеет смысл говеть, ибо я намерен говеть по-настоящему, как следует. Я даже надеюсь, что это послужит основанием в моей дальнейшей жизни и деятельности. Я еще хотел в Рождественский пост говеть, но прозевал; да и мои теперешние мысли тогда едва нарождались. Завтра (впрочем, это будет сегодня), если даст Бог, я пойду к батюшке, поговорю, авось разъяснит хоть немного, да, как человек уже пожилой и, по-видимому, искренно верующий, даст, может быть, добрый совет.

Вчера я высказал мысль, что главный признак духовной жизни есть стремление к познанию истины. Мне вдруг подумалось, а может быть, это не так?.. Я подумал и вижу, что сказал вчера правду. В древности Сократ, ученейший философ, умирая, сказал: «Я знаю только то, что ничего не знаю». Да, истина непостижима. В то время, как приближаешься к истине, по крайней мере видишь ее все выше и выше над собой, все слабее и ничтожнее кажется нам наш ум в сравнении с ней.

Все это так, но Сократ жил до Рождества Христова, и ему истина, возвещенная Христом, была неизвестна, для нас же она открыта. Да, нам указано, где истина, где ее искать. Она во Христе Иисусе, но все-таки она непостижима, мы можем только более или менее приближаться к ней. Она открывается нам по мере того, как мы стремимся к ней. Сама же по себе истина никогда никому не откроется, если человек того не захочет, и путь к познанию истины труден, очень труден, особенно для меня и всех подобных мне грешников. Но путь этот труден только сначала, потом он становится более приятным. Путь этот, путь к познанию истины, есть добродетель любви и жизнь по совести при вере в Бога. Трудно попасть на этот путь, ибо он требует самоотвержения, готовности на все, чтобы там ни представилось. Смиренный человек может пойти по этому пути, а гордый не сможет. Вот этот-то путь к познанию истины и есть духовная жизнь человека, а человек, не идущий этим путем, мертв духовно.

Я в первый раз хотел сознательно исповедоваться и причаститься Святых Христовых Тайн, что и исполнил. Насколько это было искренно, я не знаю, знаю только, что было такое желание. Таким образом, начало мое было положено в день Сретения Господня. Помоги мне, Господи, довести до конца то, что я начал.

Батюшка, видимо, ко мне расположен, даже очень добр и нежен. Несколько раз он утешал меня своими беседами и наставлениями. Спаси его, Господи. Всего записать нет возможности, да я и не запомнил всего, а только отдельные наставления: