Кот с надменным видом отодвинулся немного в сторону, пропуская его.
— Ник Шоу! — слева из-за стойки вышел ещё довольно молодой парень. — Твоя семья пожаловала на уикэнд?
Ник покачал головой.
— Я один.
— Жаль, что нет твоего отца. Ларри Грин видел несколько здоровенных рыб в бухточке. Не далее чем час назад он заметил мне, что мистеру Шоу непременно следует приехать на рыбалку. Давненько его здесь не было.
Хотя Хэм и старался быть тактичным, но всё же ему это не слишком удавалось. Ник переступил с ноги на ногу. Имя Марго никогда не упоминалось, но она всегда присутствовала в их мыслях и в его, когда говорили о папе. До появления Марго отец любил это озеро и летом и осенью проводил там каждую свободную минуту. Но как долго ещё он будет владеть этой хижиной?
— Нет, — ответил Ник, изо всех сил стараясь говорить ровным голосом. — Он очень занят, Хэм, ты ведь знаешь, как это бывает.
— Догадываюсь, что сам-то ты пожаловал сюда не за наживкой…
Ник вымученно улыбнулся.
— Ты же знаешь меня, Хэм. Я так же люблю рыбачить, как Руфус — собак. А что мне действительно нужно, так это хорошую закуску, — и чтобы я смог довезти её на мотоцикле и не разбить по дороге. Не найдётся ли немного хлеба Эми?
— Сейчас посмотрю. Почему бы какой-нибудь выпечке не остаться…
Ходжес скрылся в глубине магазина, а Ник прошёлся вокруг, выбирая остальное. Замороженная ветчина, немного сыра. За долгие годы своих появлений у Хэма он давно усвоил, где что лежит. Руфус вернулся на прежнее место и занял свой пост у двери с сеткой. Огромный котище, но не толстый. Напротив, несмотря на все полные миски, которые он ежедневно дочиста вылизывал, Руфус оставался довольно тощим. Фигурой он вышел в своего папашу, сиамского кота, однако масть у него была чёрной, как у полукровки.
— На кого-то охотишься, Руфус? — спросил Ник, возвращаясь к прилавку.
Ухо шевельнулось, но сам кот даже не шелохнулся. Его настолько сильно привлекло что-то на улице, что Ник тоже пошёл посмотреть. Наверное, птица или змея. Но он ничего не увидел.
Это вовсе не означало, что там ничего не было. Кошки видят не так, как люди, — гораздо больше. Там вполне могло быть что-то, что-то невидимое для человеческого глаза…
И тут Ник спросил себя, насколько правдивы те книги, в которых он читал про иные формы существования. К примеру, в той, где говорится, что вместе с нами в нашем мире существуют и другие формы жизни, невидимые для нас так же, как и мы невидимы для них. Не очень-то приятная мысль. Хватает проблем и с тем, что ты можешь видеть…
— Что там, Руфус? Летающая тарелка?
Ник почувствовал лёгкое беспокойство, увидев такое яркое проявление кошачьего внимания. Неожиданно Руфус широко зевнул и потянулся. Что бы там ни было, оно исчезло.
Ник вернулся к прилавку. На нём лежала раскрытая книга в мягкой обложке Ник поднял её и прочитал название. «Кто посещает нашу планету» некоего Кила. А рядом лежала ещё одна книжка. «Кое-что новое про „нечто“» Сандерсона. Эту книгу он знал, когда-то прочитал по рекомендации Хэма.
У Хэма Ходжеса была целая библиотека подобной литературы, начиная с описаний Чарльза Форта о необъяснимых случаях. Книги эти могли заинтересовать кого угодно, к тому же у Хэма была веская причина интересоваться подобными вещами — после того, что случилось с его двоюродным братом на Короткой Дороге.
— Достал тебе буханку белого хлеба с изюмом и полдюжины булочек, — объявил Хэм, возвратившись. — Эми сказала, что булочки следует подогреть, они вчерашние — Пусть даже двухнедельные, всё равно они остаются хорошими, если только их готовила она. Мне повезло, что у вас осталось так много старого хлеба за день перед новой выпечкой.
— Ну, к нам должна была заявиться одна компания, но никто так и не приехал, вот поэтому и сохранилось так много хлеба. Странно всё это, — Хэм опустил буханку и булочки в пластмассовый пакет перед Ником. — Один парень позвонил в прошлую пятницу… ровно неделю назад. Сказал, что он из Хейсентайновского Института, и что они собирают материал о Короткой Дороге. Хотели сюда приехать и порасспрашивать о Теде и Бене… — Хэм помедлил на несколько секунд. — Подумать только — сколько уже времени прошло после их исчезновения. По крайней мере это на некоторое время отпугнуло народ от той дороги. Потом кто-то снял дом Вильсона на это лето, а так как с тех пор, как закрыли шоссе к Шоктону, Короткая Дорога — единственная возможность попасть на тот берег озера, то теперь снова по ней стали ездить.
Во всяком случае этот парень сообщил, что он занимается исследованиями, и поинтересовался, где ему можно остановиться. А у нас есть домик, вот мы и сказали, что поселим его там. Только он так и не появился и даже не позвонил.
— А сколько же времени уже прошло с тех пор, Хэм?
— Это случилось двадцать четвёртого июля 1955 года. Ну, ведь ты и сам с родителями был в то лето здесь на озере. Припоминаю, что твой отец участвовал в поисках. Я тогда как раз вернулся из Кореи, только-только из армии. Мы прочесали тот район вдоль и поперёк — Тед был отличным парнем и знал всю округу как свои пять пальцев. Бен тоже был не дурак, он подружился с Тедом ещё на флоте и приехал сюда порыбачить. И они просто исчезли, как и все остальные — как Колдвелл с женой и двумя ребятишками в 1946 году, а до них — Латимер и Джонсон. Я тут на этой неделе просмотрел все свои заметки из записной книжки, чтобы ответить на любой вопрос, который этот парень из Института вздумал бы задать. Знаешь, с тех пор, как в газетах впервые появились сообщения об этом, на Короткой Дороге исчезло примерно тридцать человек. Люди стали пропадать тут ещё до того, как была проложена эта чёртова дорога. Что-то вроде Бермудского Треугольника. Только не так часто, чтобы это всерьёз взбудоражило людей. Всегда между исчезновениями проходило довольно много времени, чтобы всё успело забыться. Но всё же не следовало снова открывать эту дорогу. Джим Самюэльс попытался как-то отговорить новых владельцев, и хотя они прямо и не рассмеялись ему в лицо, мне кажется, они посчитали это глупыми предрассудками местной деревенщины.
— Но если в домик Вильсона можно попасть только по одной дороге… — Ник знал эту легенду о Короткой Дороге, но он также мог понять и приезжих.
— Да, конечно, им же нужно как-то туда добираться. Никто не станет прокладывать новую дорогу к нескольким летним домикам у озера только потому, что о той, что уже есть, ходят странные слухи, а сама она в приличном состоянии. Знаешь, а у этого писателя, — Хэм постучал ногтем по обложке книги, — попадаются довольно интересные мысли. А здесь, — он указал на «Кое-что новое про „нечто“», — говорится, например, что то, что мы думаем, будто весь наш мир исследован, — неверно, и есть целые районы, о которых мы не знаем вообще ничего — горы, на которые никто никогда не взбирался, земли, куда цивилизация так ещё и не добралась.
— «Здесь обитают чудовища», — процитировал Ник.
— Что ты сказал? — Хэм поднял на него глаза.
— У папы есть настоящая старинная карта, которую он купил в Лондоне в прошлом году… она вставил её в раму и повесил в своей комнате. На ней изображена Англия и часть Европы, а по нашу сторону океана на ней лишь какие-то значки с драконами и морскими змеями, а сверху написано: «Здесь обитают чудовища». На старых картах неизвестные земли населяли тем, что, по представлениям автора, могло там водиться.
— Ну, что же, мы действительно многого не знаем, а большинство людей не желают знать ничего больше того, что находится прямо перед их глазами. Пытаешься объяснить им вещи, которые выходят за рамки их обычных представлений, а они только отмахиваются, что это просто тебе мерещится и на самом деле ничего необычного нет. Но мы-то знаем о Короткой Дороге и о том, что там происходит.
— А что, по-твоему, там происходит на самом деле, Хэм? — Ник взял бутылку кока-колы из холодильника, открыл её и сделал глоток.
— Есть же Бермудский Треугольник, только этот Сандерсон утверждает, что никакой это не «треугольник», а нечто гораздо большее, что там провели несколько опытов и выяснилось, что это только одно из десяти подобных мест на планете. Корабли, люди и самолёты то и дело там пропадают — и ничего не нашлось, что могло бы объяснить происходящее. Однажды там пропало целое звено самолетов ВМФ и посланный на их поиски гидроплан. Может, всё дело в каких-то магнитных полях, действующих в таких районах. Сандерсон предполагает, что происходит прорыв в другой пространственно-временной континуум. Возможно, один из подобных «треугольников» есть и здесь, у нас. Как жаль, что этот парень из Хейсентайновского Института так и не приехал! Иногда кое-кто из яйцеголовых действительно проводит толковые исследования. И…
