— Будет, если ты отвезешь его какому — нибудь египетскому шаману. Ухмыльнулся Мамай. Батюшки, а что это у тебя торчит из руки? Костя, у меня такое впечатление, что это ножик. Вот это удар. Насквозь прошел. Наверное тебе немного больно.

— Хватит ослить, спустись на второй этаж, там в левом коридоре, в третьей комнате сидит Лизка. Скажи ей, чтобы собиралась и сей же час уматывала отсюда куда подальше, а я спущусь вниз. Макс мастерски делает перевязки.

К моему приходу они только что справились с поставленной задачей и под руки выводили из подвала полуобморочную Милку, с избитым окровавленным лицом. Полковничья "Волга" с открытой дверцей стояла у входа и именно в неё посадили мою жену, подойти к которой я все ещё не решался.

— Как там у вас, Иваныч? — Не замечая моей покалеченной руки спросил Макс.

— Все в норме, все связаны.

— У нас тоже полный порядок. Пора ехать. Мы здесь уже больше пятнадцати минут. Зови своего Мамая. Что это у тебя торчит? — Наконец заметил он рукоятку ножа и стекающую из рукава кровь. — Кто это тебя так?

— Степаныч, сволочь седая.

— Что ж ты раньше молчал? Где он есть? — Настрожился Ухов.

— Теперь уже у черта в преисподней. Перевяжи.

— Некогда. — Отрезав кусок вереки он туго перетянул мне руку. — Дома перевяжем, а теперь дергаем отсюда пока не поздно. Иди к машине, а я потороплю Мамая.

Выйдя во двор я вяло помахал тестю и побрел к своей машине. На полпути меня обогнала Лизка с целым чемоданом барахла. То ли своего, то ли трофейного, какое это теперь имеет значение. Возле будки у ворот её задержал Девятый.

— Отпусти её. — Она просто приглашенная дама. — Все нормально, сейчас выезжаем.

— Вы ранены? — Выпуская Лизку спросил он. — Почему не вытащили нож?

— Вытащим, какие наши годы. А где этот ущемленный?

— Кто? О ком вы говорите? Никого здесь не было. Никого я не видел. А вы?

— Ты прав, здесь никого не было. — Тихо согласился я. — Отворяй ворота, они едут.

Пропустив "Волгу" я вышел следом и дойдя до уховской машины бессильно свалился на заднее сиденье таким образом, чтобы меня перекрывал Паша с его чемоданом. Под кровоточащую руку, чтобы не пачкать салон я подложил какое‑то грязное полотенце. Отправились мы через две минуты. По дороге обогнали голосующую Лизку, которую по идее, брать с собой мы не имели права и все таки Макс остановился и сдал назад.

— Будет ещё хуже если её зацапают вернувшиеся с разборки пауковцы. Пояснил он. — Прошу вас, барышня. — Распахивая дверцу галантно пригласил её Ухов.

Через пару километров мы остановились. Первым делом Макс снял с номеров скотч, а потом вызвал меня для серьезного разговора. Ничего не понимая я вылез из машини и подошел к нему.

— Ты уверен? — Глядя мне в глаза спросил он и вдуг резко выдернул нож. Я не успел даже вякнуть настолько молниеносно он это проделал.

— Теперь уверен. — Рассмеялся я невольно зажимая рану.

— Ну вот и хорошо, а теперь поехали.

— Заехав в город Макс остановился на первой остановке.

— Извините, барышня, но здесь мы должны с вами расстаться, потому как петлять по городу в нашем положении крайне опасно. Надеюсь вы понимаете, что ни вы нас ни мы вас отродясь не видели?

— Мужики, я не дура и прекрасно понимаю в какую историю я влипла. С вашей помощью, но по собственному желанию, а значит я получаюсь вашей соучастницей. Можете быть спокойны, в мои интересы, так же как и в ваши, не входит излишняя разговорчивость. Езжайте и ни о чем не беспокойтесь.

— Люблю умных женщин. — Трогаясь с места заявил Макс. — Но в наши дни это большая редкость. Паша, ты не возражаешь если я выкину тебя на следующей улице, а аппаратуру привезу на работу к семи часам?

— Конечно. Так и сделаем, я все понимаю.

— Спасибо тебе, Павел. — Засовывая в его карман деньги поблагодарил я связиста.

— Сколько ты ему дал? — Спросил Ухов когда мы остались одни.

— Пять штук.

— Обошелся бы и тремя. — Недовольно проворчал он. — Привыкнет, а потом оглоблей из него это не выбьешь. Иваныч, — вдруг вспомнил он, — а ведь все получилось!

— Получилось. — Подтвердил я. — Макс, может быть нам пора снять эти намордники?

— Ядреный корень. — Заржал он стягивая маску. — Их давно пора было снять, она‑то сразу догадалась кто ты такой.

— Догадываться одно, а быть уверенной совсем другое. Макс, ты лучше расскажи, что произошло в подвале?

— Да ничего особенного. — Как‑то уж совсем равнодушно ответил он. Пришли, забрали твою жену, а её стражник от отчаяния треснулся башкой о стенку, да так что мозги разлетелись. Вот и все.

— Ты врешь.

— Помилуй Бог, какой мне резон тебе врать?

— Ты врешь. Там что‑то случилось. Когда мне днем звонила Джамиля, то ни о каких побоях не было и речи. А сейчас она избита до полусмерти. Причем следы побоев совсем свежие. Макс не темни, говори, что там произошло?

— Тебе лучше этого не знать. — Негромко, но внятно проговорил он.

— Ясно. — Понимающе согласился я и замолчал. Отпустив руку боль с удвоенной силой вцепилась мне под горло. Выдохнув я закрыл глаза и откинулся на подушку.

— Что ясно? Что тебе может быть ясного. — Вдруг заорал он. — Ну и скотина же ты, Иваныч. Неужели ты думаешь, что я слепой и ничего не вижу?!

— Все в порядке, Макс. — Сглотнув слюну заверил я его. — Мне и в самом деле лучше ничего не знать. Куда ты поворачиваешь?

— Клешню твою штопать будем. Не в больницу же тебя вести. У меня тут один знакомй хирург есть. На дому принимает исключительно в ночное время. Иногда мы его услугами пользуемся. Берет недорого, работает качественно. Если сухожилия не повреждены он обслужит тебя за шесть секунд.

Покуда Семен Семенович трудился над моей конечностью Макс прибрался в салоне, так что через полчаса мы сели в чистую машину и теперь нам не страшен был никакой гаишник. В пять тридцать мы подъехали к Ефимовскому дому. Таким образом на все про все, включая дорогу, у нас ушло два с половиной часа.

Моя "девятка" и полковничья "Волга" стояли возле подъезда. Чуть правее припарковался и Макс. Выложив все самое лучшее, счастливый отец потчевал дорогих гостей. Даже ничем себя не проявивший Шарик и тот получил свой презент. Устроившись на ковре он меланхолично грыз замечательную сахарную кость.

— Где вы пропадали? — Укоризненно спросил тесть. — Мы уже начали беспокоиться.

— Зашивали мне руку. — Усаживаясь за стол ответил я. — А где виновница суматохи?

— Спит. Кое как приняла душь, а потом ребята вкололи ей снотворное. Не тревожь её. Пусть отдыхает. Максимилиан, ты чего там возишся. Иди к столу. Спасибо вам, мужики. — Вдруг расчувствовался тесть и даже пустил слезу. Не знаю, что бы я без вас делал. За Милку мы уже пили, а теперь я хочу выпить за вас.

— Погодите благодарить. — Принимая рюмку мрачно обронил Макс. — Мы ещё не знаем чем кончилась их разборки. Надо быть готовыми ко всему. Лучше вам сегодня же куда‑нибудь подальше отправить вашу дочь.

Через час, во главе с Максом, они уехали. Охраняемый барбосом, Мамай незаметно заснул на диване, и мы с тестем остались одни.

— Ну и что будем делать? — Раскисая спросил Ефимов.

— Макс абсолютно прав. — После минутного раздумья ответил я. — Вам нужно немедленно, пока ещё темно и они в шоке, забирать Людмилу, грузить её в машину и увозить хотя бы на полгода к своим родственникам в Крым.

— Да, другого выхода у нас нет. — Неохотно согласился со мной тесть. Но почему машина? Можно доехать поездом или долететь самолетом.

— Поймите, ваша "Волга" не должна оставаться в городе, иначе все станет понятно даже первокласнику. Не думаю, что нашу "шалость" Паук оставит без внимания. Наверняка последуют ответные репрессивные действия.

— Да, конечно, но на кого я оставлю фирму? Она уже начала полноценно функционировать и приносить нам доход.

— Попробуйте на эти полгода уговорить Анатолия Васильевича Мамаева. Лучшей кандидатуры я не вижу. Приказ можете написать здесь, а по пути заехать и шлепнуть печать. В курс дела его введет уже Ухов.