И снова засыпает. И просыпается. Ничего не может произнести своим непослушным языком.
И однажды понимает, что он слышит.
Слышит.
Заботливые голоса. Успокаивающие нотки в них. Нежность и ласка.
Он слышит это и чувствует: Ласку, Нежность, Заботу.
И однажды
Видит.
Он открывает вдруг глаза и видит мужчину. Мужчина говорит что-то, улыбаясь. Но сквозь шум в ушах слова различать не получается.
[вперёд]
Через время он начинает понимать пятую часть того, что ему говорят. Интуитивно улавливать (ухватывать) смысл интонаций этого неизвестного, но такого знакомого Языка… Но у самого никак не получается произнести и слова: его Язык – словно верёвка во рту. Не слушается его. И он спит, ест, благодарно принимает заботливые прикосновения.
[вперёд]
Он может передвигаться. Не тем способом, который он считал нормальным ранее. Но у него ничего не болит. У него хороший, здоровый сон. Правда, ни одного из снов он, как ни силится, вспомнить не может. Но это не беспокоит его почему-то. И он даже не задумывается, почему именно. До того момента, пока не видит подошедшую к нему женщину с металлической штуковиной на длинном тросе.
Пока не понимает, что в руках у женщины ошейник, а сам он
СОБАКА.
– Тут мы видим картину в стиле чёрно-белого изображения, снятого на американскую телекамеру 60х годов двадцатого века, – говорит Свят. Продолжает:
– Он понимает, что он собака. Пёс. Представитель кинологической расы. Рейнкарнация? Следующее воплощение его разума? Точка, в которую он переместился прямо из точки смерти в автокатастрофе? Его не волнует это. Он не думает об этом. Он в полном шоке от этой визуально-сенсорной уверенности. А когда рука пытается прикоснуться к его загривку, он кусает эту руку. Он кусает руки и ноги. Откусывает палец соседу своих хозяев. И непрерывно орёт от ужаса.
Стоящий в чёрно-белом экране черно-белый человек говорит хорошо поставленным голосом:
«Взбесившаяся собака. Что происходило в её черепной коробке за минуту до того, как она бросилась на вас или на вашего ребёнка? Этот случай закончился более-менее удачно. Пса усыпили сверхдозой успокоительного и закопали за домом. Но где мина замедленного действия, заложенная в каждого питбулля, сработает в другой раз?»
– Вот… – сказал Свят, – что-то типа того.
Свят был в синих джинсах, классических super star с синими полосами и противогазной сумкой через плечо. Он сидел в длинном и узком интернет-кафе со стеклянными стенами и читал чужую электронную почту. В одном из писем, адресованных не ему, он прочёл следующий текст:
Ещё не нашёл работу, Бестолочь?
Кликни сюда
[@chtung (!)]
Свят кликнул.
Очень скоро он поднимался в большом зеркальном лифте на последний этаж одного из самых высоких зданий Евразии.
Он вышел и увидел, что прямо у лифта лежат обрывки обёрточной плотной бумаги.
Он сделал несколько шагов и вошёл в распахнутые двери широченного и высоченного, как заводской цех, офиса.
Слева – прямо у порога – громоздились один на другой столы странной формы и расцветки. Справа стояла стойка с золотым @chtung (!) по чёрному. Дизайн от [[[x]]]. Это Свят определил сразу.
Посреди помещения, примерно метрах в тридцати от него, стояли две особи противоположного друг другу пола и молчали.
«Здрасьте!» – сказал Свят.
Так появился он.
Спирохета и [Ф] Ольга пришли вместе.
– И почему я должен взять вас на работу? – спросил Aди.
– Потому что мы две самые злые пи*ды, пишущие на русском, – сказала Спирохета.
– Это абсолютно точно, – сказала [Ф] Ольга.
[Ф] Ольга в миру была Ольгой Алексеевной Фёдоровой двадцати двух лет от роду.
Спирохета – плодом любви еврейской мамы, папы корейца, и звали её Сашей Пак.
А лет ей было сколько, она никому не говорила. Даже [Ф] Ольге.
– О чём вы напишете в @chtung (!)?– спросил Aди.
– Я хочу потратить кучу денег, чтобы приобрести себе ещё один комплекс, – сказала [Ф] Ольга.
– Какой? – спросил Aди.
– По поводу слишком большой груди.
Спирохета кивнула. Aди посмотрел на её грудь. Потом перевёл взгляд на грудь [Ф] Ольги.
– В смысле? – спросил он.
– Пришить себе сиськи большие, а потом стесняться их хочу, – сказала [Ф] Ольга.
– А я об этом напишу.
– Приняты, – сказал Aди.
– Только меня произносить нужно как «фольга», а писать как [Ф] Ольга.
– Принято.
– А ты немец?
– Я немец.
– Кого ты видишь на обложке?
– Первого номера?
– Да.
– Тёлку. В латексе.
– На обложке @chtung (!)?
– Да.
– Понятно… Ты?
– А я бы сделала её пустой. Без фото. Серый фон и только текст: лого, заголовки там… Анонсы…
– Хм… А ты?
– Я бы на чёрном поле мелкий красный @chtung (!)… по центру… Да. А на всё оставшееся пространство «#1». Белым цветом. И всё.
– Вот это мне уже как-то…
– Может, тёлку?
– Нет. Никаких тёлок.
– Aди?
– Да?
– У тебя что в чейнджере заряжено? В тачке?
– У меня? «Пи$$тоны». Последний альбом.
– И я «Пи$$тонов» слушаю постоянно…
– И я!
– По-моему, все уже поняли, кто будет на обложке первого номера.
– Слушайте все!
– Да.
– Мы слушаем тебя, Aди.
– С этого дня за просмотр телевизора вводится смертная казнь.
Через день пришёл Фёдор Фёдорович БокоFF. Раста как раз просматривала третий по счёту сайт, торгующий кальянами, когда он вошёл в открытую с 1000 (кроме воскресенья) дверь русской редакции @chtung (!).
– Здравствуйте, – сказал он.
– Добрый день, – улыбнулась Раста.
– Где главный?
– Там, – Раста кивнула куда-то в центр помещения. В большое облако табачного дыма, выпускающее рваные сизые щупальца в углы. В центре зала, усевшись прямо на столах, беседовали Ади Кейль, Спирохета, Свят и [Ф] Ольга. Они курили трубки.
FFБокоFF пошёл к ним.
– А кто это? – спросила Раста вечером.
– Лучший фотограф Восточной Европы, – ответили ей хором.
Спустя год, их двадцать два человека.
Спустя ещё год, они занимают весь этаж плюс пентхаус.
@chtung (!)
300-страничная ежемесячная бомба. Последние десять лет главный конкурент «Rolling Stone» в Европе.
Москва – последний город, где открылись сначала коррпункт, а потом и Русская Редакция @chtung (!).
Автономно действующая media-единица, заполняющая свои 50% номера качественными текстами и фото.
Гордящаяся своим главредом Ади.
Российскую поп-звезду похитили, три недели держали в заложниках, избили и изнасиловали. В интервью звезда призналась, что все три недели думала, что участвует в новом реалити-шоу.
– Вот они. Плоды, – говорит Ади после этого случая, – человека лишают пищи, бьют, трахают в течение суток по разу пятеро мужиков, а он думает, что это хорошо для его пиара.
Интервью он вырезал и прикрепил скотчем к стене позaди себя.
Там же висел флаг ФРГ и обложка первого русского @chtung (!). С «Пи$$тонами».
– Вот они. Плоды. Мы не сеем Разумное, Доброе, Вечное. Мы сеем Тупое, Злое, Сиюминутное. Я хочу, чтобы у всех у них был разрыв мозга.
– У кого? – спросил какой-то стажёр.
Через час его уволили.
В @chtung (!) работает много странных людей.
И тех, кто хочет казаться странным.
Здесь мог сидеть за столом, судорожно рожая нервный текст, длинный худой парень в чёрной чалме. Или курьер мог внести семь огромных пицц в этот огромный офис, где-то во второй половине дня, и увидеть возле автомата, продающего горячий «эспрессо», двух бритых наголо абсолютно одинаковых тёлок в белых гольфах, клетчатых юбках, чёрных одинаковых футболках с надписью «ТОРПЕДА П. Р.О.».
