– Подгонять скафандр вас учили? – спросил суперкарго, наконец-то снизойдя до вопросительного взгляда в сторону новичка.

– Да, господин Кресс!

Суперкарго буднично кивнул и перешел к следующему предмету.

– Столик, выдвигается вот так.

И показал, как. После так же его сложил.

– На иллюминатор не надейся, – почему-то добавил он. – В видимой части спектра гипер абсолютно черный, да и сфера, как сам понимаешь, на такие излишества не рассчитана.

– А что за этой стеной? – полюбопытствовал Брис, указав на ту, где обычно, по стереокино, бывают бутафорские иллюминаторы.

– Кают-компания.

– А соседи кто, господин Кресс?

– Там, – указал суперкарго вправо, – каюта астрогатора Дарта Кааса, – без предисловий пояснил Даниэль. – Слева – моя каюта.

– Как я понимаю, господин Кресс, это каюта моего предшественника?

На этот вопрос суперкарго крутанулся на каблуках и уставился на нахального помощника астрогатора своими колючими глазами.

– Ты правильно понимаешь, – смерив того взглядом, ответил суперкарго.

– А что случилось с предшественником? – тут же спросил Брис.

– Ты задаешь много лишних вопросов, стажер, – оборвал его Кресс. – Пройдешь стажировку, тебя примут окончательно в экипаж, вот тогда и задавай!

Брис лишь кивнул на это. Было очевидно, что судьба прежнего второго астрогатора тут – табу. Не для посторонних. А он пока на корабле почти что посторонний.

В кают-компании его приняли еще более холодно, чем это сделал суперкарго. Пока его представлял команде Кресс, все смотрели на юношу, как на пустое место. Некоторые, правда, еще и ухмылялись. Было видно, что над новичками и стажерами тут любят подтрунивать.

«Лишь бы эти шутки не выходили за пределы приличий», – подумал Брис, но был разочарован почти сразу, как Кресс удалился.

Как он понял, его встретила только что зашедшая в кают-компанию трюмная смена. Юношу не просто осмеяли. Обхамили. Особо усердствовал в этом некий тип с нашивками старшего. То ли боцман, то ли еще кто. Брис еще не научился различать их по стандартным знакам различия торгового космофлота. Да и сам до сих пор щеголял все в той же университетской форме, в какой проходил тестовое испытание. Дежурные насмешки были прерваны вошедшим седовласым человеком с шевронами, свидетельствующими о том, что он выполнил полсотни рейсов. Ветеран.

– Что, дебилы, упражняетесь в ослоумии? – недобро спросил он у присутствующих. Присутствующие привычно напряглись, увидев серьезное начальство.

– А вы не подумали о том, – продолжил седой, – что этот стажер будет нашу лоханку вести? В том числе и там, в «Угольном мешке».

– Каком таком «Мешке»?! – задал вопрос неопознанный юношей старший.

– A-а! Так ты не в курсе, Терри! – ядовито отозвался седовласый. – Наш рейс – на Биэлу. Но так как дипломатам приспичило пройти срочно, то в обход – отменяется. Идем прямо через центр.

– О, мой бог! – мгновенно изменился в лице главный насмешник.

– Вот тебе и твой бог! – оскалился седовласый. – И вести через него будет, попеременно с нашим уважаемым господином астрогатором, вот этот стажер. Так что не задирайте его. А то… Сами понимаете… От него зависит, пройдем ли мы вообще там.

– А от нас – не разлетимся ли мы на атомы от какой-нибудь дурацкой поломки в реакторах или от нарушения синхронизации генераторов, – тут же парировал насмешник.

– Дубина! Я тебе о чем говорю: вы друг от друга зависите! Он облажается – ты свою задницу в гипере не найдешь. Ты облажаешься – та же история, только пыль от всех останется. Так что извольте друг друга уважать и не портить настроение. Хотя бы для того, чтобы у тебя руки не дрожали. Когда надо…

Сказано было с явным намеком на некие обстоятельства, знакомые тут всем. Компания хохотнула.

– И вы забыли, что стажеры рано или поздно становятся полными астрогаторами. Это он сейчас как бы ниже вас. Или судьбу насмешников над Гюннаром напомнить?

– Так то Гюннар! – попытался кто-то возразить.

– А этот тоже не дурак, если предпочли его, а не Дьюка или того фраера с «Тюльпана».

Аргумент был весомый. Самые наглые смутились.

– Короче, придурки: прекратили издеваться друг над другом. Мы сюда жрать пришли, или чего? – оборвал седовласый дальнейшие словоизвержения рядового и младшего командного состава.

И после этого демонстративно сел рядом с Брисом.

Обед прошел, в целом, спокойно.

Когда уже покинули кают-компанию, Брис, заметив, что в коридоре больше никого нет, сдержанно поблагодарил старого космонавта.

– Ничего, парень! Дело житейское. Не ты первый через новичковые тернии продираешься. Но и ты не подведи. Если что…

– Конечно, господин… – запнулся Брис.

– Шон. Зови меня просто Шон, – хлопнув Бриса по плечу ответил седовласый. – Я тут главный специалист по генераторам.

– Да, господин Шон.

– Сочтемся… Когда-нибудь… Если случай будет. Бывай, брат! – сказал наладчик и зашагал в сторону кольцевого коридора.

Брис проводил его взглядом, посмотрел на часы и заторопился в сторону астрогаторской. Как-то не так, как ожидалось, складывались дела на корабле. Гораздо хуже самых скверных описаний, что он слышал. Возможно, те, кто описывал нравы в торговом флоте, несколько приукрашивали действительность. Осознание этого вызывало болезненное ощущение пронзительного одиночества. Как у выгнанной хозяином собаки на холодном осеннем ветру.

Это, конечно, хорошо, что в экипаже оказался хоть один, проявивший порядочность. Но, в общем, команда производила скверное впечатление. В этом человеческом паучатнике, мотающемся от звезды к звезде, конфликты, похоже, случались нередко, а это опасно.

Вот только после подписания временного контракта и выхода в гипер иной дороги, кроме как вперед через все опасности космоса, не оставалось.

Как и ожидалось, проблемы начались на третьей неделе полета. Уже позади осталось пять контрольных выходов в обычное пространство. Все работало на борту как надо, без сбоев. Корабль тоже шел туда, куда надо. И каждый раз, когда он выныривал из гипера, угольно-черная тьма по курсу звездолета все больше и больше расползалась вширь, заслоняя звезды, закрывая собой раскинувшие радужные щупальца эмиссионные газопылевые туманности.

Вообще, «Угольный мешок» слыл местом не просто темным, но и крайне мерзким для навигации. Что-то здесь было не так. Что-то нарушало обычную картину гиперпространства, располагая по пути внутрь «Мешка» все больше и больше каверз. И далеко не все каверзы, встречавшиеся на пути звездолетов, носили безобидный характер.

Да, всех астрогаторов натаскивали на распознание этих каверз-рифов, на способы безопасного прохода. И Брис тут не был исключением. Только каверза – она потому и каверза, что иногда, показавшись безопасной, оборачивается настоящим бедствием.

Все было бы хорошо, если бы первую в своей жизни каверзу гипера Брис сподобился пройти хотя бы вприглядку с главным астрогатором «Звездного медведя». Но того в этот момент не оказалось в рубке управления. Дарт Каас как раз отлучился, посчитав, что мелочи, отображаемые гиперлокатором корабля, новичок легко одолеет, и пригляд за ним не нужен.

То, что звездолетчики по-простому называли «чумой», нарисовалось на терминале внезапно. Вот его нет, и вдруг – вот оно есть. То ли сбой в локаторе, то ли сама эта область сформировалась буквально только что, но реагировать пришлось оперативно. И именно Брису. Без подсказок старших товарищей.

Траектория корабля на терминалах упиралась чуть ли не в центр аномалии. Быстро пересчитав оптимумы, Брис принял, как ему казалось, самое лучшее решение…

Дарт как раз шел по коридору, когда на него накатил приступ дурноты. Перед глазами все раздвоилось, и если бы он не успел схватиться за поручни, то обязательно бы свалился. Где-то дальше по коридору раздались дикие, панические крики, которые, правда, быстро стихли.

Астрогатор замотал головой, но все равно после наваждения остался легкий звон в ушах и быстро стихающее головокружение.