Храмы со своими надписями и настенными рисунками стоят и сегодня, но эти надписи и рисунки почти все относятся только к культу богов или же могут содержать сведения о том, что такой-то царь построил это святилище для своего отца-бога, который в награду за это благочестивое деяние дал ему жизнь длиной в миллионы лет. Если же мы (в виде исключения) обнаруживаем надпись, в которой идет речь о военных подвигах правителя, о них рассказано таким официальным стилем и в таких стереотипных выражениях, что мы на самом деле о египетской жизни узнаем мало нового.

Гробницы подходят нам гораздо больше, хотя даже в них, к нашему несчастью, религиозная тема в надписях и рисунках преобладает над всеми остальными. Однако в большинстве гробниц самого раннего периода все же изображены сцены из домашней жизни умершего или рассказано о его делах и о почестях, которых он добился. Кроме того, в гробницах находятся всевозможные предметы, которыми покойный пользовался в своей домашней жизни или на службе и которые теперь должны были служить ему и в подземном мире, – оружие, украшения, доска для игры в шашки, иногда письма от его родных или важный юридический документ. Однако эти гробницы со своим содержимым, как ни важна их роль, развертывают перед нами картину египетской жизни с некоторыми искажениями и не полностью. Видно, что умерший был готов рассказать о ярких моментах своего жизненного пути – о повышениях в должности, о наградах, полученных от царя, и т. д., но как его растили и воспитывали, как он жил дома – об этом (и вообще обо всех частных обстоятельствах своей жизни) он умалчивал, считая это неинтересным для потомства. Мы также не должны слепо верить всему, что находим в гробницах, поскольку ради того, чтобы создать у нас высокое мнение о богатстве и добродетелях умершего, надписи и рисунки могли не только преувеличивать и приукрашивать действительность, но во многих случаях были просто скопированы с других гробниц и потому не соответствуют действительности. Предметы, найденные в этих гробницах, часто изготавливались заранее и хранились в ожидании неизбежного, а потому могут не быть точным подобием тех вещей, которыми покойный пользовался при жизни.

Что касается папирусов, то большинство из них также не годятся для нашей цели, поскольку их содержание чисто магическое или религиозное. Папирусы светского содержания – это в основном школьные учебники и предназначены для того, чтобы пробудить в юных учениках стремление к знаниям и добродетельной жизни. В этих папирусах счастье быть ученым так откровенно восхваляется за счет принижения других занятий, что в их утверждения невозможно слепо верить. Любовные и приключенческие повести тоже ненадежны: они описывают не Египет, а волшебную страну.

Иероглифическая часть Розеттского камня

Однако существует много частных деловых писем, инвентарных списков, записных книжек и юридических документов, которые имеют важнейшее значение для изучения египетского народа. В них мы видим египтян такими, какими они были на самом деле, – со всеми их слабостями и без тех пышности и церемоний, которыми окружена жизнь, изображенная для нас на памятниках. К несчастью, их особенно трудно читать – из-за непонятных намеков на события повседневной частной жизни и странных выражений сомнительно, чтобы их когда-нибудь смогли полностью расшифровать.

Таким образом, наши источники информации при первом взгляде кажутся очень богатыми, но постепенно их число уменьшается, а те, которые у нас остаются, – очень односторонние и часто изображают или описывают одно и то же снова и снова – например, кормление скота и уход за ним представлены в сто раз чаще, чем ткачество или изготовление гончарных изделий. А многие занятия и обычаи, вероятно, считались слишком незначительными, чтобы их изображать. Мы не должны также отрицать, что египтяне могли пользоваться какими-то предметами (вещами), лишь по той причине, что не можем обнаружить изображения таких предметов (вещей) на памятниках.

Нужно добавить к этому еще одну особенность, которая обычно затрудняет нашу задачу, то есть описание цивилизации Древнего Египта. Гробницы, где есть изображения сельскохозяйственных работ, иного крестьянского труда и различных ремесел, в большинстве случаев относятся к периоду Древнего царства, а почти все папирусы, по которым мы изучаем обычаи общественной и политической жизни, относятся к более поздней эпохе – Новому царству. Поэтому мы, например, точно знаем, как строились суда, но были ли труженики свободными землепашцами или зависимыми людьми – этого мы не знаем. С другой стороны, папирусы XIII и XII веков до н. э. много рассказывают нам о положении ремесленников и иных тружеников в обществе, но как эти люди выполняли различные работы, мы редко можем подробно и точно описать. Чтобы нарисовать картину жизни в Египте какой-то определенной эпохи, мы должны с помощью воображения заполнять подробностями ту или иную часть этой картины, поскольку она никогда не бывает полной.

Нет никаких указаний на то, что это положение может когда-либо измениться. Поэтому на последующих страницах мы создаем лишь набросок картины нравов и обычаев Древнего Египта: больше чем набросок сделать сейчас невозможно, и вряд ли мы можем надеяться, что даже в будущем впишем в картину все подробности.

Уже часто говорили о том, что основная разница между восточной и западной цивилизациями – это различие в положении женщины. На Западе женщина – товарищ мужчины, на Востоке – его служанка и игрушка. На Западе было время, когда уважение к женщине переросло в ее культ, а на Востоке всерьез обсуждался вопрос, принадлежит ли женщина к человеческому роду.

Однако такая точка зрения неверна и в отношении Востока, и в отношении Запада, поскольку учение Мухаммеда в отношении женщин было такой же преувеличенной крайностью в одном отношении, как и сентиментальный культ женщины на Западе в Средние века – в другом, противоположном. Положение женщин очень похоже у всех народов, достигших определенного уровня культуры, если на это положение не влияют особенности религиозных взглядов, таких как мусульманство или христианство. Как правило, одна женщина бывает законной женой и хозяйкой дома, но при этом мужчина может, если его состояние достаточно велико, держать при себе и других женщин, и, как правило, считается, что рабыни, которые служат в доме, принадлежат своему господину. Такое положение вещей, которое нам кажется в высшей степени аморальным, не казалось таким первобытным людям; наоборот, рабыня считала себя опозоренной, если не «находила милость» у своего господина. Такая точка зрения на брак существовала и в Древнем Египте. Только одна женщина была законной женой своего мужа, «его дорогой женой», «госпожой его дома»; но когда нам удается бросить взгляд внутрь хозяйства, где был достаток, то мы, кроме нее, обнаруживаем в «доме женщин» «прекрасных певиц» и иных прислужниц. Насколько мы можем судить, отношения между мужем и женой во все эпохи были основаны на верности и привязанности. Когда супругов изображают вместе, мы часто видим, что жена нежно обвивает своей рукой шею мужа, дети стоят возле своих родителей, а самая младшая дочь сидит, согнувшись, под стулом своей матери. Жена помогает мужу управлять домашним хозяйством, она и дети любуются, как он ловит птиц сетью, или жена сопровождает мужа в охотничьих поездках на лодке по болотам. В надписях эпохи Древнего царства воздается хвала жене, «почитаемой ее мужем», а в старинной книге мудрых изречений наместника Птаххотепа утверждается, что мудр тот, «кто основывает для себя дом и любит свою жену». Какой глубокой могла быть супружеская любовь, может свидетельствовать трогательная исповедь вдовца, которая сохранилась для нас в позднем Лейденском папирусе. После смерти своей жены, которую звали Анхере, этот человек заболел, и, видимо, маг сказал ему, что это жена наслала на него такое несчастье. Тогда он написал полное скорби письмо «мудрой душе» Анхере и положил это послание на ее могилу в надежде умилостивить жену. Он жалуется: «Какое зло причинил я тебе, что должен был оказаться в этом отвратительном положении? Что я сделал тебе такого, чтобы ты наложила на меня свою руку, когда тебе не было сделано никакого зла? С того времени, как я стал твоим мужем, и до сих пор разве я сделал что-нибудь, что должен скрывать от тебя? Ты стала моей женой, когда я был молод, и я был с тобой. Меня назначали на всевозможные должности, и я был с тобой; я не покидал тебя, я не причинял твоему сердцу никакого горя… Когда я командовал пешими воинами фараона и его колесничными воинами, я устроил так, чтобы ты приехала, и они падали в поклоне перед тобой, и они приносили тебе всевозможные хорошие вещи в подарок… Когда ты была больна поразившей тебя болезнью, я пошел к главному врачу, и он приготовил для тебя лекарство, он делал все, что он, по твоим словам, должен был делать. Когда я должен был сопровождать фараона в его поездке на юг, мои мысли были с тобой, и я провел эти восемь месяцев, не заботясь о том, чтобы есть или пить. Когда я вернулся в Мемфис, я упросил фараона и взял тебя к себе, и я сильно оплакивал тебя со своими людьми перед моим домом»[1].