Дружина ударила на древлян и погнала их. Древляне затворились в своих городах. Ольга же вместе с сыном год осаждала столицу древлян Искоростень.

Опять в повествование вторгается фольклорная, эпическая история. Поняв, что города не взять, Ольга стала уверять древлян, что уже сыта местью. Что она хочет взять с них только легкую, символическую дань: от каждого двора по три голубя да по три воробья.

Получив птичек, Ольга велела прикрепить каждой к лапкам трут… И когда стало смеркаться, велела зажечь этот трут и выпустить птиц. Птицы полетели домой, в гнезда, и подожгли город. Пылало все: голубятни, клети, сараи, сеновалы.

Древляне побежали из города, а дальше понятно: одних убили, других взяли в рабство.

Коварство и жестокость героини только импонировали нашим варварским предкам, внушая им представление о непобедимости и, как это ни странно, мудрости Ольги и всего ее рода. Все эти ужасы наглядно демонстрировали русским X века стабильность утвердившейся монархии. В древних государствах лояльность часто вызывается крайними формами жестокости.

Да разве только в древних?

В том-то и дело, что сказание о мести – не только история в духе родоплеменного общества. Это первое целенаправленное (первоначально, вероятно, устное) сказание о силе Киева. В духе историй, которые цари Древнего Востока любили высекать на скалах: «Я сжег тысячу городов… Я убил тысячу тысяч людей…»

Свою вроде бы личную, семейную месть древлянам Ольга осуществила как ГОСУДАРСТВЕННЫЙ акт.

Потому, наверное, страшную историю мести приняли и христиане.

Ольга правила княжеством в 945–957 годах. Она стала первой женщиной во главе Руси. У славян вдовы пользовались гражданской самостоятельностью, и вообще положение женщины было лучше, чем у других европейских народов.

Летописец считает ее «умнейшей из людей» и приписывает ей большие заботы об устроении земли. Объезжая свои владения, она везде устанавливала порядок и везде оставляла по себе добрую память.

Для летописцев важна не сама Ольга… Княгиня выступает как носитель определенной идеи, а ее самостоятельная роль не ясна, да и пожалуй, не важна.

Эта новая идея такова:

Первое. Власть принадлежит Киеву. Точка.

Второе. Киев требует экономического подчинения. Всех. Без условий.

Третье. Неподчинение карается жестоко. Даже на общем фоне эпохи.

Четвертое. Кара сюзерена над непокорным вассалом неотвратима.

Итого: перед нами первый монархический манифест.

Летопись гласит, что в 955 году княгиня Ольга отправилась в Греческую землю и пришла к Царьграду.

Не успел увидеть Ольгу император Константин Багрянородный, как воспылал страстью и заявил: «Достойна ты царствовать с нами в столице нашей».

Она же, поразмыслив, уклончиво ответила царю: «Я язычница; если хочешь крестить меня, то крести меня сам – иначе не крещусь». (На древнерусском это звучит изумительно: «Аз погана есмь. Да аще мя хощеши крестити, то крести мя сам. Аще ли ин, то не крещюся».)

Тогда император и патриарх ее крестили. Церковь дала Ольге христианское имя Елена, по матери Константина, и она стала духовной дочерью Императора.

ОЛЬГА (христианское имя – Елена, ок. 920–969) – возможно, была не славянкой, а происходила из варяжского рода – и тогда ее имя надо читать как Хельга. Впрочем, какая разница? В любом случае Ольга как первая наша правительница-христианка причислена русской церковью к лику равноапостольных святых. А уж как наша «славянка» попрощалась с мужем Игорем!

Таких победно-минорных маршей не много было написано в нотной тетради мировой истории

КОНСТАНТИН I Великий (ок. 272–337) – матерью его была простая женщина по имени Елена, дочь хозяина гостиницы. С именами Константина и Елены связан поворот к признанию Римской империей христианства. В православии Константин канонизирован как равноапостольный святой, в католичестве – к лику святых не причислен. Причины этого ясны. Именно город Константина – Константинополь – стал центром Восточной Римской (Византийской) империи, просуществовавшей до 1453 года, оплотом православия и основным идеологическим конкурентом Римской католической церкви

После крещения призвал ее царь и сказал ей: «Хочу взять тебя в жены». (Летописец не знал или игнорировал тот факт, что базилевс был давно женат и принимал гостью из Киева вместе с женой – Константин оставил об этом собственноручные записки). Она же ответила: «Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью? А у христиан не разрешается это – ты сам знаешь». Все верно! Крестный отец по церковным порядкам не может жениться на своей крестнице. И сказал ей тогда император: «Перехитрила ты меня, Ольга».

Если верить летописи, император Константин дал Ольге многочисленные дары – золото, и серебро, и дорогие ткани, и драгоценные сосуды.

Забавная легенда доходчиво объясняет, что Ольга была мудрейшим человеком своего времени. Ну, или хитрейшей женщиной. «Перехитрила ты меня, Ольга» – здесь ключевые слова.

Слава Ольги как умной и хитрой очень важна для летописцев. Наверное, Ольга была очень популярна.

В ХХ веке многие политики хотели бы иметь такой же имидж.

И Уинстон Черчилль, и Франклин Рузвельт, и Маргарет Тэтчер тратили немало сил и денег, чтобы создать некий вариант образа «вещего» правителя. Того или той, кто может всех обмануть. А у них это не получилось! Ни у кого.

Троцкий в СССР тоже тратил громадные усилия, чтобы предстать пред современниками и потомками самым умным и хитрым. Много ли преуспел? Остался в исторической памяти высокомерным и упертым…

Вот у Сталина, пожалуй, получилось! Он остался в памяти как тот, кто всех сумел обвести вокруг пальца: и соперников среди других большевиков, и конкурентов, и «наших доблестных союзников». Что за «хитростями» Сталина стоял неправдоподобно огромный властный ресурс, забывается. А что был хитрый, всех обманывал, все плясали под его дудку – это помнится, даже преувеличивается.

Политику очень важно представать мудрым и хитрым. В его облике эти качества сливаются и кажутся исключительными.

И Ольга – самый успешный политический деятель Древней Руси в этом смысле. Ее имидж умной и коварной пережил века.

Логически рассуждая, Ольга должна была бы стать иконой всех феминисток. Во всяком случае, российских. Взять и бросить полную ладью мужиков в яму. И закопать. К сожалению (а может, в данном случае и к счастью), наши дамы – постоянные читательницы «Cosmopolitan» и «Sex & the City» – плохо знают отечественную историю.

Если же говорить серьезно, тот факт, что второй правительницей Руси была женщина, на удивление плохо освоен общественным сознанием. Нам до сих пор дико представить, что представительница слабого пола могла бы стать президентом России. Или президентшей? А между тем такой опыт был в самом начале нашей государственности.

Ольгу, несомненно, вспомнят – в момент, когда также понадобится и Екатерина Великая. Произойдет это, как только кандидатом в российские президенты станет первая женщина. Постпиар княгини Ольги имеет отложенный характер. Но теперь уже не надолго.

Лебедев К. В. (1852–1916). Встреча Святослава с императором Иоанном

Святослав начал править еще при Ольге. После ее смерти сидел на престоле до 972 года. Пиар Святослава имеет свою прелесть – ходил князь в простой рубахе, без богатых одежд и украшений. Жил одной жизнью с дружиной, спал на голой земле, не брал в походы котлов и ел печеное в костре мясо.