С другой стороны, жизнеописание Яреда дает нам косвенные указания на легенду о сыне Соломона и царицы Савской, так как в нем упоминается место вблизи Аксума, где похоронен Эбна Лахаким (Менелик). В нем также несколько раз говорится о "детях Сиона — хранителях Аксума"[44]. Житие относит деятельность Яреда ко времени правления Габра Маскала, сына Калеба, к VI веку. Как и все остальные агиографии святых V–VI веков, оно датируется гораздо более поздним сроком. Конти Россини не атрибутировал единственный манускрипт, известный ему, хотя Гвидо отнес сам стиль написания текста к концу XV века[45]. Вполне возможно, что эта датировка верна, но единственная уцелевшая копия относится только к XIX веку. Сейчас стал известен другой текст, но и он датируется XVII веком.

Жизнеописание упоминает Девять святых, мифического Дегнайзана, "израильского" царя Аксума, династию Загве, свергнувшую израэлитов, Йекуно Амлака и Амда Сиона "из племени иудейского и дома Давидова…". В то время, когда было написано большинство дошедших до нас текстов, все перечисленное уже стало частью общепринятой истории, веками пребывавшей в КН. В рукописях описывается, как Яред воспарил над землей перед таботом повелителя Сиона. Автор жизнеописания Панталеона тоже мог почерпнуть некоторые идеи из КН (или из коптских апокалипсисов, очень близких по содержанию), так как в нем есть утверждение, что "наш царь Христос укрепил империю Рима и империю Эфиопии", или замечание, что превосходство снизошло на царей Рима и Эфиопии[46].

Какое-либо упоминание о ковчеге отсутствует в источниках, повествующих о самой знаменитой внешнеполитической операции Аксума — захвате Йемена в VI веке. Этой кампании посвящено огромное количество книг. Тем не менее, несмотря на внушительное число документов о царе Калебе и Йемене, сохранившихся в эфиопской, коптской, арабской и особенно сирийской традициях, ковчег, предположительно уже пребывающий в Аксуме со времен царицы Савской, не упомянут нигде.

Если и был момент, когда переход ковчега из Израиля в Эфиопию со всей его символической силой и имманентным присутствием Господа надо было подчеркнуть, то именно тогда. Царь Аксума Калеб направил свои армии за море, чтобы покорить земли иудейского арабского царя, который осмелился преследовать в своих владениях христиан. Это было мгновение триумфа, как это нарочито показано в КН, славы Эфиопии и второго Иерусалима, Аксума, полновластного заявления о новом и единственно подлинном христианском царстве.

Согласно житиям, до начала этой войны, примерно в 520 году н. э., царь Калеб спросил совета у Пантелеона, одного из Девяти святых. Позже он даже послал свою корону в Иерусалим освятить ее над Гробом Господнем (или это было добавлено позднее). "Книга Химьяритов", подлинный документ того времени, описывает, как император обсуждал с Евпрепием, епископом Аксума, вопрос о принятии в лоно церкви отступников от христианской веры. И в это время, когда слава Эфиопии как христианского царства достигла своего апогея, когда имя Калеба, "боголюбивого царя эфиопского", было на устах всего восточнохристианского мира, ни один источник, относящийся к тому периоду, не говорит о существовании величайшего из всех сокровищ христианского Аксума — ковчега Сиона. В отличие от своего отдаленного потомка Иясу I, Калеб, согласно летописям, не просил совета у ковчега. Не упомянут он и при описании битв, подобно тому, что мы можем видеть в Ветхом Завете при описании израильских завоеваний, или тому, что, согласно КН, было во времена Эбна Лахакима. Только в 117 главе КН есть интересный апокалипсический отрывок, ассоциирующий Калеба, умершего за восемьсот лет до того, с ковчегом.

Интересно, что ковчег со скрижалями Закона действительно упомянут современником, но находящимся на другой, иудейской, стороне химьяритского конфликта. В "Письме", приписываемом Симеону, епископу Бет Аршама, датированном 830 годом Александра, 518 годом н. э., говорится, что иудейский царь Юсуф Химьярский принес клятву христианам Найрана, что если они сдадутся, то он просто отошлет их царю Кушитов (Калебу). Это послание привезли

…иудейские жрецы, которые принесли Тору и письмо с клятвой, скрепленное печатью царя; и он поклялся нм Торой, скрижалями Моисея, ковчегом. Богом Авраама, Исаака и Израиля, что не падет на них никакая кара, если они добровольно сдадут город…

Они сдали, и их казнили. Позже, когда Хариту ибн Каабу также обещали свободу, в случае отречения от Христа, он ответил: "Я помню, как ты клялся нам Богом Авраама, Исаака и Израиля, своей Торой, скрижалями и ковчегом". В "Книге Химьяритон" иудейские священники из Тиберия отправили письмо, чтобы организовать сдачу абиссинцев в Зафаре. Химьяритский лидер, пренебрежительно названный "этот тиран Масрук", в этот раз клялся "Адонаем, ковчегом и Торой", что отпустит их в родную страну. Они сдались с идентичным результатом.

Эти цитаты, одновременные с военными событиями, повторяют традиционные клятвы, основанные на иудейских темах. Это было время, когда риторика являлась неотъемлемой частью образования, и определенные словосочетания стали обязательной частью летописей. Если царь шел на битву и, например, его воодушевляющая речь перед боем не удалась или свидетельств о ней не сохранилось, то изобреталось что-нибудь подходящее случаю. Юсуф, царь Химьярский, мог и не произносить этих слов. Если к тому времени уже было повсеместно известно, что в Аксуме хранятся ковчег и скрижали Закона, то очень странно, что сирийский священник, написавший, по-видимому, и "Книгу", и "Письмо", человек, который был знаком как с Евпрепием, епископом кушитским, так и с самим Калебом, не прокомментировал неуместность этой клятвы. Она была адресована людям, которых иудейский царь обещал отослать к тому самому кушитскому царю, чья династия предположительно на протяжении ста сорока веков обладала священной иудейской реликвией, на которой была принесена клятва.

Перед самой войной в Аксуме и портовом городе Адулисе побывал путешественник, которого мы знаем под именем Косма Индикоплет. Он воспроизвел несколько фактов об Эфиопии в своем труде "Христианская топография", которая до сих пор считается "вдохновляющей для тех, кто думает, что есть пределы человеческой доверчивости"[47]. Губернатор Адулиса, Асбас, поручил Косме и его подручному Менасу сочинить речь на греческом языке, в которой Калеб оправдывал свое вторжение в Йемен. Этот документ Косма позже включал в свой труд. Также он записал много интересных подробностей о том, что видел в Эфиопии, хотя и не предоставил нам какой-либо полной картины.

Вместо этого ключевой темой его книги была попытка провести параллель между образом известного тогда мира со скинией Моисея. Гуляя вокруг Аксума, видя четырехбашенный королевский дворец, бронзовые статуи единорогов, чучело этого чудесного животного в самом дворце и так далее, мог ли Косма не узнать, не услышать пусть даже слухов о том, что в главной церкви Аксума (которая, согласно традиции, существовала задолго до этого) хранится ковчег Завета — тот самый объект, что был скрыт в скинии, модели вселенной, столь притягивающей путешественника? Вдобавок когда Косма пишет о царице Савской, то описывает ее как "царицу Савскую, иными словами царицу Химьяритов", Химьяра, царства Юсуфа, современного Йемена. Косма допускает, что царица привезла некоторые из своих ценных подарков из Эфиопии, но это все.

Двадцать лет назад Ирфан Шахид дал новую жизнь версии, согласно которой первоначальное написание КН относится к VI веку, как считал Бадж. Шахид обратил внимание, что Калеб и его (легендарные?) сыновья Габра Маскал и Израил являются эфиопскими "героями" книги — хотя они и появляются только в коротком завершающем отрывке, в 117 главе, — тоща как нет упоминания ключевых моментов более поздней истории Эфиопии: ислама. Гудит, династии Соломонов и так далее. Он предположил, что если КН была легендой, призванной возвеличить монархию XIV века, замалчивание данных сюжетов выглядит, по крайней мере, странно. Идея интересная, и апокалипсическое изображение Калеба и его сыновей придает им выдающееся положение. Они единственные выбраны достойными упоминания после Эбна Лахакима в трактате, предположительно написанном, чтобы прославить древность Соломонских царей. В отрывке из 117 главы КН (датированном довольно странной датой "в конце этого цикла, двенадцать циклов") можно прочитать: