— Слишком рискованно?

— Спуск сам по себе — нет. Можно ведь спускаться по скобам, как по лестнице. Однако местная молодежь привыкла лететь вниз сломя голову, а земляшки не очень-то расторопны, и в этих случаях столкновения неизбежны. Впрочем, постепенно вы научитесь пользоваться такими шахтами. Та, что мы видим перед собой, больше другой по размерам и предназначена для самых отчаянных прыгунов.

Она провела его на опоясавший шахту балкон, где стояли, болтая между собою, несколько человек. Все они были в той или иной степени обнажены. Почти у всех на ногах были сандалии, у большинства через плечо висело полотенце. Некоторые были в плавках. Кто-то перегнулся через перила, один насыщался зеленоватой массой, выковыривая ее ложкой из банки. Проходя мимо него, землянин поморщился. Он пробормотал:

— Вас тут, на Луне, должно быть, беспокоит проблема зубов.

— Да, — согласилась Селена. — Была бы наша воля, мы бы вовсе от них отказались.

— Беззубый рот?

— Ну, не полностью. Мы сохранили бы резцы и клыки — из соображений косметических и отчасти практических — ведь их легко чистить. Но к чему нам бесполезные коренные зубы? Они просто рудимент нашего земного оснащения.

— И вам удалось добиться каких-нибудь успехов в этом направлении?

— Нет, — сухо сказала она. — Генетическое программирование запрещено Землей.

Она оперлась о перила и указала вниз.

— Это называется Лунный стадион.

Землянин проследил за ее рукой. Под ними глубоко вниз уходил цилиндрический колодец с гладкими розовыми стенами, от которых под прямым углом отходили металлические брусья, образуя причудливую и на первый взгляд совершенно беспорядочную конфигурацию. То тут, то там цилиндр был перерезан перекладиной по диаметру, кое-где отсекался какой-нибудь его сектор. Глубина колодца достигала четырехсот-пятисот метров, ширина не превышала пятидесяти.

Казалось, никто не обращал особого внимания на землянина с его спутницей. Некоторые, правда, бросали на них безразличный взгляд, как бы мгновенно охватывающий облаченную в одежду фигуру незнакомца и выражение его лица, но тут же отводили глаза в сторону. Другие небрежным жестом приветствовали Селену — и тоже отворачивались. Все отворачивались, и это показное равнодушие было выразительнее самого откровенного любопытства.

Землянин заглянул в колодец. На дне он увидел несколько хрупких фигурок, казавшихся укороченными оттого, что их рассматривали сверху. На каждой фигурке были надеты какие-то лоскутки — красные на одних, синие на других.

«Две команды», — решил он.

Все участники матча были в сандалиях и перчатках и носили предохранительные повязки вокруг локтей и коленей. У некоторых он заметил такие повязки вокруг бедер или груди.

— О, — пробормотал он, — женщины и мужчины.

Селена сказала:

— Правильно. Оба пола состязаются на равных.

Землянин заметил:

— Я, кажется, читал об этом.

— Возможно, — равнодушно согласилась Селена. — К вам поступает очень мало сведений о нас. Мы-то не возражаем, но земные правители предпочитают сводить информацию о Луне до минимума.

— Почему же, Селена?

— Это вы должны мне сказать, вы — землянин. У нас на Луне думают, что мы смущаем землян или, во всяком случае, правителей Земли.

Вдруг послышалась дробь барабана, и две фигуры стали быстро подниматься вверх со дна цилиндра. Вначале они карабкались, цепляясь за скобы, но постепенно скорость восхождения увеличилась, и где-то посредине пути они уже мчались вверх, отталкиваясь от каждой скобы гулкими шлепками, ритм которых слился с ритмом барабанной дроби.

— На Земле это не сделаешь с такой грацией, — с восхищением воскликнул землянин, — да и вообще так не сделаешь, — поправился он.

— Дело тут не только в низкой гравитации, — сказала Селена. — Можете сами попробовать, если не верите. Тут нужны бесконечные тренировки.

Состязующиеся перешагнули через перила и стали на помост, вытянув руки по швам. Затем, одновременно перекувырнувшись, начали падение.

— Оказывается, когда им захочется, они могут двигаться довольно быстро, — заметил землянин.

— Гм, — возразила Селена сквозь шум аплодисментов, — я полагаю, что, когда земляне — я имею в виду настоящих землян, которые ни разу не побывали на Луне, — пытаются представить себе движение на Луне, они думают о скафандрах и лунной поверхности. Такое движение, безусловно, замедленно. Масса человека в скафандре огромна, и при малой гравитации преодолеть такую огромную инерцию — дело нелегкое.

— Вы правы, — сказал землянин. — Я видел научные киножурналы классического детского репертуара о первых космонавтах — их движения напоминают движения аквалангистов под водой. Эти картинки запечатлеваются в мозгу навсегда, их ничем потом оттуда не вытеснишь.

— Вы не поверите, с какой скоростью мы сейчас передвигаемся по поверхности, даже в скафандрах, — сказала Селена. — А здесь, в недрах Луны, без скафандров наши движения ничуть не медленнее ваших на Земле. Слабый толчок, обусловленный малой гравитацией, компенсируется умелым владением своим телом.

— Однако вам знаком и замедленный ритм движений!

Землянин следил за акробатами. Если раньше их подъем совершался со всевозрастающей скоростью, падение они сознательно замедляли, плавно скользя вниз, прикасаясь руками к скобам, чтобы задержать падение. Они достигли дна, и двое других начали подъем. Затем еще двое. Пара за парой — от каждой команды по одному человеку — соревновались в виртуозности участники матча.

Каждая пара отделялась ото дна одновременно. И с каждой новой парой усложнялся характер подъема и падения. Вдруг двое, одновременно оттолкнувшись ото дна, описали плоскую параболу и, разделившись, по кривой устремились вверх, каждый касаясь скобы, только что оставленной напарником. Траектории их полета пересекались где-то в центре, они скользили, не задевая друг друга, чем заслужили взрыв аплодисментов.

Землянин сказал:

— Подозреваю, у меня нет достаточного опыта, чтобы оценить искусство соревнующихся. Они что, все урожденные селениты?

— Да, хотя стадион открыт для всех граждан Луны и иммигранты иногда показывают неплохие результаты, для виртуозности подобного рода требуются люди, родившиеся и воспитанные в наших условиях. Они тренируются с самого детства. Большинству из сегодняшних исполнителей нет еще восемнадцати.

— Наверно, это опасно.

— Переломы костей — явление нередкое. Я не слышала ни об одном смертельном исходе, но один случай перелома позвоночника и паралича имел место. Ужасный случай, я присутствовала при этом… О, погодите, нам, кажется, покажут свободную программу.

— Как вы сказали?

— То, что мы видели до сих пор, это обязательные упражнения — подъем и падение по заданному рисунку.

Барабанное стаккато стало мягче — один из исполнителей встал с места и вдруг подпрыгнул в воздух. Он ухватился за перекладину одной рукой, описал вертикальный круг и опустился на дно.

Землянин не мог оторвать глаз от гимнаста. Он сказал:

— Поразительно! Он кувыркается на этих брусьях не хуже гиббона.

— Кого? — спросила Селена.

— Гиббона. Вид человекообразной обезьяны. В сущности, единственное человекообразное, живущее на свободе. Они…

Он заметил выражение лица Селены и поспешил добавить:

— Я не имел в виду ничего оскорбительного, они такие грациозные существа.

Селена оказала нахмурясь:

— Я видела фотографии обезьян.

— Но вы не видели, как двигаются гиббоны. Конечно, земляне могут назвать селенитов «гиббонами» в том же смысле, в каком вы называете их земляшками. Но я-то имел совсем другое в виду.

Он положил оба локтя на перила и внимательно следил за движениями спортсменов. Казалось, они танцуют в воздухе. Он сказал:

— Как вы тут, на Луне, относитесь к иммигрантам, Селена? Я хочу сказать — к тем, кто намерен остаться здесь навсегда. Ведь у них нет способностей врожденного селенита.

— Это не имеет значения. Имми — полноправные граждане. У нас нет дискриминации. Мы равны перед законом.