«Теперь, весной, продовольственные наши страдания обострились опять, хотя немного ранее мы и наблюдали улучшение продовольственного положения. Здесь вышло так, что мы не рассчитали. Когда был составлен план разверстки, то успех показал нам возможность улучшения. Народ наголодался так, что нужно было улучшить его положение во что бы то ни стало…» [177]
В результате напряженной работы, проведенной Коммунистической партией под руководством В. И. Ленина, к исходу зимы 1920/21 г. были проведены основные мероприятия, направленные на преодоление разрухи в народном хозяйстве и трудностей, возникших в связи с продовольственным и топливным кризисом. В этот период партия начала разработку новой экономической политики, имевшей целью восстановление народного хозяйства страны, улучшение материального положения трудящихся, построение социализма в нашей стране. 8 февраля Ленин сделал для Политбюро набросок тезисов, в первом пункте которых говорилось:
«Удовлетворить желание беспартийного крестьянства о замене разверстки (в смысле изъятия излишков) хлебным налогом». [178]
Эти ленинские тезисы были положены в основу дальнейшей разработки решений X съезда партии.
17 февраля газета «Правда», выполняя решение Политбюро, начала открытую дискуссию о замене разверстки налогом. [179]18 февраля специальная комиссия ЦК уже подготовила первый проект о переходе к продовольственному налогу. Позднее В. И. Ленин сказал на X съезде, что «поставлена была в «Правде» дискуссия не случайно». [180]
Вот почему в критические дни «волынки» на некоторых предприятиях Петрограда в опубликованном в газетах 27 февраля обращении Петроградского Совета говорилось:
«В то же время Советская власть для облегчения положения всех крестьян России намечает переход от хлебной разверстки к натуральному хлебному налогу, с тем чтобы лишь определенный процент хлеба шел государству, а остальное — в полное распоряжение крестьянина». [181]
Объявленный Советским государством переход к экономической политике сыграл огромную роль в деле сплочения трудящихся масс вокруг партии.
В том же обращении говорилось и об ограничении действий продовольственных отрядов. Это являлось прямым ответом на многочисленные ходатайства и требования рабочих в февральские дни 1921 г. [182]1 марта в городской печати было опубликовано постановление Петроградского Совета Труда и Обороны о снятии заградотрядов по всей территории губернии. [183]
28 февраля президиум Петроградского совета профсоюзов принял решение принципиальной важности о демобилизации всех привлеченных по трудовой повинности. Демобилизованные получали расчет вперед за две недели полного заработка и бесплатный проезд домой. [184] Это была правильная мера, ибо как раз трудармейцы нередко оказывались наиболее восприимчивым материалом для подстрекательской агитации. Следует напомнить, что на Балтийском заводе, где началась «волынка», трудилось 400 человек, привлеченных по разного рода мобилизациям. Не случайно и то, что на заводе Розенкранца, также ставшем объектом «волынки», большинство рабочих состояло из мобилизованных крестьян Тверской губернии, которые жили на казарменном положении в весьма тяжелых условиях. [185]
Совет профсоюзов решил проводить демобилизацию без промедления, и губсовнархозу было поручено «ввиду исключительной важности предоставить дорогам Петроградского узла необходимое количество кровельного железа для оборудования теплушек для отправки трудармейцев. [186] Была образована специальная комиссия для координации всех мер по скорейшей отправке всех демобилизованных. Газеты опубликовали это постановление. [187] В тот же день совет профсоюзов принял другое важное решение: «За все дни ненормального хода работ на заводах и фабриках до понедельника 28 февраля должно быть уплачено по тарифу». В то же время всем тем, кто, вопреки обращению Петросовета, не станет на свои места, «за дни невыхода на работу и простоя предприятия уплачено быть не может». Были приняты меры к тому, чтобы продовольствие отныне выдавалось «лишь в связи с фактическим посещением рабочими предприятия». [188] Партийная организация Петрограда, несмотря на крайне скудные продовольственные запасы, имевшиеся в городе, сумела все же найти средства, чтобы несколько улучшить материальное обеспечение рабочих. Уже 24 февраля в «Петроградской правде» было объявлено, что через два дня будет выдача продовольственных пайков по всем видам карточек; пайки выдавались по тем масштабам довольно значительные: для групп «вредных и горячих цехов» и «ударных» — по 4 фунта мяса, детям от 1 до 3 лет — по 1/4 фунта шоколада и банке сгущенного молока, детям от 3 до 7 лет — по 2 фунта риса и т. п. [189]
Наконец, было принято решение Петроградского СТО «Об огородах», по которому рабочим предоставлялись разного рода льготы в предстоящей обработке огородов на пригородных территориях. [190] В условиях экономической разрухи подсобные хозяйства имели огромное значение для материального обеспечения трудящихся, вот почему названное постановление было с большим одобрением встречено рабочим населением.
«Волынка» в Петрограде к началу марта в основном уже прекратилась, хотя на некоторых предприятиях этот болезненный процесс продлился еще всю первую неделю марта. Самая острая вспышка «волынки» пришлась на 24–25 февраля. Вот почему уже 27 февраля «Петроградская правда» с полным основанием писала в передовой статье: «Возобновляется правильная работа там, где шкурникам удалось ее расстроить».
…И в этот момент вспыхнул антисоветский мятеж в крепости Кронштадт.
Кронштадская морская база накануне мятежа
В начале марта Советскую Россию облетело невероятное известие: восстал Кронштадт. Это казалось нереальным, ибо балтийские моряки сделались привычным символом Октября, а Кронштадт — образом революционной Балтики. Матрос-балтиец с винтовкой в руке и пулеметной лентой через плечо уже тогда стал излюбленным плакатным героем молодой советской графики. И справедливо, ибо заслуги балтийцев перед Советским государством в годы революции и гражданской войны поистине огромны.
4 марта на пленуме Петроградского Совета выступил Г. Зиновьев, который дал поверхностное объяснение случившемуся, не раскрыв классовой природы событий. По его мнению, причиной мятежа стали исключительно действия агентов белой эмиграции и международной буржуазии (они «пробирались в Кронштадт, сыпали золотом»). [191]
Для правильного понимания причин мятежа следует рассмотреть социальный состав частей и кораблей, дислоцированных в Кронштадте, а также политическую обстановку, царившую в ту пору в крепости.
Зимой 1920/21 г. в просторной гавани Кронштадта стояло сравнительно немного кораблей, однако в боевом отношении они представляли собой существенную часть Балтийского флота. Кронштадт был по тем временам первоклассной морской крепостью: 34 батареи со всех направлений прикрывали подходы к острову, большинство орудий были крупнокалиберные — 12–, 10- и 6-дюймовые, а кроме того, десять зенитных батарей защищали крепость с воздуха. [192] Здесь находились новейшие, вполне боеготовные линейные корабли «Петропавловск» и «Севастополь» (водоизмещение — 23 тыс. т, вооружение: 12–350-мм, 16–120-мм, 4–47-мм зенитных орудия). [193] Несколько уступал им линкор «Андрей Первозванный» (водоизмещение — 17 400 т, вооружение: 4–305-мм, 14–203-мм, 12–120-мм, 4–75-мм орудия); к тому же к моменту мятежа его начали готовить к консервации, и он был частично разоружен (например, с него сняли 6 120-мм орудий [194]), однако основная часть артиллерии главного калибра оставалась боеготовной. Кроме названных кораблей в Кронштадте стояли минный заградитель «Нарова» со слабым артиллерийским вооружением и тральщик «Ловать», а также несколько вспомогательных судов. Остальные корабли Балтфлота, в том числе все миноносцы и подводные лодки, дислоцировались в ту пору в Петрограде.
