Юрий Гребеньков как-то признался: «Моя любовь к природе, а может, и к поэзии горнозаводского Урала, началась с той минуты, когда дед впервые привел меня на гору Сугомак, с которой я увидел красивейшие кыштымско-каслинские озера и темно-синие сосновые леса, а за лесами то ли туман, то ли дымки от заводских труб». Тот, кто живет в Кыштыме или Каслях или бывал в окрестностях этих городов, будет узнавать знакомые места: гору Сугомак, озера Иртяш, Травакуль, речки Сугомак и Егозу, белокаменный дворец в Кыштыме… Кто-то вспомнит, что уже слышал, почему Иртяш-озеро такое длинное, а Иртяшское плесо Макаровым называют. Не надо удивляться этим узнаваниям. Сказ — такое произведение литературы, автор которого внимательно прислушивается к преданиям, легендам. Жизнь старая кончилась, но память о ней живет. К этой народной памяти и обращается писатель.

Повествование ведется не от лица автора, а от лица бывалого человека, жителя все тех же мест, который много слышал и знает. Создается впечатление, что прямо к тебе обращается, беседует с тобой этот герой-рассказчик, повествуя о давнем прошлом.

Он верит в то, о чем рассказывает. Верит, даже если это кажется невероятным, фантастическим. Золотой самородок в руках корыстного и жестокого надзирателя Чурпейки превращается в отвратительного слизняка. Сироте Людмилке открывается чудесное слюдяное окошко, сквозь которое она «всю подземную красоту увидала». А уж и гадюка, оказывается, когда-то людьми были.

Все это напоминает нам сказку. Но если там все открыто неправдоподобно — сказ фантастические события нередко объясняет вполне реально. Так, чудесный лось убивает заводского соглядатая Блиненыша, спасая от его преследований доменщика Макара, и оставляет возле трупа ненавистного хозяйского наушника свои рога. Невероятное и реальное здесь перемешано: и сейчас ведь в уральских лесах много находят лосиных рогов. Старый старатель Андрияныч, о котором ходила слава как о «чертознае», куда-то исчезает: «сказывают, в услужение к Моховушке ушел. Ведь опытные горщики везде нужны». Последняя фраза как будто снимает фантастичность ситуации, утверждая, что хороший мастер везде свое место найдет. За фантастическим образом Огневицы тоже стоит, пусть стихийное, но реальное явление: частые пожары в уральских лесах, которые могли возникать и от шаровой молнии.

Сказ — не откровенный вымысел. События происходят не в «тридевятом царстве, тридесятом государстве», а в определенном месте — на уральских заводах, и в определенное время — когда в России было крепостное право. В сказе «Чугунное семечко» упоминается о восстании мастеровых на Кыштымских заводах. И действительно, было здесь восстание мастеровых в 20-х годах XIX века, вызванное бесчеловечным обращением с ними управляющего Зотова. Тогда восставшие во главе с рабочим Климентием Косолаповым выгнали всех управителей и приказчиков и более двух месяцев сами управляли заводами. Царское правительство жестоко подавило восстание.

Сказы дают представление о жизни и быте предков нынешних уральцев, о богатствах недр — не только о золоте да самоцветах, но и таких ценных минералах, как горный лен-асбест, известняк, слюда.

Самое главное, о чем напоминают сказы этой книги, — это трудовое мастерство, которым издавна славится уральская земля. Горщик Андрияныч такого искусства в своем деле достиг, что «сквозь гранитные валуны золотые самородки видел». Где честный творческий труд, там и добрые, чистые отношения между людьми. Андрияныч оберегает трепетную и нежную любовь молодого горщика Петра и Аксютки. Плетет диковинные лапти Степан Торокин не только из липового лыка, но и несгораемые — из каменной кудели — асбеста. Поражает своим мастерством каслинский художник-литейщик Никита Купцов. В сказе «Иртяшская легенда» мы читаем о мастере колесного дела Тарасе Санникове. Пастух Афоня Достань Яблочко даже в своем, казалось бы, простом деле достиг совершенства: «Люблю я дело свое. А значит и счастлив. Нашел я в жизни нечаянный клад».

Радость творческого труда делает героев Ю. Гребенькова людьми духовно богатыми. Потому-то они любят и тонко чувствуют природу Урала, как любит родные места сам автор: «Наши кыштымские да каслинские места редкостные. От других наособицу. Камнем подбиты. Облаками прикрыты. Людьми потревожены да озерами огорожены. А из всей озерной изгороди наших мест иртяшское прясло самое длинное. Возле Каслей вскипают иртяшские волны и бегут до травакульских берегов.

Хорошо на иртяшском берегу смотреть на дали уральские. Любоваться горами синими, еланями земляничными. И слушать говор волн».

Степану-лаптеплету жалко губить липу, обдирая с нее лыко, поэтому он и ищет другой материал для своих изделий. Бабка Макарьиха подкармливает и лечит зверей; она спасает и выхаживает лосенка, завязшего в болотной трясине. Зато потом и он, превратившись в могучего лося, в долгу не остается. В руках у пастуха Афони кнут играет, но он «ни разу в жизни тем кнутом скотину не бил». Зато какое отвращение вызывает Змеят, которая любила мучить зверей и не пощадила собственного брата.

Сказ «Пламенное слово» приближает нас к Октябрьской революции. У кузнеца Гаврилы, который много перенес горя да притеснений, «у первого из кыштымцев красный цветок в петлице зажегся». «Бывало, на людных заводских митингах такие замечательные речи заворачивал. И непременно про пламенное слово поминал». «Овладели коммунисты пламенным, словом. По справедливости жизнь перевернули».

Герой-рассказчик в сказах Ю. Гребенькова говорит с читателем просто, как в обычном разговоре, но это и делает его речь живой и выразительной. Чего стоят такие свежие и вместе с тем образные слова и выражения: «молвиночка», «за ягодой сбосоножила», «дороговатинка», «леньковат» и другие. Немало в сказах пословиц и поговорок. Некоторые слова и выражения могут показаться читателю неясными. Это и понятно: ведь речь идет о далеких временах, да и рассказчик — человек, видимо, пожилой, нередко пользуется устаревшими или сугубо местными, диалектными словами и выражениями. В этих случаях нужно обращаться к словарику.

Автор старается перекинуть мостик от прошлого к настоящему и даже будущему. Так, сказ «Слюдяное окошко» заканчивается словами: «А слюде нынче ход большой. Без нее и в радиотехнике не обойдешься, и в космос не полетишь. Считай, что до самых звезд прорубили слюдяное окошко».

Сказ об Урале продолжается…

В. Михнюкевич,

кандидат филологических наук.

Арши́н — русская мера длины, равная 0,71 м.

Баско́й — красивый.

Бесо́вская ночь — по преданиям в эту ночь цвел папоротник.

Варна́к — разбойник.

Вершо́к — русская мера длины, равная 4,4 см.

Голи́мый — редкостный, небывалый, исключительный.

Дру́за — букет самоцветных минералов.

Ела́нь — травяная поляна в уральской тайге.

Зау́росить — повести себя строптиво.

Ка́т — палач.

Камча́ — башкирская плеть.

Ла́буза — болотистый берег уральского озера.

Лаба́зник — торговец, владелец лабаза.

Ла́данка — маленький мешочек с ладаном, талисманом, который суеверные люди носили на груди.

«Посадить козла» — остудить домну с металлом.

Полдневи́ще — открытое место, куда пастухи загоняют табун в летний полдень для отдыха.

Пря́сло — звено изгороди.

Пожа́рная — сарай на уральском заводе, где обычно хранились дрова и наказывали провинившихся мастеровых.

Тро́ицын день — религиозный праздник.

Томи́лки — место, где выжигался древесный уголь.

Урма́н — глухая тайга.

Шиха́н — гора, на вершине которой не растет лес.