– Интересно. А как здесь оказались твои предки по материнской линии? – спросил Иван.

– По маминой линии у меня по жилам течет кровь донских казаков, которых русская императрица после воссоединения Казахстана и России в XVIII веке заставила перебраться с Дона на охрану границ Казахстана от джунгар. Эти монгольские племена каждую весну переходили горы Алатау и вырезали местное население на границе с Китаем. Говорят, что с Дона тогда выселили каждую двадцатую семью в Казахстан. Представляешь это переселение народа? Эта история будет, наверное, потяжелее любых сталинских переселений. Многие донские казаки тогда погибли в пути, ведь это около четырех тысяч километров дороги на телегах, часто по безводной местности. Я был в селе Каргалы на границе с Китаем, откуда мама родом. Там до сих пор мужики лихие. Грудь вперед, честолюбивые и гордые. У большинства, как и у меня, густые, темные, кудрявые волосы. Так что и мне иногда хочется взять шашку в руки да начать рубать всех направо и налево. Но ты-то это знаешь, – подмигнул я другу и улыбнулся.

Иван всегда слушал меня с интересом. Парень вырос в семье тракториста, в колхозе, недалеко от областного центра. Учился в школе неплохо, но знания в поселковых учебных заведениях давали поверхностные. Я же в столице с отличием окончил среднюю школу, увлекался историей и был более начитан, чем мой друг.

– А ты знаешь, Иван, что Алма-Ата была раньше всецело казацким городом? Именно казацким, а не казахским, – продолжал я экскурс в историю. – До 1921 года этот город назывался Верный. Здесь была столица казаков Семиреченского войска, основанного в середине XIX века из части Сибирского казачьего войска. На территорию крепости Верный долгое время никого из местных народов не пускали. Лишь в начале двадцатого века разрешили рядом с казачьей станицей поселиться татарам. В Первую мировую войну наши казаки выставили целых три конных полка, но пока воевали за царя и Отечество в Европе, большевики здесь взяли власть и сначала ликвидировали Семиреченское войско как административную единицу и вольное сословие, а потом переименовали Верный в Алма-Ату.

– А что это название обозначает по-казахски?

– Алма-Ата в переводе с местного языка означает «отец яблок», и такое название городу было дано из-за знаменитых фруктов «Апорт», известных еще в царской России. Одним таким яблоком можно было пообедать, оно было крупное – более 15 сантиметров в диаметре. Сейчас таких огромных плодов уже не встретишь. Старики говорят, что эти знаменитые яблоки росли на деревьях в садах у подножия гор, где сейчас микрорайоны «Орбита» и «Таугуль».

– А я был в этих районах, – сказал Иван. – Кросс бегал вверх по реке. Там так дышится легко из-за близости горной воды. Буду потом в Германии вспоминать эти красивые горные ущелья.

– Что, все-таки уже окончательно решили перебираться в Германию?

– Да, – ответил Иван. – Старшая сестра Ольга, ты с ней знаком, всех уговорила. Она недавно ездила к своей подруге-однокласснице в Западную Германию. Подружка по какой-то правительственной программе уехала в Германию два года назад, через год вышла там замуж за немца, переселенца из России. Молодым дали квартиру за счет государства, платят достойные стипендии, обучают в специальных школах немецкому языку и профессиональной деятельности. В общем, классно им там живется.

– И Оле там сильно понравилось?

– Не то слово. Она в полном восторге. Ей не только Германию показали, но и свозили в Париж на своем крутом «Мерседесе». Там у них можно без виз заезжать во Францию. Все же рядом, каких-то 250–300 километров.

– И когда Ольга вернулась, то вы всей семьей в ближайшем будущем решили выехать на свою историческую родину?

– Ну, не сразу всей семьей. Волокита с бумагами – это долгая процедура. Но на переезд все настроены решительно. Ольга, когда возвратилась домой, была просто в шоке. Муж встретил ее в аэропорте на новом «Москвиче-412», но сестра не доехала до дома. Как только заехали в поселок, она сказала мужу, чтобы он остановил свое корыто, потом вышла из машины и пошла пешком, – рассмеялся Иван. – Сестра много рассказывала про Германию и сказала, что она здесь в Казахстане жить точно не будет. Любыми способами добьется, чтобы уехать отсюда сначала самой с мужем Эдиком, а потом и наше большое семейство будет вытаскивать. Ты приезжай ко мне в гости, Славик, послушаешь Ольгины рассказы, посмотришь фотки. Даже не верится, что в Германии так хорошо живут.

– Можно и съездить к тебе, пока идут летние каникулы. Мне в прошлый раз понравилось у тебя дома. У вас все такие добрые и гостеприимные люди в семье.

– Видел же, когда был в прошлый раз у меня в гостях, в каких условиях мы живем? Барак, полдома в две комнаты на семь человек, туалет во дворе, горячей воды нет, всего полсотки земли. Отец тракторист, а мать всю жизнь корячится в колхозном поле на уборке свеклы и нас тоже постоянно с собой брала, чтобы больше заработать. Это тяжелый труд. Мама вся больная уже от многолетней работы в полях. А мы, дети, даже плакали от усталости.

– Думаешь, в Германии лучше условия будут?

– Да, Ольга уже много чего узнала. Родителям там должны сразу отдельную квартиру дать и пенсию хорошую начислить. В Германии стариков очень уважают. На пенсию можно кататься по всему миру. Молодым семьям тоже квартиры дают, а холостым – комнату в большом доме с общей кухней и туалетом. После наших условий жизни здесь все это кажется раем. Я даже сильно стараюсь не верить. Если у Ольги получится перебраться за бугор, тогда только я реально поверю, что мы сможем отсюда уехать.

– Так не хочется, чтобы ты уезжал, братан. А здесь, в поселке Карабулак, где вы живете, нет возможности квартиру получить?

– Да отец уже 10 лет стоит в очереди на квартиру, но она почти не продвигается. Строят очень мало, да и готовые квартиры сразу, наверное, расходятся по знакомым председателя райкома и его свиты. Бесполезно ждать, если не блатной. А ты не собираешься в Россию?

– Нет, я Алма-Ату люблю. У меня здесь все родственники, в России вообще никого нет. Да и куда ехать? Вон, соседи уезжали в какую-то деревню под Саратовом, так их дом через полгода там спалили. Мужик наш алма-атинский, когда приехал в Россию, начал ударно работать в колхозе, а по выходным дом свой благоустраивать. С местными деревенскими мужиками пить водку отказался. Некогда же бухать, если переехал и много чего нужно сделать. Ну, как-то поспорил наш земляк с местными пьянчугами – его дом и подожгли. Хорошо хоть все живыми вернулись. Поэтому на голое место страшно ехать. А здесь у меня квартира, родители. Дачу, может быть, в горах купим. Да и оптимист я по натуре, думаю, что все в Казахстане будет хорошо. Обострившийся в последние годы национальный вопрос с казахами, конечно, напрягает, но, думаю, как-нибудь проживем, притремся друг к другу, и дальше будет так же, как было раньше в младших классах, когда мы еще не разбирались, кто из одноклассников какой национальности, а били друг другу в морду из-за того, что ты дерьмо и чмо, а не из-за того, что ты казах, азербон или русак.

– К тому же можно тебе жениться на казашке и совсем своим стать, – усмехнулся Иван. – Ах да, совсем забыл, у тебя ведь роман не с казашкой, а с немкой. Наши немцы и в этом вопросе впереди, – продолжал подкалывать меня друг. – А как, кстати, у тебя развиваются отношения с Таей?

– Развиваются очень быстро. Мы уже встречаемся каждый вечер. Друг от друга ведь недалеко живем, в одной школе учились. Я у нее вечерами дома сижу. Книжки вместе читаем, уроки вместе готовим, – подмигнул я Ивану с улыбкой.

– Так вы с первого класса вместе, что ли? Не надоела она тебе еще за 10 лет?

– Нет, я ее знаю лишь пару лет. Я же после восьмого класса переехал в другой район, и мне пришлось перевестись в новую школу.

– Сразу влюбился, как только увидел ее 1 сентября? – продолжал допытываться Иван.

– Вообще-то я сразу зажигаюсь девчонкой, но в этом случае было не так, потому что Тая дружила уже много лет с одноклассником Валерой и все думали, что сразу после школы они поженятся.