Система последовательных и одновременных действий, охватывавших весь район, прилегавший к Босфору, практически парализовала морские перевозки турок, которые к середине 1915 г. потеряли уже треть своего торгового тоннажа. Успешно велась и борьба с подводной угрозой, отвлекавшая, однако, от действий на путях сообщений значительную часть миноносцев. Для усиления этих действий с вступлением в строй новых линейных кораблей флот был разделен на три тактические группы, называвшиеся маневренными.
Первую группу образовали „Кагул” и линейный корабль „Императрица Мария”, с которым, вплоть до его трагической гибели [106], крейсер и совершал большую часть плаваний.
Первый совместный поход состоялся 17 сентября 1915 г. Линкор „Императрица Мария” и „Кагул” в охранении 5 эсминцев обеспечивали прикрытие 2-й бригады линейных кораблей, которые, разделившись, нанесли ряд одновременных ударов по разным пунктам Угольного района. В начале октября такой же поход состоялся к побережью Болгарии, правящие прогерманские круги которой ввергли страну в войну с Россией.
На „Кагул” возлагалось охранение „Императрицы Марии” и во время выполнявшегося ею курса боевой подготовки. Так, в двухдневном походе 7–8 октября 1915 г. крейсер весь день держался в дозоре, на ночь вступил в походный ордер, держась впереди линкора, а с рассветом снова вышел в дозор. Во время более чем часовой учебной стрельбы линкора, шедшего под флагом командующего флотом, „Кагул” держался впереди в 15 каб. Щит буксировал морской тральщик „Витязь”.
21-24 декабря 1915 г. „Кагул” и „Память Меркурия” шли в дозоре у флота, совершавшего поход в северо-западную и западную часть Черного моря. Здесь, на широте Тарханкута, южнее о. Фидониси, „Кагул” обнаружил и расстрелял пять сильно обросших плавающих мин.
13 января 1916 г. „Кагул” уходит в пятидневный поход в составе своей маневренной группы с целью поиска „Гебена” и прикрытия миноносцев, блокирующих Угольный район. „Императрицу Марию” под флагом вице-адмирала П. И. Новицкого охраняли миноносцы, „Кагул” в течение трех дней шел в дозоре, держась на юг от линкора в пределах видимости сигнала прожектора. Наименьшее расстояние до анатолийского берега составило 32 мили. Вместе с тем же линкором „Кагул” обеспечивал и действия вспомогательных крейсеров бригады, переклассифицированных в гидрокрейсера. Гидросамолеты с „Императора Александра I” и „Императора Николая I” успешно бомбили Зунгулдак и, несмотря на облачность, потопили один пароход.
Опыт походов в составе маневренного соединения с линейным кораблем командир „Кагула” С. С. Погуляев обобщил в обстоятельной записке, содержавшей целый ряд одобренных начальником бригады крейсеров контр-адмиралом А. Г. Покровским предложенный по улучшению защиты и скрытности подходов к Севастополю, а также тактики прикрытия блокадных миноносцев. В частности, предлагалось перенести время выхода флота в море с полудня, когда солнце светило с юга и ослепляло выходящие корабли, на утреннее или послеполуденное время, когда вскоре после выхода из протраленного канала корабли могли начать поход под покровом ночи. Следовало периодически менять направление протраленного канала, которое теперь с увеличением (из-за прекращения Дарданелльской операции) числа выходящих в море немецких подводных лодок надо было скрывать особенно тщательно. Вместо двух тральщиков, обычно ожидающих флот у входа в канал, что слишком явно выдавало его, надо оставлять только один с каким-либо особым, но не привлекающим внимания отличием (например, травлением пара с заранее установленной периодичностью). С той же целью необходим и второй вход в канал.
Принята была флотом и практически отработанная „Кагулом” тактика входа в протраленный канал. Вместо совместного „нащупывания” входа и опознания выставленного около него тральщика, что из-за маневрирования малым ходом создавало благоприятные условия для атак подстерегающих приход флота немецких подводных лодок, поиск входа должен был обеспечивать дозорный крейсер. Отделяясь от своего линкора или флота еще на значительном расстоянии от входа, он, определив место входа, возвращался к линкору и, занимая место в 2–3 каб. впереди него, выполнял роль лидера, уверенно и на большой скорости выводящего линкор на вход. Важным было предложение и о более тесном взаимодействии с береговыми наблюдательными постами, которые с появлением идущего впереди флота крейсера должны были принять от него функции дозорного. Этот прием, заметил начальник бригады крейсеров, особенно будет удобным, когда флот из-за мглы и тумана вовсе не может сам ориентироваться на подходе.
Особого напряжения сил экипажа корабля потребовали длительные походы с флотом в восточную и юго-восточную часть Черного моря, где уже несколько месяцев наступление русской кавказской армии обеспечивал специальный Батумский отряд кораблей во главе с линкором „Ростислав”.
Так, в 15.30 14 марта 1916 г. „Кагул” вышел из Севастополя в составе отряда прикрытия — вместе с линкором „Императрица Екатерина Великая”, крейсером „Память Меркурия” и эсминцами „Громкий”, „Быстрый” и „Пылкий” под флагом контр-адмирала С. С. Погуляева. Ночью отряд держался в северо-западной части моря на больших глубинах южнее линии Тарханкут — Фидониси, прикрывая выход из Одессы 27 судов транспортной флотилии, совершавших переход в Новороссийск для приема там войск. С рассветом, держась на расстоянии, позволявшем вести переговоры прожектором, корабли двинулись на восток. „Кагул” и „Память Меркурия” шли в дозоре в 12 милях впереди отряда. После сложного плавания в тумане днем 16 марта соединились с транспортной флотилией, шедшей под охраной крейсеров „Прут”, „Алмаз”, обоих гидрокрейсеров и минной бригады; с наступлением ночи „Кагул” вместе с линкором возглавили отряд.
Днем 17 марта, идя в дозоре на меридиане Тамани и широте Туапсе, крейсер обнаружил сильно обросшую и еле державшуюся на воде плавающую мину. На третьем галсе мину расстреляли на ходу из пулемета; чтобы попасть в цель на угле снижения и исключить влияние сильной вибрации комендорам пришлось снять его с зенитной установки и держать на руках.
В 15.20 флотилия, растянувшаяся на 20 миль, начала втягиваться на Новороссийский рейд. Ночь и следующий день отряд прикрытия держался в море в 15–20 милях к югу от Новороссийска. Норд-ост усиливавшийся до 7 — 10 баллов, заставил отложить посадку войск на суда; неспокойной была и стоянка вошедших в гавань кораблей прикрытия. Не было воды, за продуктами ревизора крейсера пришлось командировать в Екатеринодар, а уголь (697 т) с большими трудностями — вручную, на спинах матросов, удалось погрузить лишь 21 марта.
Утром 22 марта, держась у Новороссийска в голове у линкора, „Кагул” слева по курсу обнаружил дым корабля, шедшего с большой скоростью параллельным курсом. Предрассветная мгла мешала рассмотреть цель даже в дальномеры и прицелы орудий. Лишь через полчаса в корабле сумели опознать „Бреслау”. Наш новый линкор, имевший неплохую скорость (около 21 уз) и вооруженный дальнобойными 12-дюймовыми орудиями, дав сигнал „Кагулу” держаться в кильватер, повернул на „Бреслау” и начал погоню. После первых же залпов „Бреслау” развил самый полный ход и, петляя, стал уходить; через час он скрылся за горизонтом.
Утром 24 марта линкор и крейсер вновь присоединились к транспортной флотилии, на судах которой перебрасывались на юг две пластунские бригады и горный артиллерийский дивизион. Вскоре под флагом командующего флота к отряду подошел и линкор „Императрица Мария” в сопровождении „Памяти Меркурия”; транспорты под охраной флота продолжали идти на юг. „Кагул” вступил в охранение „Императрицы Марии”, а после захода 26–28 марта в Батуми для принятия 649 т угля [107] продолжал дозорную службу, прикрывая проходившие вдоль берега отряды транспортов. Еще раз приняв в Батуми 414 т угля, 1 апреля крейсер встретился в море с „Императрицей Марией” (брейд-вымпел начальника бригады крейсеров) и вышел в дозор к мысу Ирак-ли, где находились прикрывавшие высадку войск линейные корабли „Ростислав”, „Пантелеймон”, миноносцы и тральщики. 2 апреля в составе своего маневренного соединения „Кагул” держался в дозоре в районе высадки в 10–30 милях от берега.
