– Веревку прихвати, – принимая конец, бросил Ингви.

Скала отвесно уходила вниз, туда, где, шипя, бились змеи прибоя. Снорри висел над пропастью на веревке и деловито командовал:

– Ниже… Правее… Теперь чуть влево… Ниже… Есть!!!

– Не удержавшись, он завопил во всю глотку, распугивая любопытных чаек и глупышей.

– Что там такое, Снорри?

Три взлохмаченные головы, любопытствуя, показались над оборванный краем вершины. Правда, никакой пещеры так и не увидели, как ни старались. А вот веревка ослабла, и висевший на ней малыш Снорри тут же перевернулся вниз головой.

– Эй! Эй! – закричал он. – Вы там не очень-то… Эй, не так сильно… Все, в самый раз, не тяните больше. Давайте еще вниз помаленьку…

Потихоньку отпускавшие веревку ребята почувствовали вдруг, как та резко напряглась и сразу ослабла. Видно, Снорри наконец добрался до пещеры.

– Эй, Малыш, как там?

Ответом была тишина. Лишь через некоторое время веревка дернулась и послышался крик Снорри:

– Поднимайте. Только поосторожней.

– Да уж не растрясем тебя, не беспокойся. – Хохотнул Харальд, старательно наматывая выбранную веревку на руку. – И раз… И два… И еще раз… Вот те раз!!!

Крайнее удивление выразила не только физиономия Харальда. Еще бы не удивиться, когда после очередного рывка над краем скалы показалось бледное лицо Сельмы.

Сельма… Хельги почувствовал в глубине души щемящую клокочущую радость, словно, вот ради этого он и жил все последнее время. Ради этого лица, бледного и такого родного, ради глаз, синих, как небо, отраженное водами фьорда, ради чуть припухлых губ, растянувшихся сейчас в слабой улыбке… Да, вот, ради этой улыбки!!!

Хельги не удержался и, быстро оглянувшись – соратники деловито готовили лодку и рассматривали пойманную Снорри зубатку – поцеловал девушку в губы, целовал долго и сладко, словно бы пил медвяную брагу и никак не мог напиться. Сельма, что удивительно для разумной девушки, на этот раз не сопротивлялась. А в голове сына ярла громко били барабаны…

– Корабли! – Прервал занятие влюбленных сбежавший со скалы Снорри. – Там, в море!

– Корабли? Это может быть только Хастейн! Но ведь у Хастейна только один драккар? А ты сколько увидел, Снорри?

– Пять. И каждый – не меньше, чем в двадцать скамей!

– Пять двадцатискамейных судов, – левой рукой обнимая Сельму, прошептал Хельги. – Вполне хватит, чтоб прихлопнуть весь Бильрест-фьорд. Одним внезапным ударом…

Они шли один за другим – все пять драккаров спесивого Хастейна. Из тех кораблей, что называют «длинными» – двадцать (а то и побольше) скамей, значит – только на веслах сорок викингов, плюс еще столько же на смену, плюс… Короче, вполне набирается около сотни. Да взять эту сотню пять раз, по числу кораблей, простая арифметика получается, почти раз в три – ну, пускай, не в три, но в два-то точно! – больше, чем все население Бильрест-фьорда, включая самые дальние хутора.

Вот подошли ближе, спустили паруса – видно было, как слаженно опускаются весла. Корабль самого Хастейна – с позолоченным флюгером на мачте и синим флагом с изображением ворона – вальяжно шел в середине. Хитер был ярл, видно, не очень-то доверял Ирландцу, и если тот был сейчас на его драккаре…

Хельги усмехнулся, представив, что – вот уже сейчас – произойдет с первым кораблем. Вот вспенил воду весла левого борта, разом – красиво, надо признать – повисли в воздухе правые. Драккар легко развернулся, юркнув в проход меж камнями, куда указывала стрелка на скале, только что переложенная Снорри.

Ну! Ну же!

Есть!!!

Со страшным треском – так, что было слышно даже на островке – первый драккар Хастейна нарвался на подводные камни. Хорошо сел, качественно. Правда, вряд ли затонет – не те пробоины, не та была скорость – опытные пираты шли недоверчиво медленно, но вот, все же, попались. Было хорошо видно, как быстро – но безо всякой паники – выскочили из-за весел воины. Молодец, кормчий – быстро сообразил, что не слезть им с камней собственными силами. Либо ждать помощи от других судов – а это время, да и какая, к троллю в горы, внезапность? – либо бросить корабль, а уж потом, после удачного набега, стащить его с мели с помощью захваченных пленников, а успеет к тому времени затонуть – так и пес с ним. Драккар Сигурда «Транин Ланги» – тоже неплохой корабль, вполне годится в качестве боевого трофея.

Судя по действиям команды налетевшего на камни судна, они выбрали второй вариант. Подошел – медленно, осторожно – следующий корабль – встал бортом. Викинги быстренько – некоторые пижоны даже бежали прямо по веслам, пара человек упала-таки в воду, правда, тут же вынырнули, мерзавцы – перебрались на него, и тут же разом вскипели под веслами волны – корабль-спаситель спешно покидал устье негостеприимного фьорда.

– Ну, теперь побоятся сунуться! – Презрительно захохотал Снорри.

– Плохо ты их знаешь, Малыш. – Хельги не сводил глаз с вражеских драккаров. Хоть и далековато, да кое-что видно. По крайней мере, в агрессивных намерениях их теперь не оставалось сомнений: на всех кораблях спешно опускали мачты – чтоб не мешали в боевых действиях – вон, как забегали, видно, придумали-таки какую пакость. И правда! Все четыре драккара вдруг исчезли из виду. Словно бы пропали, растворились в сизой морской хмари.

– Какое черное колдовство! – округлив глаза, с явственным ужасом с голосе пробормотал про себя Снорри. Судя по всему, он сейчас и не очень удивился бы, если б все драккары Хастейна вдруг разом обрели драконьи крылья и, поднявшись в воздух, со свистом спикировали бы на усадьбу Сигурда-ярла.

– Это ковры, – невозмутимо произнес Ингви. – Они набросили на борта кораблей ковры, серые, как море. Об этом упоминал еще старый скальд Браги.

– Ах, да… – Хлопнул себя по лбу Хельги. Теперь и он вспомнил. Да, действительно, были такие описания в старых сагах. У того же Браги Бодассона, прозванного Старым.

– Да… – Покачал головой Снорри. – По всему видно – это бывалые воины.

– А ты сомневался?

Усмехнувшись, сын ярла задумчиво осмотрел горизонт. Они – он сам с друзьями и вытащенная из тайной пещеры Сельма – стояли на плоской вершине скалы, куда забрались в один миг, после сообщения Снорри о чужих драккарах. Лишь чуть укрылись за камнями, когда корабли подошли слишком быстро. И куда теперь, обжегшись с верным фарватером, двинутся яростные ватаги Хастейна?

– Я б на их месте начала с отцовской усадьбы, – нахмурившись, отозвалась Сельма. – Там море рядом, не надо и во фьорд заходить, можно со стороны луга. Да и эти двое… Ну, те, что схватили меня и затем передали Ирландцу… Они хорошо вызнали те места, я слышала, как хвастали этим Ирландцу. – Девушка на миг запнулась, подумав о чем-то нехорошем, так, что явственно стала видно набежавшая на лицо тень.

– Хутор Курид – это их работа? – с ненавистью глядя на уходящие, уже почти совсем незаметные, корабли, тихо поинтересовалась она.

Хельги покачал головой:

– Нет. Курид – это работа Бьярни Альвсена.

– Недавно убитого им в честном поединке, – кивнув на Хельги, ничтоже сумняшеся поспешил дополнить Снорри.

– Это плохо, – задумчиво протянула Сельма. – Плохо для всех нас.

Харальд и Снорри недоуменно переглянулись. Ингви стоял чуть в стороне, не слыша, а вот Хельги все понял правильно. Говоря «для всех нас», Сельма, конечно же, имела в виду обитателей всего Бильрест-фьорда, от центральных усадеб до дальних лесных хуторов. Опасность от внешнего врага грозила сейчас всем – и эта опасность усугублялась во много раз опасностью внутренней: распрями, недоверием, предательством. И Скьольд Альвсен здесь не один такой, что хочет под шумок прибрать к рукам чужие земли. Много желающих найдется, на кого, быть может, и не подумал бы никогда. Тот же, к примеру, Свейн Копитель Коров. До поры до времени сидит себе тихо у себя на хуторе, ни Альвсена толком не поддерживает, ни Сигурда, ни еще кого. Сам себе на уме хитрован. И таких хитрованов – почти на каждом хуторе. Кто их знает, с кем они будут связывать возможность резко улучшить свое существование – с привычным порядком вещей с ведущей – правда, пошатнувшейся за годы болезни – ролью Сигурда, или – с Хастейном? Хастейн – коршун. Морской конунг. И никогда он не будет сидеть в Бильрест-фьорде – разграбит, сожжет и отвалит, как волк, с добычей, оставив после себя разлагающуюся кучу трупов. А вот на обломках-то этих, после его ухода, и можно будет начать новую игру в Бильрест-фьорде. Молодец, Сельма, умная девочка! Быстро сообразила… не то, что некоторые. Правда, Снорри для подобных рассуждений еще маловат, а Харальд вообще не любит особо мозгами ворочать.