Я училась в МГУ на факультете журналистики заочно. И на время экзаменационных сессий нас селили в это комфортабельное (по типу гостиницы) общежитие, где жили также студенты из других вузов, а не только из московского университета. А на шестом курсе, когда мы писали диплом, нас поселили туда на полгода.
Как-то заглянула я в общежитскую комнату к одной своей однокурснице, а у нее были молодые люди в это время в гостях. Один из них так и просиял: «Ой, а мы на вас в столовой всегда с моими друзьями смотрим, но никак не решаемся подойти заговорить. Можно мы теперь будем за ваш столик подсаживаться»?
– Я заметила, что смотрите, – засмеялась в ответ тому шустрому и прыткому, кто произнес эти слова.
А про себя подумала: «Смотреть не вредно. А на большее вряд ли тебе стоит рассчитывать»…
Помню, как-то отравилась я недоброкачественной едой и несколько дней не показывалась в столовой. Так узнав о моей болезни, ко мне, предлагая помощь, прибежал «весь дипломатический корпус», как не без злости выразилась одна из моих однокурсниц – соседок по комнате. Однажды она умудрилась (конечно, злонамеренно) запустить гостей, когда я, устав от праведных ученических трудов, задремала на тахте с маской из кусочков… редиски на лице. Но поклонников и это не отвратило.
Помимо претендентов «отечественного разлива» среди них значился еще один не в меру настырный поляк, который не давал мне проходу. И еще сириец – сын очень высокопоставленного чина. Иностранцы тоже обучались в самом престижном вузе СССР. Если честно, меня пугал тяжелый взгляд больших черных гипнотических глаз сирийца и вся его непонятная и далекая от моей сущности восточная вязь … А он не переставал повторять, что я похожа на настоящую сирийскую принцессу, и что, глядя на меня, он отдыхает душой, словно побывав у себя на родине…
Я не обольщалась, слушая «в пол-уха» или «в пол-слова» многочисленные комплименты «дипломатического корпуса». Не скрою – было приятно (к чему лукавить?). Но голову я не теряла. Возможно, потому что сердечко мое молчало…
…К нам иногда, в наше местное отделение ТАСС, на практику присылали выпускников из МГИМО. И я подозревала, что к нам приезжали отнюдь не отличники и будущие обладатели Красных дипломов самого престижного вуза страны. Лично я никак не могла понять: отчего же они не проходят свою практику в центральном аппарате информационного агентства в Москве? Возможно, потому, что там к ним предъявлялись более строгие требования? Наверное, в местном отделении с этим было гораздо проще? Тем более, что я знала: наша главная редактриса могла написать и переписать что угодно и за кого угодно, приплюсовав к этому еще и хорошую характеристику студенту-выпускнику.
Тогда и сейчас… В апреле 2011 года московская зима решила никак не сдаваться. Каждый день сыпал снег, было холодно. И я вдруг поняла, что после лютой зимы еще и эту снежную весну мне никак не сдюжить. Ну, никак. Ну, не могу я, всё же, человек южный, больше смотреть на этих «белых мух», сыплющихся с неба «в теплом месяце апреле».
– Ты полетишь в Турцию», – сказала тоном, не допускающим возражений, моя дочка.
Я-то вначале планировала, что это будет что-то типа Сочи или Крыма. Но как оказалось (и это тоже из прелестей и неожиданностей нашей сегодняшней жизни), что отечественный отдых мне обойдется значительно дороже турецкого «всё включено». Таким образом, в середине апреля я летела в Анталию, чтобы пару неделек погреться на золотом песочке, сбегая, таким образом, от непрекращавшейся снежной московской мутотени.
В самолетной полудреме я вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. С противоположного через проход ряда на меня смотрел мужчина. Я открыла глаза, и наши взгляды встретились. «Откуда я знаю это человека?» – сразу пронзила мысль. Я не могла вспомнить. «Но, ведь, и он меня откуда-то знает, – подумала я, – потому что смотрел на меня не случайным, а осознанным взглядом».
Когда этот мужчина шел по проходу, я его успела рассмотреть, неожиданно узнав в нем того практиканта, с которым я мимолетно познакомилась и рассталась на улице Сумской в харьковском отделении информационного агентства. И еще раз изумилась: как тесен этот мир… Подсчитав, что встретились мы вдруг, выходит, однажды… тридцать лет спустя, бороздя небесные просторы иностранных государств.
Не перестаю удивляться неким странным случайностям, совпадениям, встречам, которые иногда происходят в жизни. Сколько лет прошло уже с тех пор, как я работала на улице Сумской… Но меня не покидает ощущение, что почему-то это «ТАСС-РАТАУ» меня не хочет отпускать, преследуя по жизни…
Вскоре после моего переезда в Москву я однажды на улице Горького (тогда еще Горького, а не Тверской) столкнулась с тем корреспондентом, который был неравнодушен в свое время к корректору Римме. От него случайно узнала, что «офицерская жена», работавшая с нами, тоже теперь живет в Москве.
Однажды, где-то в начале 90-х, оказавшись случайно в жутко отдаленном от моего дома спальном районе огромного мегаполиса и забредя в какой-то магазин, я неожиданно наткнулась на означенную мадам…
Было лето, невыносимо душно. Дама катила прогулочную коляску с малышом двух лет. Ребенок громко капризничал. И, наверное, именно поэтому я обратила на них внимание. Конечно, мы узнали друг друга. Но женщина быстро отвела глаза и так стремительно рванула куда-то в сторону, что мне сразу стало ясно: даже здороваться из вежливости не стоит. Мы с ней, как два космических тела, случайно столкнувшиеся и разлетевшиеся в разные стороны… Но пару лет тому назад я опять встретилась с означенной дамой. На этот раз – в экране телевизора…
Есть такая, не сильно мудреная телепередача, в которой ее участники ходят другу к другу в гости обедать. Кто приготовит еду вкуснее и лучше развлечет гостей, тот и победитель, которому вручат потом холодильник или чудо-плиту. Но чтобы получить приз, надо хорошо постараться, проявив немалое кулинарное мастерство. Я иногда смотрела эту передачу в надежде заполучить рецепт какого-то вкусного или необыкновенно изысканного блюда. И однажды среди участников очередной телепрограммы в роли гостеприимной хозяйки с удивлением обнаружила и небезызвестную мне особу. Она и тут умудрилась отличиться… подмешав «для прикола» в свои кулинарные изыски пластмассовых мух и тараканов, чем шокировала гостей…
Но я и представить себе не могла, как «укусит», «ужалит» меня секретарша из этой же конторы, гипнотизировавшая меня в свое время желтым зрачком кобры! Она умудрилась сделать это даже десятилетия спустя. Ужалила-таки! И «достала»!
Однажды, скажем так: когда пришло время государству, вроде бы позаботиться о моем материальном обеспечении (понимаю, звучит громко и пафосно, особенно, исходя из мизерности суммы). Но всё же, отдадим и должное: у нас пока что это происходит раньше, чем в других заграничных странах, на которые кое-то хочет сегодня равняться. Короче, однажды, когда я, собрав все необходимые бумаги, наконец, предстала перед скучной казенной дамой скучного казенного заведения, она меня «обрадовала». Как выяснилось, что-то не совсем правильно было записано в моей «Трудовой книжке». И именно только в той записи, которая касалась моей работы в харьковском отделении ТАСС.
(Уж даже и не знаю: как можно было допустить ошибку в таких прозаических вещах: тогда-то «принят» и тогда-то «уволен по собственному желанию»)?
Как бы там ни было, мне предложили два варианта: либо вычеркнуть эти три года из трудового стажа, либо заново подтвердить их.
Легко сказать подтвердить, если СССР уже не существовал, и вместе с ним была разрушена вся централизованно-республиканская структура местных отделений ТАСС.
Вообще-то, надо сказать, что вычеркнуть эти годы из трудового стажа было, пожалуй, легче, чем вычеркнуть из жизни, а значит – из памяти. Из песни слова не выкинешь. Так и работа в этом заведении каким-то странным, мистическим образом продолжала преследовать меня по жизни, спустя даже десятилетия…
И всё же, я решила попросить свою сестру зайти по тому адресу на улице Сумской, где при входе в единственный подъезд дома когда-то красовалась вывеска – «ТАСС-РАТАУ». А сегодня на том же самом месте уже много лет висит другая с названием – «Харьков-новости».
