Садоводам ещё издавна известно: если у молодой, ещё не дававшей плодов яблони повредить ствол или корни, она может раньше времени дать плоды. Растение как бы спешит оставить потомство прежде, чем погибнет само.

То же самое бывает и с другими растениями. Мичурин, например, чтобы скрестить между собой далёкие по родству розы, перед скрещиванием осторожно подрезал у розы главный корень.

Не поможет ли это и при скрещивании махровой сирени?

На одно лето Колесников пересадил те кусты, которые хотел скрестить, в другую, более тощую землю и слегка подрезал им корни. Цветы у этих кустов стали не такими красивыми и пышными, но зато пестики и тычинки были хорошо видны, их легко можно было скрещивать, и семена получились хорошие.

Получив семена, Колесников снова пересадил кусты сирени в хорошую землю, как следует ухаживал за ними, и они снова стали давать пышные, махровые цветы.

Много пришлось повозиться и с прививками, пока удалось найти способ, чтобы черенки приживались как можно лучше. Оказывается, сирень лучше прививать не свежими, а чуть увядшими черенками — тогда они сильнее тянут соки из веточки, на которую привиты, и скорее с ней срастаются.

Наблюдения, которые сделал Колесников в своём сиреневом саду, очень важны для науки. Его новые, прекрасные сорта уже растут в ботанических садах, в совхозах и колхозах.

Новый сорт сирени Олимпиада Колесникова.

К Колесникову приезжают посетители со всех концов нашей страны. В его саду бывают писатели и учёные, художники и агрономы, колхозники и юннаты-цветоводы. У него спрашивают совета, учатся его приёмам.

Так простой шофёр, не специалист-садовод и не учёный, делает для науки большое и важное дело. Это один из тех людей, о которых Иосиф Виссарионович Сталин говорил: «Бывает и так, что новые пути науки и техники прокладывают иногда не общеизвестные в науке люди, а совершенно неизвестные в научном мире люди, простые люди, практики, новаторы дела».

За свою работу Л. А. Колесников в 1952 году удостоен Сталинской премии.

Трамвай, звеня, мчится к окраине Москвы.

Вот замелькали зелёные поля, окружённые молодой лесной полосой. Вдали показались ровные шеренги деревьев плодового сада. Следующая остановка — Сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева.

И вдруг у самой трамвайной линии — яркие полосы цветов.

Когда бы вы ни ехали мимо цветочного участка академии: рано утром или перед заходом солнца, тёплым весенним днём или поздней дождливой осенью, почти всегда вы увидите среди цветов невысокую пожилую женщину.

Быстрым и лёгким шагом она проходит вдоль цветочных гряд, проверяя, всё ли в порядке на участке. Склонившись над грядкой, она внимательно что-то рассматривает, словно беседуя со своими питомцами. Ведёт записи наблюдений.

Это научная сотрудница академии Ольга Дмитриевна Соскина. Почти тридцать лет работает она в академии и все эти годы отдала одному: выведению новых сортов левкоев и астр.

Если вы попадёте на цветочный участок академии в начале лета, вы непременно увидите Ольгу Дмитриевну среди левкоев.

В это время нет на участке более красивого уголка. Цветут крупные, махровые левкои самых разнообразных и нежных оттенков: цвета слоновой кости, цвета лепестков яблони, цвета чайной розы, нежнорозовые, густокрасные, фиолетовые.

Это Тимирязевские левкои — новые махровые сорта, выведенные Ольгой Дмитриевной. Они дают небывало много махровых кустиков — до 90 на каждую сотню.

Левкои.

Вы уже знаете, что махровые левкои — изобретение человека. Чтобы придать цветам особую красоту, человек превратил в лепестки все тычинки и пестики. Но этим он лишил махровые цветы возможности давать семена. Для семян приходится брать немахровые левкои.

Если посеять семена этих левкоев, то из них получается только часть кустиков с махровыми цветами, а остальные дадут невзрачные, немахровые цветы.

Как же добиться, чтобы из семян вырастало как можно больше махровых кустиков?

Над этим вопросом думают и работают цветоводы с тех пор, как лет триста назад были созданы махровые левкои.

Какие только способы для этого не применяют!

Например, считалось, что помочь в этом сложном деле может только луна. Левкои будто бы нужно сеять в последнюю четверть луны, когда её узкий серпик повёрнут своими рогами вправо. Предполагали, что в этом случае получится очень много левкоев с махровыми цветами.

Но и луна не помогала. Левкои продолжали капризничать, иной раз давая почти исключительно немахровые цветы.

У садоводов считается большой удачей, если из каждой сотни кустиков 60–70 будут с махровыми цветами.

Во Франции для выращивания семян принято посылать левкои в Африку, в Алжир. Считают, что семена, полученные в сухом алжирском климате, дадут больше махровых кустиков.

Над махровостью левкоев задумалась и Ольга Дмитриевна Соскина.

Как добиться, чтобы без помощи луны и Африки, в сыром московском климате, на самых обыкновенных грядках, каждый год получать пышные, махровые левкои?

Она начала отбор левкоев «по семействам».

Семена с каждого кустика высевались отдельно. Когда приходила пора цветения, Ольга Дмитриевна подсчитывала, какое семейство левкоев дало больше всего махровых цветов.

Только с самых богатых махровыми цветами «семейств» (опять с каждого кустика отдельно) собирались семена и опять высевались «по семействам».

Так из года в год — два десятка лет.

Это был большой труд. Через руки Ольги Дмитриевны прошли тысячи растений. И о каждом своя забота. Каждое нужно выходить, чтобы оно показало себя в полной красе. Нужно не ошибиться, какое растение оставить на семена, а какое выбросить.

Но мало того, чтобы цветы были только махровыми, — нужно, чтобы они стали крупнее и красивее.

И упрямые левкои начали смиряться перед настойчивостью и терпением садовода-мичуринца. С каждым годом они стали давать всё более пышные цветы. Иной раз в некоторых «семействах» было трудно находить немахровые цветы, чтобы собрать с них семена. На каждую сотню растений они стали давать до девяноста махровых кустиков и только десять немахровых. А в некоторых «семействах» получались даже сплошь одни махровые. Тогда они невольно выбывали из опыта, потому что с них нельзя было собрать семена.

Так были получены Тимирязевские левкои. Они были созданы упорной работой советского цветовода-мичуринца.

Обращаясь к молодёжи и детям, Мичурин писал:

«Мои юные друзья, мы живём в такое время, когда высшее призвание человека состоит в том, чтобы не только объяснять, но и изменять мир, — сделать его лучшим, более интересным, более осмысленным, полнее отвечающим потребностям жизни.

Шестьдесят лет я работаю над улучшением растений. Говорят, что я очень много сделал. А я бы сказал, что не так уж много, по крайней мере в сравнении с тем, что можно и надо ещё сделать.

Многое придётся сделать следующим поколениям, в частности вам, мои юные друзья.

Заветной мечтой моей жизни всегда было видеть, чтобы люди останавливались у растений с таким же интересом, с таким же затаённым дыханием, с каким останавливаются они перед новым паровозом, более усовершенствованным трактором, невиданным ещё комбайном, незнакомым самолётом или перед неизвестной конструкции какой-либо новой, ещё небывалой машиной».