Антон все больше убеждался, что в нем начал работать некий механизм генетической памяти, – он никогда не бывал на прародине человечества, но видимо воссозданный участок поверхности далекой Земли обладал высокой степенью реальности, раз его душа отдыхала тут, испытывая едва ли не перерождение.

Он снова зачерпнул воды, но та вдруг просочилась меж неплотно сжатых пальцев.

Светлов выпрямился, оглядываясь вокруг.

Что-то продолжало нести дискомфорт, будто в окружающую гармонию вплеталась не распознанная пока фальшивая нота.

Неопределенности Антон не выносил.

ИПАМ – мысленно позвал он, твердо зная, что его кибернетический помощник услышит мнемонический оклик и появиться тут, подключившись к глобальной сети.

Так и произошло – секундой позже в воздухе материализовался сферический аппарат.

Он описал полукруг и застыл чуть выше правого плеча Антона; слова сейчас не требовались, ИПАМ (вернее его виртуальный образ) прекрасно читал мысли хозяина и полностью воспринимал ощущение тревоги, не покидавшее Антона.

Прошло несколько томительных секунд ожидания, прежде чем Светлов смог получить результат сканирования.

Он думал, что чувство тревоги вызвано каким-то внутренним сбоем в отлаженной работе виртуальной модели, но все оказалось много сложнее.

Матрица сознания – шепнул мнемонический голос. – Я не могу ее локализовать. Она… – ИПАМ вопреки обыкновению запнулся, подбирая правильное слово для определения, – она повсюду.

Светлова обескуражило такое сообщение. Одно дело встретить фантомную личность, вторгшуюся в его мир по случайности или с умыслом, но ИПАМ утверждал, что не может позиционировать образ, как будто сознание другого человека растворилось в воздухе, слившись с виртуальной реальностью, став частью каждого листика, каждой былинки…

Такое вообще возможно? И к чему подобная маскировка?

Оно присутствует здесь давно. Уже неделю, как минимум.

Почему я ничего не чувствовал раньше?

Оно пряталось.

А сейчас нет?

Сейчас его можно распознать.

Светлов не привык церемониться.

– Выходи! – Требовательно произнес он, обращаясь… к собственной реальности?

Что-то изменилось вокруг, влажный весенний ветерок вдруг стал порывистым, кроны хвойного леса тревожно зашумели.

Есть локализация. – Пришел доклад ИПАМа.

Где?

На поляне подле дома.

Оставайся на связи. Держи все под контролем. Не вмешивайся без приказа, но фиксируй происходящее. – Отдав мысленное распоряжение, Антон направился к дому, шагая по тропинке, ведущей через холм.

ИПАМ оказался прав: Светлов явственно воспринимал присутствие посторонней личности по мере приближения к поляне, посреди которой стоял дом.

Чувство оказалось двояким. С одной стороны он уже без помощи кибернетической системы мог определить примерное местоположение незваного гостя, но с другой, он не «слышал» ауры мыслей, которая, как шлейф, сопровождает каждого человека, попавшего в виртуальные миры. Ведь здесь, по сути, присутствовало только сознание, своими волевыми усилиями формирующее те или иные образы. Сам Антон никогда не забавлялся трансформациями, тщательно оберегая с таким трудом созданный баланс собственного мира, а другие личности, попадая на просторы виртуальных миров, забавлялись вовсю, и единственным верным признаком, по которому можно было определить человека, принявшего какую-либо, не свойственную форму, была неизменная аура мыслей.

В данный момент Светлов не чувствовал ничего кроме тревоги… или даже отчаянья, но с уверенностью судить: принадлежат эти эманации ему лично, или пришлому фантому, он не мог. Все как-то странно смешивалось, порождая неопределенность.

Наконец тропинка вывела его из лесной чащи.

Подле дома стоял призрак.

Такое утверждение может показаться парадоксальным для виртуального пространства, но иного сравнения Антон подобрать не смог. Именно призрак, потому что через фигуру молодой женщины просвечивали стволы деревьев.

– Кто ты? – спросил Антон, подходя ближе.

Она не шелохнулась, не шевельнулись плотно сжатые губы, но ответ пришел, слабый будто шепот:

Не узнаешь меня?

Светлов всматривался в нереальные, зыбкие, почти прозрачные черты незнакомки и вдруг… Слабое воспоминание шевельнулось в груди.

Нет. Этого не может быть… Прошло столько лет…

Он откровенно растерялся, опешил, и не успел – именно не успел придать воспоминанию окончательную форму, как мир вокруг вдруг крутанулся, будто Антон являлся осью внезапно вращения и… все исчезло.

…Он еще находился под тяжелым, невыносимым для организма стрессом насильственного выхода из иной реальности и не мог сопротивляться тому, что с ним делали, лишь на смену фантомным ощущениям пришла реальная боль, он уловил запахи и звуки:

Приглушенный выстрел, грохот падения сферического предмета, шелест, когда поврежденный ИПАМ откатился в угол комнаты, грубое прикосновение сильных цепких пальцев…

– Наручники! Так отлично, инъекцию, пока он не очухался.

– Все, быстро забираем его отсюда.

Теперь уже реальный мир, едва прорвавшийся в сознание отдельными обрывочными проявлениями, вдруг начал стремительно тускнеть и отдаляться, будто сознание рушилось в бездонную черную пропасть…

Он не очнулся полностью, лишь часть сознания вернулась в границы реальности, по неведомой Антону причине преодолев барьер введенных ему в кровь препаратов.

Благодаря вернувшемуся мироощущению, он смог понять, что лежит, накрепко прикованный к жесткому пластиковому ложу, вокруг высятся гротескные (в его половинчатом восприятии) блоки кибернетических устройств, приглушенные голоса слышались ему как будто издалека, но ощущения мыслей – мучительное, дающееся с болезненными усилиями распознавание и осмысление речи, говорили в пользу того, что люди находятся рядом, они следят за показаниями различных приборов, которые в данный момент сканировали его разум, перебирая воспоминания далекого прошлого.

Он не хотел, но вопреки его воле, Светлову приходилось вспоминать события двадцатилетней давности…

– Мы произвели полное сканирование личности, – глухо, басовито пророкотал далекий голос.

– Он действительно знает ее? – Задал вопрос еще один, незримый для Светлова человек, который, судя по всему, являлся лицом, заинтересованным в получении определенной информации, а не сотрудником той «лаборатории» куда поместили Антона.

– Все намного сложнее, чем вы предполагали, господин Зарезин.

– Не понял? Я дал вам достаточно четкую, недвусмысленную «установку», – искать в его сознании образ, похожий на сделанный нами снимок виртуальной личности.

– Виктор Иванович, насколько я понимаю, фантом ускользнул от вас? Установить источник его генерации не удалось?

– Док, вы задаете лишние вопросы. Поверьте, вам же будет спокойнее…

– Вы не поняли меня, господин Зарезин. Мне важно знать: облик фантома точно соответствует физическому облику создавшего его человека или это маска?

– А вы сами к чему склоняетесь?

Наступила пауза.

– У меня свои моральные ценности полковник. Думаю, капитан Светлов нашел бы в себе силы вспомнить события двадцатилетней давности и честно ответить на вопросы без всякого давления. – Наконец произнес первый голос. – Разум Светлова пока что выдерживает прессинг, но нет ручательств, что подобные нагрузки не приведут к распаду его личности. Мы будим травматические воспоминания!..

Антон слушал далекие голоса, отчетливо понимая, что речь идет о нем. Неужели Миллер не контролирует датчики систем жизнеобеспечения? – Промелькнула в его сознании тяжелая, потребовавшая усилий мысль. – Или он специально дает мне хотя бы услышать окружающее?